Морвейн Ветер - Танго алого мотылька. Том 1

Снег кружился над городом, медленно оседая на стёкла машин и плечи горожан. Звон рождественских колокольчиков разносился по улицам над головами прохожих, сновавших туда и сюда.

Чёрный Ягуар Икс Джей медленно скользил по проезжей части, пробираясь по узким запруженным улочкам. Реймонд Мерсер сидел, положив руку с тонкими пальцами, украшенными двумя старинными перстнями, на внутреннюю сторону стекла. Пальцы другой его руки едва заметно придерживали висок – так, будто опасались помять. Реймонд скучал.

– Какого чёрта нас сюда принесло, – поинтересовался он у пустоты салона. Покосившись на него, крупный мужчина в чёрном костюме, сидевший за рулём, произнёс:

– Вас интересовал национальный колорит… сэр.

– Сэр… – передразнил его Рей и свёл брови к переносице. Затем побарабанил кончиками пальцев свободной руки по стеклу.

В самом деле, отыскать то, что ему требовалось, куда проще и быстрее было бы в Париже или Женеве – хотя, конечно же, на улицах этих городов творилось не меньшее столпотворение в предпраздничные дни.

Но Рей подумал об отце. Эти мысли всегда навевали на него тоску – и в то же время ощущение упущенных возможностей, которые лежат совсем рядом – только потянись рукой. А подумав об отце, Рей вспомнил и о зелёных склонах шотландских холмов, которые, с тех пор как он покинул отцовский дом – вот уже более десяти лет, – Рей видел в основном в документальных фильмах на канале BBC.

Было бы глупо ожидать от зимней Шотландии зелёных холмов, а Глазго, полный праздничной суеты, был как две капли воды похож на все другие города, одержимые лихорадкой Рождества. Казалось, у всех, кто, как и он, прожил целый год один, в одно мгновение отыскались родственники и друзья, ожидавшие близких выпить глинтвейна и обменяться подарками.

Рей подобных сумасшедших среди своих знакомых не нашёл.

Майкл готовил какое-то своё торжество, на которое приглашалась не столько семья, сколько девочки из модельного агенства, которое они содержали вдвоём. Рей был зачислен в список гостей без обсуждений, будто никто и не рассматривал вариант, что он не придёт – и ещё один такой же список составил его брат, Брюс Мерсер. Хотя два этих списка существенно различались между собой, потому как в первый люди попадали в основном по известности и красоте, а во второй – по родовитости и богатству, Рей оказался сразу в двух и при этом ни один из праздников посещать не хотел.

Общая рождественская лихорадка в его душе отозвалась тоской, какая случается в преддверии зимних праздников у всех одиноких людей, весь год гнавших из головы мысли о своём одиночестве.

– Останови здесь, – рассеянно приказал он, завидев невдалеке небольшой магазинчик, над входом в который висела вывеска: «Рождественская распродажа: Перчатки – Трости – Часы». Магазинчик, несмотря на традиционные зазывающие слова, явно был не из простых, и Реймонд подумал, что если уж не найдёт здесь подарка для семьи, которой у него нет, то, по крайней мере, сможет присмотреть что-нибудь эксклюзивное себе.

Реймонд любил перчатки, трости и часы. А также ладно скроенные жилеты и остроносые ботинки, натёртые до блеска – один из которых теперь опустился в вязкую жижу подтаявшего снега.

Поморщившись, Рей опустил следом и трость. Приподняв ногу, стёр носовым платком выступившие на ботинке белые разводы и, больше уже не обращая внимания на бытовую неустроенность местной жизни, решительно постукивая кончиком трости о тротуар, направился ко входу в магазин.

Отделов всего было три. Окинув беглым взглядом прилавок с часами, Реймонд пришёл к выводу, что ему нечего здесь ловить – из Швейцарии нашёлся всего один экземпляр, глаз Реймонда легко выхватил его из стройных рядов – и тут же разочарованно скользнул прочь: часы «Corum Admiral’s cup», в которых, как ему показалось, он разглядел кнопку для сплит-хронографа, оказались новой моделью – блики света сыграли с ним плохую шутку. Ещё двое часов, лежавших в самом углу, привлекли его внимание тем, что не походили более ни на что. Они явно были ручной работы, но на одних из них Реймонд заметил малюсенькую трещинку на стекле, а у других зазор между крышкой часового механизма и циферблатом – а значит, сами часы были слажены не очень хорошо.

Реймонд переместился к соседней полке и принялся изучать трости, которые вызвали у него куда больший интерес – но в то же время казались ему куда более бесполезными сами по себе, потому что, в отличие от часов, носить их можно было далеко не везде.

Он выудил из крепежей на стене одну, с набалдашником в виде львиной головы, и принялся разглядывать со всех сторон, когда вдруг услышал нежный голосок у своего правого плеча.

– Прошу прощения, сэр, вы мне не поможете?

Реймонд чуть заметно повернул голову.

Девушке, стоявшей перед ним, едва ли исполнилось двадцать лет. На вкус Реймонда, одета она была слишком непритязательно – и слишком просто для этих мест. Оливкового цвета джемпер виднелся из-под светло-коричневой вельветовой куртки, свободно висевшей на плечах. Такими же коричневыми, только чуть темней, были брюки, свободно сидевшие на бёдрах, и эту гармоничную осеннюю серость разбавлял лишь пышный тёмно-зелёный шарф, завязанный на шее объёмным узлом. Волосы у девушки были медные и слегка завивались на концах. «Можно отрастить», – отметил Реймонд про себя как знаток. Черты лица она имела правильные, кожа её казалась почти прозрачной, и от того всё оно, это лицо, дышало такой одухотворённостью, как будто Гейнсборо писал свои портреты именно с неё. Общий вид портила только родинка над верхней губой, никак не вписывавшаяся в представления Реймонда о красоте. «Можно удалить», – подумал он и, едва заметно улыбнувшись, кивнул, давая понять, что услышал обращённые к нему слова.

– Видите ли, я пытаюсь выбрать подарок на Рождество для отца, но ни черта не понимаю во всей этой ерунде. Мама всегда говорила, что в перчатках важен не только внешний вид, но и материал – но я не знаю, какой на самом деле стоит дарить.

Реймонд опустил глаза и увидел в руках девушки три пары перчаток – из гладкой кожи, из свиной и из замши.

– Почему бы вам не позвонить своей маме и не спросить? – поинтересовался он.

– О, – девушка рассмеялась, – это было бы трудно сделать, она сейчас очень далеко.

Рей вынул перчатки из её рук и, потерев в пальцах, поднёс к носу одну пару за другой.

– Это подделка, – сказал он и пренебрежительно бросил замшевую пару на стол. – Ваш отец, как я понимаю, мужчина в годах?

– Ему сорок пять.

– Всё равно, лучше возьмите гладкую кожу, это универсальный вариант. Свиная – для знатоков.