Лариса Джейкман - Тайна старого наследства

Перед второй мировой войной, в конце тридцатых годов, у молодой четы Эддингтон, Эммы и Рассела, было уже двое замечательных деток, Мэри и Джон, погодки, которые очень любили своих родителей, а так же и крестных – тетушку Эдну и дядюшку Майкла Брукса.

Эта пожилая пара всегда была очень привязана к их семье, особенно Майкл. Рассел, конечно же, ни о чем не знал и не догадывался. Эта до конца не раскрытая семейная тайна его появления на свет хранилась в строгом запрете. Эдна молчала, Элиза никогда не откликалась ни на какие разговоры на эту тему, а Майкл мучился и долгое время страдал от неизвестности.

Но он был очень благодарен Элизе за то, что та не отказывала ему от дома, всегда принимала и его, и Эдну. Но на разговоры об отце ее сына Рассела было наложено строгое табу. Все давно смирились с положением дел, и эта тема тоже иссякла, так как не имела ни малейшего развития. И тем не менее, Элиза сама предложила супругам Брукс стать крестными для ее внуков. Видимо, она просто давала Майклу шанс быть «близким родственником» своему сыну, заглаживая таким образом вину перед ним.

Годы второй мировой войны не принесли больших разрушений в их провинциальный английский городок, который принимал беженцев из разрушенного немцами Лондона. Местные жители предоставляли им кров, и все вместе переживали это смутное время.

В сороковые послевоенные годы в Великобритании наступили довольно тяжелые времена. Дефицит, нехватка продовольствия, снижение доходов отразилось на самочувствии и настроении всех слоев населения, а пожилые люди на фоне этих перемен страдали вдвойне, так как ослабли еще и физически. Сразу же после окончания войны слегла Эдна Брукс, совсем престарелая, почти слепая. Она никого к себе не подпускала, кроме мужа, которому твердила постоянно:

– Скоро я отмучаюсь, а вы узнаете правду…

Майкл к ее словам не прислушивался, он тоже был стар и немощен, его преклонный возраст уже перевалил за семьдесят, а сам он только и мог, что сидеть в глубоком кресле, зачитываясь газетами и журналами.

Элиза Эддингтон, его давняя любовь, была немногим младше его, но в свои семьдесят она сохранила и благородную стать, и красивую осанку. А ее густые седые волосы, всегда уложенные в красивую прическу, не только не портили, а наоборот, украшали эту величавую женщину, придавая дополнительный оттенок присущему ей благородству. Она была любимой бабушкой двух прекрасных малышей, пятилетней Мэри и шестилетнего Джона.

Подругой Элизы, единственной и самой верной, так и оставалась Джанет Флетчер, по стечению обстоятельств ставшая ее родственницей, которой на тот момент было уже около шестидесяти. Джанет тоже могла похвалиться благородностью и внешности, и манер. Она так же обожала своих внуков и всегда сожалела о том, что ее муж Вильям не дожил до этих дней. Мистер Флетчер скончался в годы войны в очень солидном, преклонном возрасте.

Их дети, Рассел и Эмма Эддингтон, которым после окончания войны было уже за тридцать, имели неплохой капитал и бизнес, которым управлял в основном Рассел. Этот бизнес передал молодой семье Эддингтон крестный их детей, Майкл Брукс, когда сам отошел от дел. Рассел Эддингтон стал владельцем его винных погребов и пивоварни, которые, правда, нуждались в обновлении оборудования, ремонте и приведении в порядок после военного застоя.

Но Рассел принял этот дар с благодарностью. Он уже попробовал себя на этом поприще, придя к Майклу Бруксу на службу еще в довоенное время. Он оказался смышленым малым, схватил все быстро, и все тонкости этого бизнеса были ему уже хорошо известны, когда он принял это винное производство целиком в свои руки. А сам Майкл считал, что сделал для своего сына все, что мог в сложившихся жизненных обстоятельствах. А то, что Рассел все же его сын, он на тот момент уже не сомневался.

Очередным несчастьем для этой большой семьи, точнее, для людей, которые волею судеб сроднились между собой, стала смерть старенькой Эдны. Она умерла тихо, во сне. И похоронили ее тоже тихо, с надлежащими почестями, но никто, как ни странно, не лил слез. Даже ее законный супруг Майкл сохранял полное, немного мрачное и отчужденное спокойствие. А уходя с кладбища, последним покинув ее могилу, он проронил:

– Вот и не стало моей Эдны. И моя жизнь подходит к концу.

Маленькие Мэри и Джон держали старичка-крестного за руки с обеих сторон, и шли медленно, вторя его шагам и, понимая серьезность момента, не тарахтели без умолку, как с ними это всегда случалось.

Старый Майкл, вернувшись с похорон и оставшись один, предался глубоким воспоминаниям. Вся жизнь с Эдной Моррисон, ставшей после замужества миссис Брукс, медленно проплыла перед его глазами, а точнее, воскресла в его сознании со всеми мельчайшими подробностями.

Любил ли он свою жену с ее странным, недружелюбным характером, женщину, которая не блистала красотой и была старше его на пять лет? Эдну, которая славилась в народе только тем, что была превосходной пианисткой? Других добродетелей за ней никто никогда не замечал. И все же он прожил с ней долгих тридцать с лишним лет, смирившись со своей участью обманутого мужа, вдовца, потерявшего прелестную молодую жену в самом рассвете лет.

Ему вновь вспомнилась юная Юджин, которая по своей свежести, прелести и женскому очарованию никак не могла сравниться с некрасивой, сварливой Эдной, его второй женой. Но Эдна спасла его от напасти, она обеспечила ему алиби, когда велось расследование гибели Юджин. На самом деле, Майкл был дома один в ту страшную ночь. А на фоне разыгравшейся семейной драмы он был, разумеется, первым подозреваемым. И если бы не Эдна, ему бы пришлось очень туго.

Он был благодарен ей за это, что и привело его в итоге к алтарю со своей спасительницей. Эдна обхаживала Майкла долго. Она стала его лучшим другом, утешительницей и советчицей во всех его делах. Окончательно отвергнутый Элизой Эддингтон, он вдруг почувствовал, что без Эдны ему не выстоять в этой суровой действительности.

Эдна убедила его, что убийцей Юджин был несомненно Дэйв Олдридж, а убил он ее из ревности: Дэйв настаивал на отъезде в Америку вместе с Юджин, а она отказывалась. Эту же вымышленную версию она сообщила и в полиции на одном из допросов.

– Откуда вам это известно, мэм? – спросил ее тогда Майкл.

– Я случайно подслушала их разговор незадолго до убийства, как раз перед самым моим отъездом из коттеджа, – не моргнув глазом, лгала Эдна. – Я хотела вам рассказать по приезде в город, но не решилась. Вы были так больны после расставания с Юджин, что я решила не тревожить вас лишний раз плохими новостями.

И вот теперь, после похорон Эдны, вся эта давняя, но не забытая история вновь всплыла в памяти. Майкл знал, что его жена почти всю свою жизнь вела дневники, вплоть до того момента, пока не потеряла зрение.