Дженни Лукас - Любовь всегда права

Сейчас, в объятиях Ставроса, закутанная в его смокинг, она чувствовала себя так, словно вместо обычных коротких черно-белых снов она стала видеть длинные цветные сновидения.

Ставрос выдохнул:

– Поехали ко мне.

– Нет, не могу… – Ее сердце бешено колотилось. – Я никогда не делала ничего подобного.

– Ты играла по чужим правилам всю свою жизнь. Я тоже. Встречался с моделями, имен которых уже и не помню. Работал по двадцать часов в день, чтобы сколотить состояние, и ради чего? Чтобы купить еще один «феррари»? – В его тоне звучала горечь. – Для чего вообще я жил?

Холли уставилась на него, шокированная тем, что Ставрос позволил себе выглядеть таким уязвимым. Это привело ее в замешательство. Она думала о нем как о могущественном боссе. Но теперь стало ясно, что он был просто мужчиной. С таким же живым сердцем, как у нее. Она нежно накрыла его руку своей.

– Ты создал рабочие места по всему миру. Огромную компанию. Это очень важно…

– Только не для меня.

Она сделала глубокий вдох.

– А что же важно для тебя?

– Вот это, – просто ответил он и прижался губами к ее губам.

На этот раз его поцелуй был нежным и глубоким. Неужели это действительно происходит наяву? Может, ей это снится?

– Поедем ко мне домой, – прошептал он ей.

– Сегодня сочельник… – задумчиво сказала она.

Его темный пристальный взгляд прожигал ее насквозь.

– Когда я проснусь рождественским утром, то хочу держать тебя в своих объятиях. Если только ты этого хочешь…

Она – не хочет его? Нелепость этого предположения заставила ее ахнуть.

– Ты не можешь так думать…

Его плечи расслабились, и темные глаза встретились с ее глазами.

– Тогда живи так, как будто в последний раз.

Живи так, как будто в последний раз. Что за странные вещи он говорил.

Он был прав, она всю свою жизнь была хорошей девочкой, ничего не делала для себя. Работала сверхурочно и бесплатно, жертвовала своими мечтами ради испорченной сестры.

– Скажи «да», – хрипло настаивал Ставрос, медленно проводя рукой по ее волосам. – Поехали со мной.

К обочине подъехал «роллс-ройс». Она посмотрела на автомобиль, ее сердце бешено колотилось.

– Да, – выдохнула она. – Давай жить как в последний раз.

Оглянувшись на ожидавшую его машину, он протянул ей руку.

– Ты готова?

Холли кивнула, ее сердце бешено колотилось. Но когда она взяла его за руку, то не почувствовала себя готовой. Вообще, ни капли.

Путешествие длилось всего несколько минут, и они остановились перед известным роскошным отелем в центре города.

– Так вот где ты живешь, – сказала Холли, глядя на небоскреб.

Он криво усмехнулся:

– Тебе это не нравится?

– Нравится, но… ты живешь в гостинице?

– Это очень удобно.

Удобно? Она считала свою обшарпанную однокомнатную квартиру в Квинсе удобной. Всего одна пересадка на метро, чтобы добраться до работы.

– Но где же твой дом?

Он пожал плечами:

– Везде. Я много путешествую. У меня нет постоянного места жительства.

– Мистер Минос! – громко закричал швейцар в униформе, поспешно придерживая дверь. – Спасибо еще раз. Моя жена не перестает плакать с тех пор, как получила вашу рождественскую открытку.

– Да ничего особенного…

– Ничего себе – ничего особенного! Благодаря вашему рождественскому подарку мы наконец-то сможем купить дом. А это значит, что мы наконец-то попытаемся завести ребенка… – Его голос сорвался от нахлынувших чувств.

Ставрос коротко похлопал по плечу здоровяка.

– Счастливого Рождества, Роб.

– Счастливого Рождества, мистер Минос, – ответил швейцар, не сдерживая слез.

Крепко держа Холли за руку, Ставрос провел ее через позолоченную дверь в роскошный вестибюль, в центре которого стояла огромная рождественская елка, украшенная красными звездами.

– Интересно, что это был за рождественский подарок.

– Просто деньги, – коротко ответил он, ведя ее через вестибюль.

– Швейцар оказал тебе услугу или что-то в этом роде?

Подведя ее к лифту, он пожал плечами, выглядя при этом почти смущенным.

– Роб придерживает для меня дверь. Всегда улыбается и здоровается. Иногда вызывает автомобиль.

– И из-за этого ты купил ему с женой дом?

Нажав на кнопку лифта, Ставрос повторил:

– Ничего особенного. Правда.

– Для тебя – да, – тихо сказала она, когда дверь лифта со звоном открылась. – Но им это изменило жизнь.

Не говоря ни слова, он вошел в лифт. Она последовала за ним.

– Зачем ты это сделал?

– Потому что могу…

– Ставрос… возможно, в глубине души ты очень хороший.

Она заметила, как в его темных глазах промелькнуло что-то мрачное. Он нажал кнопку пентхауса.

– Я эгоистичный ублюдок. Это всем известно.

– Трудно в это поверить. Ты что-то недоговариваешь…

Ее голос прервался, потому что Ставрос прижал ее к стене лифта и жадно поцеловал. Его поцелуй был таким требовательным, что вопросы, которые начали формироваться в ее голове, исчезли, как будто их никогда и не было.

Дверь лифта со звоном открылась.

Он взял ее за руку, и она последовала за ним, оглядываясь вокруг.

Огромный пентхаус был погружен в темноту, если не считать белых огоньков на елке высотой до потолка. Она огляделась. Нигде не было ни фотографий, ни личных вещей. Пространство было оформлено в черно-белом цвете.

– Ты только что въехал?

– Я купил это место пять лет назад.

Холли удивленно посмотрела на него.

– Пять лет назад? Здесь как будто никто не живет.

Холли подумала о своей убогой квартирке без лифта, заставленной фотографиями семьи и друзей, о своей удобной, потрепанной старой мебели, старом одеяле своей бабушки.

– Я нанял лучшего дизайнера в городе, – немного раздраженно ответил он.

– М-м-м… очень мило.

Он притянул ее к себе.

– На самом деле ты так не думаешь.

– Нет.

Бабочки порхали у нее в животе, когда она смотрела на его красивые губы. Она ощутила их сладость и отдалась силе и власти его большого тела.

Ставрос долго целовал ее. С колотящимся сердцем, чувствуя головокружение от его страстных объятий, она отстранилась, у нее перехватило дыхание.

– Все это кажется нереальным.

– Сейчас мне многое кажется нереальным, – прошептал Ставрос, убирая пряди рыжих волос с ее лица, – кроме тебя.

Когда он крепко прижал ее к себе, его смокинг соскользнул с ее плеч и бесшумно упал на пол. Его руки медленно пробежали по ее волосам, спине, красному платью.

Отстранившись, она опустила глаза в пол и предупредила его:

– У меня нет большого опыта.

– Ты девственница.

Ее щеки вспыхнули.

– Откуда ты знаешь? Из-за того, как я целуюсь?

– Да. И как ты дрожишь, когда я притягиваю тебя к себе. В первый раз, когда я поцеловал тебя, то почувствовал, что эти ощущения были для тебя новыми. – Он нежно погладил ее по щеке, по шее и груди. Ее твердый сосок болезненно отреагировал даже на это легкое прикосновение. – Для меня это тоже новые ощущения.