Василина Шаурина - Столько лет… Книга первая

А на утро… умываюсь слезами и начинаю ненавидеть себя еще больше. И не только себя, а весь мир разом. За то, что влюбилась, за то, что этого в моей жизни больше не будет. Со мной навсегда останется только эта ночь.

Брат узнал, что ночью меня не было в номере, в результате ─ экстренные сборы и вылет домой.

ГЛАВА 6

А дома меня ждал ад, гостеприимно распахнув свои ворота. Под адом я подразумеваю подготовку к своей собственной свадьбе. Каждая мысль о скором бракосочетании вызывает тошноту, и это не приятное щекочущее волнение невесты перед главным днем в ее жизни. Нет, мне страшно. Этот человек, что должен вскоре стать моим мужем, пугает меня. Мало говорит, еще меньше улыбается. А взгляд, который устремляет на меня, всегда тяжелый, пронизывающий. И кажется, раздевающий. Я при нем всегда чувствую себя голой.

Сколько я ни пыталась понять, для чего ему жениться на малолетке с характером, так и не смогла разгадать эту тайну. Он, при своем положении в обществе, мог жениться на любой. И насколько я успела выяснить хоть что-то о нем по сплетням, дамы за моим женихом табуном ходили и ходят до сих пор. Да ему вообще кастинг можно было устроить и отбирать по красоте и опыту. Зачем ему я? Не понимаю.

Мама все твердит, что ерунда, подумаешь ─ не любишь. Привыкнешь, стерпится-слюбится. Легко рассуждать, конечно, сама на отца до сих пор смотрит, как дурочка влюбленная. Нисколько не вру, она, кажется, даже дышит через раз, когда он рядом.

А я, может, не хочу привыкать! Да во мне все бунтует против такого насилия над душой. Я же не лошадь, в конце концов, чтобы меня объезжали, обуздывали, а потом вообще в стойло поставили и выводили только на показ.

Мама, замечая во мне такие вспышки, всегда говорит, что я в бабушку. Приходиться верить на слово, ведь бабушку я ни разу не видела. Правда, сама сколько раз думая о ней, приходила к выводу, что бабуля у меня большой оригинал. Будучи русскими, назвать дочь Кариной, видимо, таким образом протестовала против обыденности советского времени.

Время для меня растянулось до невозможности, но при этом утекало, как песок сквозь пальцы. Из дома меня не выпускали, даже с охраной. Я провела все время до свадьбы в своей комнате.

И каждую ночь я видела Руслана. Горела каждую ночь. Потому с ужасом ждала своей первой брачной ночи. Нет, не жалела о том, что сделала, боялась, что назову Игоря другим именем.

День свадьбы. Все вокруг суетятся, веселые, счастливые. Праздник у них. А у меня похороны, я основательно закапывала свои чувства и мечты.

Смотрю в зеркало, пока меня наряжают, собирают, и ничего не вижу. Взгляд плывет от непролитых слез. Душа в агонии. Завтра там уже будет пустыня. А впрочем, там уже сегодня вечером все выжгут напалмом, а ночью бомбу атомную сбросят.

Очнулась я от первого поцелуя жениха и невесты. Игорь прикусил мне губу. Руку уже оттягивало его кольцо, а мою душу тяготила его фамилия. Игорь не стал ждать ночи, в машине начал предъявлять свои права. Засосал так, что губам стало больно. Пока целовал, матерился на платье, которое согласно традициям было наглухо закрыто: ни декольте, ни плеч открытых. Да ещё и юбка многослойная, пышная.

Для меня точно двери раскрылись, над которыми всеми цветами сияла вывеска «Добро пожаловать в Ад!»

У ресторана уже ждут журналисты, выходим, позируем. Целуемся, или правильнее сказать, Игорь целует меня. Я от такого цирка ничего из себя выдавить не могу, ни одной эмоции. От меня всем что-то надо, то микрофон суют, то поздравлять лезут.

Мне так хотелось послать всё и всех. И как можно дальше. Стянуть эту дебильную фату с головы и засунуть в мусорный бачок. А главное ─ стащить это кольцо с пальца и выбросить. Еще хотелось забиться в какую-нибудь норку, чтобы стало тихо-тихо.

С каждым поцелуем мужа я все сильнее уходила в себя. По сравнению с Русланом все было грубо, жестко, на грани причинить боль. Не к месту вспомнились все сплетни о сексуальных подвигах мужа, которые слышала, и я озадачилась вопросом: «Все бывшие его подстилки ─ мазохистки, что ли? Или я в сексе вообще ничего не понимаю?» Тронув кончиками пальцев губы, я увидела капельки крови.

«Господи, да я же не переживу этой ночи».

Ведущий объявляет танец молодоженов, Игорь выводит меня на танцпол и тесно прижимает к себе.

«Я хочу тебя,– шепчет мне, покусывая шею.– Мы сейчас идем в наш номер»,– прихватывает мочку уха.

Не дожидаясь окончания мелодии, практически утаскивает меня из ресторана. Нам вслед аплодируют, что-то кричат. Для них всё нормально, молодожёнам не терпится остаться наедине.

В лифте Игорь забывает обо всех приличиях, сжимает мою грудь через платье, вызывая болезненные ощущения. Атласом ее сдавливает и натирает. Набрасывается с новой порцией поцелуев. Благо, оказалось этажей не много. Двери быстро открываются. Номер один.

Я, чтобы не впасть в прострацию, представляю на его месте Руслана. Чувствую, иначе это действительно будет насилием и над душой, и над телом. Но контраст ощущений не даёт переключиться. Зайти и осмотреться он мне, конечно же, не дал. Нет, просто подхватил на руки и понес в сторону спальни.

Игорь ставит меня рядом с дверью и начинает расстегивать платье, надолго его не хватает, и он его просто рвет, дернув с силой за полочки на спине. Слышится яростный треск благородной ткани. Развернув к себе лицом, стягивает с моих плеч наряд, ещё пару раз подпортив его. В итоге к моим ногам падают лоскуты некогда белоснежного великолепия. Выражение его глаз меня пугает, там тьма непроглядная. Оставив меня в белье и чулках, отправляет в кровать. Сам же встает напротив меня и начинает раздеваться, не разрывая взгляда.

Только мне все равно. Я уже видела идеальное тело. Спокойно смотрю на обнаженного мужа, видимо, слишком спокойно. Ему это не нравится, подходит и ложится рядом со мной. Хватает за подбородок и разворачивает к себе лицом.

– Видела?– пронизывает чернотой глаз.

– Что?– страх затапливает, вызывая дрожь в голосе. Смотрю на мужа, широко распахнув глаза.

– Обнаженного мужчину,– обманчиво спокойным голосом отвечает мне, а во взгляде уже ножи точатся.

– Нет,– дребезжащим голосом.

Удовлетворившись ответом, он откидывает с меня простынь, которой я прикрылась, как только залезла на кровать. Мое сердце пропускает удар. Игорь без лишних действий и, тем более, слов снимает с меня бюстгальтер, я же прикрываю глаза и лежу, точно статуя. Игорю, видимо, и не требуется мое участие, он дорвался до желаемого и сейчас с вожделением, которое я, кажется, руками могла потрогать, исследует мою грудь. Или лучше сказать, жадно мнет, мне уже больно, но я, стиснув зубы, молчу. Потом он начинает меня облизывать и следом за бюстгальтером снимает, вернее, разрывает сбоку, трусики, но оставляет их на мне. Когда я уже готова разреветься, взвыть, заколотить по нему руками и ногами, чтоб отстал от меня, он наваливается сверху, расположившись между моих бедер. Я чувствовала его член, и это вызывало омерзение. «Черт возьми! Этот мужик старше меня в два раза!»– взвыла я про себя. Тошнота уже к горлу подкатывает. Закрываю глаза совсем и жду.