Настя Бонс - Дневники Ники. Скажи «Останься». Том 2

Жизнь целиком состоит из таких мгновений. Какие-то останутся для нас важными. Какие-то сотрутся из памяти, не оставив и следа.

Все в жизни бывает однажды.

Ника потеряла десять лет таких моментов и не хотела больше терять ни одного.

Всю ночь, не сомкнув глаз, Ника лежала в кровати и смотрела на спящего Егора.

Она невесомо касалась его лица ладонью, пытаясь запомнить тактильные ощущения от прикосновений и не желая представлять, что эти губы может целовать кто-то другой.

Было невыносимо трудно. Дышать. Прощаться.

Алина, как и собиралась, рано утром заехала за Егором. Просверливая Нику взглядом насквозь, она молчала, но всем своим видом давала понять, что способна на все.

Ника держалась достойно, хотя чувствовала себя ватным шариком, брошенным в сметану. Она увязала, а шансов выбраться почти не было.

Пока Егор собирался, Алина вручила Нике заветную толстую папку.

– Сегодня все решится, рыжая. Процесс будет долгим. У тебя будет время свалить со всеми своими вещичками, – ядовито улыбалась блондинка.

– Ты знаешь, Анечка, я думала, мне тебя жаль, но нет. Ты сама сделала свой выбор. Кем стать. Какой стать. Жалеть надо было ту девочку, которой ты когда-то была. Но не ту суку, которой ты стала. Жизнь все расставит на места, деточка, – Ника говорила спокойно и сдержанно, но настойчивая кошка отчаяния уже царапалась в ее двери.

– Говори сколько угодно, рыжая, но я тебя уже почти не слышу. Твой голос удаляется все да-альше и да-а-альше, – надменно говорила Алина, нарочито растягивая слова, чувствуя свою маленькую победу.

– Я желаю, чтобы тебя когда-нибудь все же полюбили. Такую мерзкую и одинокую. Чтобы ты поняла, каково это. Чтобы ты поняла, как это больно – расставаться.

– Убирайся и не задерживайся. Я сразу стану счастливее, – прошипела в ответ блондинка.

– Выйди вон. Я хочу попрощаться, – твердо сказала Ника.

– Твое право, рыжая. Не усердствуй, а то передумаю, – ответила Алина и не спеша направилась к двери.

Когда Егор спустился вниз, Ника подошла к нему и нежно обняла его за шею.

– Сегодня все решится, – удрученно сказал он.

– Все будет хорошо, – как можно увереннее подбодрила Ника.

– Что бы ни произошло… – начал Егор, но не успел договорить, так как был прерван ее неожиданным поцелуем.

Ника хотела остаться последним воспоминанием на его губах. Запомнить теплоту его рук.

Они стояли, уткнувшись друг в друга, и молчали.

– Я люблю тебя, Егор, – прошептала Ника, едва сдерживая слезы.

От ее слов по его телу пробежали приятные мурашки.

– Я дождался, – как будто проснувшись ото сна, с улыбкой сказал Егор. – Что бы ни было, теперь я счастлив.

Егор уехал.

Ника собрала вещи и вызвала такси.

Дорога была долгая. Времени подумать было предостаточно.

Вместо того чтобы поехать в аэропорт, Ника набрала тот самый номер телефона.

Ника подъехала к неприметному дому на окраине города. В этом районе дома были изолированы друг от друга приличным расстоянием, зато вокруг каждой усадьбы имелся уютный сад.

Деревья в это время были по-особенному прекрасны в осеннем уборе. Запах свежескошенной газонной травы щекотал нос. А тишина, царившая здесь, вдали от цивилизации, придавала необъяснимого умиротворения и спокойствия.

Ника постучала, и дверь почти мгновенно распахнулась.

– Я видел, как подъехало такси. Прошу, проходите, Вероника, – сказал высокий седовласый мужчина.

Ника неуверенно прошла в дом.

Обстановка внутри говорила о том, что в доме живет или проводит время большая семья.

Усадьба, что выглядело необычно для этих мест, была выполнена из бруса. При этом она не вызывала никакого смущения по поводу бревенчатой структуры – напротив, множество необработанных поверхностей, трещин и следов времени придавали дому особой атмосферы семейного уюта.

Добротный деревянный интерьер, классические и слегка старомодные ковры, множество картин и фотографий, которые почти полностью закрывали свободное пространство на стенах, тонированных в светло-серый оттенок.

Все это наполняло окружающее пространство светом и свежестью.

– Прошу, присаживайтесь, Вероника. Вы – гость в моем доме, – предложил мужчина. – Меня зовут Ленард, или Лео. По-вашему это звучит как Леня, – он улыбнулся. – Вы друг Бориса Игнатьевича, а значит, и мой друг.

– Спасибо, что помогаете… – начала Ника.

– С этого момента, пожалуйста, на ты. И давай прекратим любезности и перейдем к делу, – мягко перебил ее тираду Лео. – Рассказывай.

Беседовали они очень долго. Ника рассказала все, что знает. Все, что рассказал Борис. Все, что ей наговорила Алина.

– Итак, Ника. Я настаиваю на твоем отъезде. Объясню. Алина наверняка проверит, уехала ты или нет. По своим каналам, конечно. И если она убедится, что это не так, мы не будем готовы к тому, что произойдет. Это может быть опасно и для тебя, и для Егора.

– Но как дать знать Егору? – тревожно переспросила Ника.

– Он поверит, что ты его бросила без причины? – нахмурившись, спросил Ленард.

– Нет. Никогда, – уверенно ответила Ника.

– Надо, чтобы он вел себя естественно, будто его бросили. Но нужен намек, чтобы он не терял оптимизм. То есть одновременно сомневался и был уверен, что ты бросила его и что не могла бросить.

– Я оставила такой намек, – призналась Ника.

– Что же это? – спросил Ленард.

– Только он поймет, – ответила она…

Егор вернулся, когда на улице уже стемнело. В доме царила кромешная темнота и было зловеще тихо.

Сжимая в руке букет пушистых хризантем, Егор включил свет на кухне, налил в вазу воды и поставил цветы.

Он все время прислушивался, но никакого движения в доме не наблюдалось. Егор тихой поступью поднялся по лестнице. Легко толкнув дверь спальной, он медленно подошел к кровати.

– Ника, ты спишь? – прошептал он, но ответа не последовало.

В сердце Егора что-то больно кольнуло, и он мгновенно включил свет, обнаружив, что ни в комнате, ни на этаже никого нет.

– Ника! – громко позвал Егор, но лишь безмолвие отзывалось эхом в помещении.

Перепрыгивая через ступени, Егор сбежал вниз по лестнице, вышел на террасу.

– Ника! – громко повторил он, но никто так и не ответил.