Марина Кистяева - Твоя

– Ведьма! – прорычал он, оторвавшись на секунду от губ, хранивших запах лесных ягод. Его всего потряхивало от напряжения, что с каждой секундой возрастало внутри. Он переставал себя контролировать, терял связь с миром. Никогда раньше ничего подобного не испытывал. Ни к одной девушке. Даже в юности. А тут его вело. От запаха девочки-Ани, от её близости. И от неприступности, черт побери, тоже!

Предложила себя! И что?.. Как она собирается выполнять супружеский долг? Лежа бревном под ним? Дамир даже не заметил, что его мысли постепенно скатываются к замужеству.

Он крепко сжал её влажные волосы. Пушистые… Приятные на ощупь. Как же хотелось их потянуть на себя, развернуть куклу к себе спиной, заставить прогнуться в пояснице. Прижать сильнее. Вдавиться.

Он шалел от неё.

Его губы жадно пили сладость её рта, язык властно пытался проникнуть внутрь, раздвинуть её губы, но тщетно. Аня не пускала. В какой-то момент он потянул волосы сильнее, и она отреагировала. Он не заметил маленького кулака, направленного в его сторону, и когда она саданула ему по шее, зарычал.

Но её не отпустил.

– Дерешься, девочка-Аня?

Он оторвался от неё лишь для того, чтобы заглянуть в омуты глаз. Таких близких, колдовских. С легкой поволокой, и явно не от пробудившегося желания.

– Отпустите меня, – выдохнула она, обдав его теплым дыханием.

– Зачем же? Не вижу причин.

– Пустите, – теперь она уперлась ладонью ему в грудь, не замечая, как царапает ноготками, вызывая в нем ещё большую потребность тотчас овладеть ей. Когда он превратился в одержимого тестостероном маньяка?

– Привыкай, ведьма, ты же за меня замуж собираешься. Или думаешь, что не будешь исполнять супружеский долг?

– Вы…

– Что? – он снова приблизил своё лицо к её. – Брежу?

Ведьма задышала чаще, отчего её грудь при каждом вздохе проскальзывала в опасной близости от его. Ничего… Ничего, придет время, и её сосочки заскользят по его грудной клетке.

– Дамир. Хватит. Правда, – она снова предприняла тщетную попытку сдвинуть его в сторону, вторую руку подняла и накрыла его ладонь, по-прежнему удерживающую её волосы.

Край пуловера сдвинулся, обнажая плечо. Нежно-розовое, с изумительно гладкой… Взгляд Дамира наткнулся на неровные полоски бледно-красноватого оттенка, некоторые побелели сильнее.

– Что это такое? – прорычал он сквозь стиснутые зубы и, не церемонясь, сдернул ворот свитера вниз, максимально оголяя плечо.

– Не смей! – Аня дернулась в его руках и вскрикнула, когда он натянул волосы слишком сильно. Выругавшись, Дамир отпустил Аню, в его планы не входило причинять ей боль.

Девушка пошла ещё дальше: она умудрилась проскользнуть мимо его руки, окончательно высвобождая себя из его плена. Дамир позволил – не будет же он гоняться за ней по всей квартире. Хотя и мог бы.

Аня отошла, как она считала, на безопасное расстояние. Сейчас она предстала перед ним беззащитной. Какой-то робкой. И никак не походила на авантюристку, за которую он её принял.

Неужели ошибся?

– Дамир…

– Откуда шрамы, девочка-Аня?

– Я… попала в аварию.

– Врешь.

Её глазки забегали, да и дыхание стало более глубоким.

– Вы очень тяжелый человек.

– Знаю. Со мной будет трудно договариваться.

– Чем дольше с вами общаешься, тем сильнее возникает желание отказаться от первоначального плана, – проговорила она, тщательно взвешивая каждое слово, а ещё, для пущей безопасности, делая шаг назад.

– Но ты не можешь отказаться от него, – Шаитов не спрашивал, он утверждал.

Осознание некой упущенности накрыло его.

Если на минуту поверить во всю эту чуть с шаманством, заговорами и лечением энергией, и дальше предположить, что девочка на самом деле обладает некой силой, способной исцелять, то он конкретно облажался. Но кто же в здравом уме, привыкший руководствоваться логикой, поверит в мистику и магию?

Это первое.

Второе. Он посмотрел на девочку-Аню. Потом снова обвел взглядом её комнату. Вспомнил, как Максим смотрел на ведьму, как говорил про неё.

И сказал:

– Собирайся.

Аня снова обхватила плечи руками и медленно покачала головой:

– Нет.

– Не спорь. Даю час. Переодевайся и собери всё необходимое. Ты переезжаешь к нам. Ты же этого хотела, девочка-Аня. А там мы снова с тобой поговорим. Уже более обстоятельно. И без эмоций. К тому же, как я понимаю, у тебя в моем доме будет защитник. Даже два. В обиду не дадут.

– Два?

– Булат и начальник охраны. Максима ты знаешь.

Про себя он добавил, что ему срочно нужна информация. Про неё. Про лжеаварию. Почему, в конце концов, его циничный безопасник так лоялен в отношении конкретно этой молодой женщины?

Она, явно обдумывая его слова и стараясь поддерживать разговор, произнесла:

– Максим хороший человек.

Дамир, сам за собой не замечая, сжал челюсти с такой силой, что зубы неприятно заскрипели. О нем она явно так не думала. Непонятная злость снова всколыхнулась в груди.

Да что ж такое!..

– Вот этот хороший человек за тобой и заедет через час.

– Дамир, я сегодня дежурю. Я не смогу.

Она сказала спокойно, обыденно.

И ему понравилось.

Слышать её мелодичный голос без страха или напряжения.

– Когда освобождаешься?

– В десять.

– Говори адрес. Тогда я заеду.

– Может, Максим…

– Я. Сам.

Она медленно кивнула, явно делая над собой усилие.

– Реабилитационный центр на Вартовой.

Дамир не удивился. Он ожидал услышать нечто подобное.

– Вещи собери. Приготовь всё необходимое, чтобы мы не возвращались к этому разговору.

– Хорошо.

– А вопрос про условия дальнейшего… сотрудничества остается открытым.

Аня сошла с ума.

Иначе её поведение и то, что она надумала сделать, никак не назовешь.

– Ань, ты выглядишь усталой. Может, чайку тебе заварить? Или водички принести?

– Саш, спасибо, ничего не надо. Я уже заканчиваю.

– Вера уснула?

– Да.

– Снова ей читала сказку?

– Не знаю, можно ли назвать «Артемис Фаул» сказкой, – девушка пожала плечами, а потом отвела их назад. Ей бы не помешала горячая ванна с душистой пеной.

И массаж.

И нормальный сон.

И поездка на море…

И…

Аня заставила себя прекратить думать о том, что в её случае недоступно. По крайней мере, в ближайшее время точно.

А на море она обязательно попадет. Когда-нибудь.

Господи, и что только в голову ни придет от недосыпа. Что-то она совсем расклеилась, никуда не годится. Надо собраться. Впереди нелегкая ночь. Ближайшие два часа – безусловно.

Часы на стене показывали без пятнадцати десять.

Ей пора.

Уходить не хотелось. Она бы в центре и ночь провела, но заведующая ясно дала понять, что с её стороны это будет перебором.