Адиля Ах. - Мы встретились случайно… ли?

Народу совсем не было, но волноваться было не о чем. Этому месту точно не грозит банкротство, слишком уж оно полюбилось всем, кто работает поблизости.

Наконец, из-под прилавка выскочил мужчина, при этом все-таки неплохо приложившись о сам прилавок головой. Видимо, не в первый раз. Месье Блан мог поразить любого нью-йоркца, да что там, любого американца. Все-таки французы совсем особенный народ. Уже не молодой, но все еще очень привлекательный мужчина, месье Блан гордо вскинул пострадавшую голову и, обернувшись к дверям, ведущим в задние помещения, громко прокричал что-то на французском. Не дожидаясь ответа, уважаемый месье повернулся ко мне и впился в меня проницательным взглядом.

– Мадмуазель!

– Доброе утро, месье Блан.

– Хм… Нет, не то… А может?.. Нет, нет… А как насчет?.. Да, уверен мадмуазель предпочтет сегодня что-нибудь воздушное? Думаю, эти великолепные ватрушки авторства покорного Вашего слуги месье Блана… – остановить его, когда он говорит о своих творениях практически невозможно, а если у вас и получится, то это будет воспринято, как дурной тон с вашей стороны, посему я лишь смирно стояла, в ожидании, когда месье Блан упакует великолепно пахнущие ватрушки.

Да, это фишка этого заведения. Здесь не посетитель делает выбор, а два все-таки немного странных француза. Загадочно? Ну еще бы. Тем не менее, ни месье Блан, ни месье Ренар никогда не ошибались с выбором.

Одарив меня пакетом с восхитительно пахнущими ватрушками и лукавой улыбкой, месье Блан вернулся под прилавок. Иногда лучше некоторые вопросы оставить без ответов.

Наш офис никогда нельзя было назвать тихим и спокойным. Здесь бурлила энергия и творческие идеи летали от одного стола к другому, иногда в виде самодельных бумажных самолетиков или просто скатанных из бумаги шариков, исписанных чернилами всех цветов, иногда в виде чего-то совсем необычного, например, подушки с вышитыми на ней цветами, пролетевшей однажды около тридцати метров из одного угла офиса в другой, с помощью передававших ее словно мяч сотрудников, при сопровождающем громком комментарии Дерека, того, кто и запустил подушку. Что-то там про летучих мышей. Подушка в итоге дошла до назначения, как и комментарий, и казалось, Кэсс даже поняла, о чем речь.

Но сегодня в офисе царило не обычное возбужденное состояние, а скорее напряженное ожидание чего-то.

– Кэсс, что происходит? – спросила я, остановив свою подругу, которая пулей летела даже не знаю куда.

– Лив, ты шутишь? У нас новый босс, – произнесла она и упорхала. А я даже не успела вручить ей купленные для нее же ватрушки.

Новый босс, только этого не хватало. Наше помещение с обыкновенными трудовыми пчелками было отделено от кабинета пчелы-королевы, в нашем случае короля, стеклянными окнами. Что-то про открытость, доступность начальства и т. д.

Я пыталась рассмотреть, кто же наш таинственный новый начальник, но среди столпившегося в кабинете народа трудно было разобрать кто есть кто.

Оставив попытки, я прошла на свое место и только достала аппетитно пахнущую ватрушку из пакета, как из кабинета начальника стали выходить люди. Теперь там остался лишь один человек, которого я никогда раньше не видела. Мужчина под тридцать, в сером строгом костюме на боюсь представить какую сумму, темные волосы уложены по последней моде. Он стоял с задумчивым видом и смотрел в разложенные на столе бумаги. Казалось, он о чем-то глубоко задумался. Больше разглядеть я не смогла. Вообще, я бы сочла его довольно привлекательным, даже очень, но новость об отставке мистера Трея приуменьшила его привлекательность в моих глазах. Мне нравилось работать под началом мистера Трея.

– Пошли, нас созывают на собрание, – Кэсс нашла меня все еще пялившейся на нового босса и при этом медленно пережёвывающей ватрушку, ее ватрушку. По ее взгляду было понятно, что она увидела мой смущенный взгляд и поняла, что ватрушки предназначались не мне. Она просто вздохнула и потянула меня к кабинету начальника, где должно было состояться собрание.

***

В нашем отделе работало порядка пятнадцати человек, но лишь пятеро отвечали непосредственно за сам творческий процесс создания рекламы. И сейчас, именно мы рассаживались за стол, обмениваясь тревожными взглядами. Новое руководство всегда к переменам, но, если созывают не весь отдел, а лишь творческую команду, начинают закрадываться подозрения, что это не просто момент знакомства.

– Хочу представить вам нашего нового руководителя, мистера Джеймса Ланга, – произнёс заместитель генерального директора нашей фирмы. В кабинете раздались приветственные, но неуверенные хлопки.

– Доброе утро! Знаю, что все вы напряглись в ожидании перемен, и перемен к худшему, но советую забыть пока о волнениях и полностью отдаться рабочему процессу. Увольнений не предвидится. Пока, – произнёс мистер Ланг.

Теперь я могла получше его разглядеть. Высокий, широкоплечий – возможно в прошлом пловец? – с серыми глазами и широкими бровями. Тем не менее, привлекательной внешности не удалось скрыть холод в глазах и серьезность намерений. Это и манило, и отталкивало. Хотелось узнать, что скрывается за суровыми чертами лица и всегда ли оно такое или это только маска, надетая, чтобы скрыть нечто иное – боль? Одиночество? Груз ответственности? А глаза? Всегда ли они подобны арктическим пустыням и холодному металлу? Или есть в этом мире что-то или кто-то, что может растопить лёд? А если приблизиться, не обожжёт ли холодная сталь? Не нанесет ли смертельную рану? Ну и далеко же меня унесло.

– Хотелось бы объяснить свое назначение, – тем временем продолжил мистер Ланг, – мистер Трей, ваш бывший начальник, сейчас проходит по уголовному делу в качестве обвиняемого, – мы тут же раскрыли рты, все одновременно, – подробности я разглашать не имею права, информация является конфиденциальной, – новый босс подождал пока мы переварим новую информацию и продолжил. – А теперь я попрошу вас представиться.

Когда очередь дошла до меня, мне стало не по себе. Во-первых, потому что я все еще думала о мистере Трее и странном обвинении в чем бы то ни было, а во-вторых, Мистер Ланг словно подавлял своего собеседника, всем своим видом выражая превосходство и уверенность в себе.

– Оливия Спелман, сэр, – представилась я, стараясь не прерывать зрительный контакт, хотя голос все-таки предательски дрогнул на последнем слове, выдавая с головой мою неуверенность перед новым руководством. Позор! – как в том знаменитом сериале, только колоколов не хватает.

– И как давно такой неуверенный в себе рекламщик работает у нас в компании? – тон, с которым был задан вопрос, не выражал ни одной эмоции, просто верх безразличия, но во взгляде помимо холода, кажется, поселилось еще и недовольство.