Юлия Макарова - Обратный отсчет 2. Продолжение

Понемногу Нюся смягчилась и уже не была похожа на колючего ежика. Похоже, она была готова принять решение. Но Анна Сергеевна не торопила ее. Единственное, о чем настаивала – сказать обо всем отцу. Но тут уже Нюся проявила настырность. «Не надо! Я скажу ему, только не сейчас! Мне нужно время, чтобы подумать и все решить!»

Анна только качнула головой.

– Нюся, ты взрослый человек! Ты живешь самостоятельно, сама зарабатываешь! В чем проблема? Папа будет только рад стать дедом!

– Я его подвела…

– В чем?!

– Он часто говорил, что когда я вырасту, выйду замуж и нарожаю ему внуков.

– И что? Сейчас не девятнадцатый век. Сама знаешь, что никто не станет тыкать в тебя пальцем и кричать, что ты – мать-одиночка. И потом, я же не знаю ваших тонкостей – может быть стоит все же сказать и будущему папе о том, что ты беременна. Милые бранятся – только тешатся! Иногда ссоры, даже самые серьезные, можно и даже нужно пережить. Я не буду читать тебе нравоучений. Но мое мнение одно – забудь про аборт и живи дальше. Остальное будем решать по ходу дела!

Потом разговор плавно перетек на другие темы. Нюся расспрашивала про Кирюшу, с которым у нее сложились очень теплые отношения. Немного рассказала о своей жизни, о работе, которую любила. «У нас коллектив отличный! Все молодые, классные ребята!» – сказала и отчего-то смутилась. Может быть, и ее парень там же работает? Или Нюся кому-то симпатизирует из коллег? Но Анна Сергеевна не стала заострять на этом внимание. Захочет – сама все расскажет.

Прощаясь, две Анны неожиданно обнялись. И немного постояли, обнявшись. Это было совершенно спонтанно, но как-то очень тепло. Зная Нюсин немного дерзкий характер, Анна Сергеевна почувствовала радость. Девочка приняла ее, пустила в свой мир. Она не просто открыла ей свою тайну, Нюся нашла утешение рядом с нею.

Прижавшись щекой к выбившейся из-под шапочки пряди темных Нюсиных волос, Анна Сергеевна прошептала: «Все будет хорошо… Все будет хорошо!».

5

Анна, не открывая глаз, перевернулась на другой бок. За ее спиной шевельнулся Иван.

– Что не спишь? – спросил шепотом. – Что-то случилось?

Притворяться спящей было бессмысленно.

– Спи, все нормально. Прости, что разбудила.

Сильные мужские руки обняли ее, притянули к себе. Харламов уткнулся носом жене в плечо.

– Без проблем.

Замерли, полежали в тишине. Но сон – штука коварная, бывает, чуть тронь его, и все, больше никак не возвращается. Иван Николаевич глубоко вздохнул. Анна легонько погладила его по руке. Иван чуть заметно хмыкнул.

– Ты чего? – прошептала Анна Сергеевна.

– Представляешь, мне сейчас Нюся снилась, только совсем маленькая, такая, когда ей года три было. Помню, у нее платье было розовое с белыми бабочками… Она толстенькая была, ножки, как столбики. Классная… Вот такая сейчас и приснилась.

Анна помолчала, раздумывая над словами Ивана. Надо же, сон-то в руку! Говорят, девочки снятся к диву. Знал бы ты, Ванечка, какое диво тебя ожидает! Зря, конечно, Нюся не решилась открыться отцу. Он любит ее, все поймет и примет как надо – в этом Анна Сергеевна была уверена. И еще она была уверена в том, что будущая мамочка приняла правильное решение и не передумает. Бог с ними, со всеми этими карьерами! Вот если бы они с Игорем в свое время выгадывали да приценивались, то не было бы ни Артемки ни Любаши. А это ведь просто жуть! Без них Анна себя даже не представляла!

– Как думаешь, Ань, к чему это? – зашептал Иван.

– Хороший сон, Ваня. К добрым новостям. Спи. – Так же шепотом ответила Анна.

Но ладонь мужа уже скользнула по ее груди. Харламов придвинулся еще ближе, мурлыкнул жене в ухо.

– Ва-а-ня… – только и прошептала она, а сильное тело Ивана уже обдало горячим теплом.

Даже холодной осенней ночью на отдельно взятой территории может быть очень жарко…

6

Анна Сергеевна, задумавшись, шла по больничному коридору. Впереди открылась дверь и из нее вышла Регина. Она разговаривала с кем-то по телефону. Заметив Харламову, она осеклась на полуслове, стрельнула глазами и тут же отвела их в сторону.

Занятая своими мыслями, Анна не обратила на это внимания. Они уже виделись сегодня на пятиминутке, поэтому сейчас просто разошлись в разные стороны. До Анны Сергеевны только донесся голос Регины: «А когда ты сможешь?» и легкий игривый смешок.

Анна Сергеевна вошла в свой кабинет, покосилась на ворох бумаг на столе. Качнула головой. Такое ощущение, что их с каждым днем становится все больше и больше. Скоро на белый халат надо будет надевать черные нарукавники, какие раньше носили счетоводы, на пациентов времени совсем не остается. Языкастый Крымов недавно с серьезным видом сообщил, что скоро начнет писать книгу – держать ручку в руках уже привычней, чем хирургические инструменты. И он, к сожалению, прав.

Анна Сергеевна подошла к шкафу, открыла дверцу. На полке сиротливо стояла хрустальная вазочка с одной единственной карамелькой на дне. Забрав конфету, Харламова уселась за стол и зашуршала бумажкой. Сунув карамельку за щеку, она принялась разбирать документы.

Через некоторое время в кабинет заглянула Ниночка.

– Анна Сергеевна, чаю хотите? Только что чайник вскипел!

За все время, что Анна работала заведующим хирургическим отделением, она так и не приучила себя к тому, чтобы пить чай или кофе одной. Крымов первое время шутливо ворчал, что ему неуютно трапезничать перед начальственным лицом, но потом отстал. И даже сам порой исполнял Ниночкину обязанность – приглашал Анну на чаепитие в ординаторскую.

– Сейчас приду, – кивнула Анна Сергеевна, перелистывая очередную пачку отпечатанных листов. – Нин, у нас сушки есть? Сушек хочу.

– Были! – вездесущая Ниночка обычно знала все, – я вчера ванильных два пакета купила. Не должны были слопать.

Ниночка ушла. Анна Сергеевна дочитала лист, коротко черкнула сверху свою поправку и поднялась из-за стола.

В ординаторской было довольно шумно. Саша Сидельников, недавно приступивший к самостоятельной работе, но до сих пор оставшийся «сыном полка», спорил о чем-то со Светланой Ивановной. Ниночка открыла навесной шкафчик и гремела в нем посудой. Крымов быстро печатал на компьютере и временами бросал в сторону спорщиков реплики.

Анна Сергеевна заметила выставленный на стол пакет сушек. Нина выглянула из-за дверки шкафа, вытащила глубокую тарелку и насыпала в нее сушки.

Усевшись на диван, Анна захрустела сушкой. Сидельников сидел рядом и тут же подключил ее к разговору.

– Прикиньте, Анна Сергеевна, Светлана Ивановна говорит, чтобы я не ругался на бабушку!

– А в чем дело? – поинтересовалась Харламова.

Саша поведал ей о том, что его родная бабуля все чаще стала его удивлять. Причем ставит его уже перед свершившимся фактом и взывает к помощи. А сама… Молодой врач только махнул рукой.