Пенни Рид - Правда или борода

Стоп, это два слова. Я поглупела настолько, что разучилась считать.

– Джесс, кроме шуток, ты в порядке? Ты красная как рак. – Клэр стиснула мне локоть и немного отвлекла от пульсирующих от боли висков.

– Ага, – выдавила я. – Скажи, когда он уйдет.

– Ты что, с ним не поговоришь?

Я неистово замотала головой.

Клэр сморщила нос, поглядела куда-то в сторону – предположительно на приближающуюся массивную фигуру – и снова сжала мой локоть:

– Я тебя такой еще не видела. Это не Джессика Джеймс, которую я знаю.

– Ничего не могу с собой поделать. Если я с ним заговорю, то упаду в обморок.

Клэр цокнула языком.

– Две недели назад, когда мы ездили в Нэшвилл, ты подошла к сексуальному незнакомцу у входа в клуб и поцеловала его!

– Так ты же поспорила со мной на десять долларов! С Бо – это совсем другое. Тот парень со мной флиртовал. А еще я люблю целоваться.

– Стоп, ты что, не хочешь целоваться с Бо?

Я нервно зашептала:

– Конечно, хочу, но только теоретически. Кто твой любимый актер? Если голливудский красавец, который случайно окажется еще и хорошим человеком, привезет тебя к себе домой и оставит свет, пока туда-сюда, что ты будешь делать? Вот конкретно? Нет, давай начистоту, что бы ты сделала?

Клэр долго смотрела на меня, а потом спросила:

– А меня предупредят за несколько месяцев до этого? Чтобы я села на низкоуглеводную диету и начала качать пресс?

– Нет.

– Тогда, если начистоту, я убегу куда глаза глядят.

– Вот видишь! Не знаю, как объяснить… В общем, если он захочет меня поцеловать, я умру от стыда!

– А при чем тут Бо и селебрити?

– Это сложно. Я испытываю схожие – но не точно такие же – чувства к Неустрашимой Ингер, Готфриду Вильгельму Лейбницу и Тине Фей.

– Неустрашимая Ингер? Это не та блогерша, которая путешествует в одиночку и о которой ты мне все уши прожужжала?

– Да-да.

– А кто такой Лейбниц?

– Ну ты даешь… Это, можно сказать, отец матанализа! Он уже умер.

Клэр сжала губы, отчего угол рта опять съехал в сторону: видимо, подруга изо всех сил старалась не рассмеяться.

Я беспомощно пожала плечами:

– Что поделать, я математик до мозга костей.

– Ага, законченная математичка в образе сексуального Гэндальфа!

– Господи, я и забыла! – Рука сама потянулась к моей бороде. – Может, Бо меня не узнает?

Клэр снова прищелкнула языком.

– Позволь уточнить: значит, ты запросто целуешь незнакомца на улице, но если тебе вдруг привалит возможность пообщаться с одним из твоих героев – блогершей-путешественницей, покойным папашей самого матана, самой прикольной из ныне живущих женщин или с Бо Уинстоном, тебя накрывает афазия и ты лишаешься чувств?

Я кивнула.

– Дорогая, Бо Уинстон совершенно обычный парень. Откуда такая одержимость? Иди и заговори с ним.

– Пока мы росли, он каждый день совершал что-нибудь героическое, отважное или на редкость доброе. Я говорила, что он спас моего кота? А однажды я видела, как он защитил двух малышей от гремучей змеи. А в другой раз…

– Короче, ты много лет мысленно строила ему пьедестал повыше.

– Я не могу с ним заговорить! Пока не могу. Может, когда-нибудь в будущем, после радикальной внутренней подготовки… – хрипло, отрывисто прошептала я.

– Бред.

– Нет, правда, не могу. Мне ни разу не удалось поддержать разговор с Бо Уинстоном, и пьедестал тут ни при чем. У меня целый список неудачных попыток. Каждый раз, когда я пытаюсь что-нибудь сказать, мозг словно забывает слова, и я начинаю лепетать на суахили, шведском или швейцарском. Бо считает меня настоящей идиоткой.

– В Швейцарии не говорят по-швейцарски. Там немецкий, французский, итальянский – и местный диалект.

– Вот видишь? Я глупею!

Я судорожно сделала вдох – выдох, потому что до меня донесся голос Бо Уинстона: он говорил с малышкой. Звуки были очаровательны – у меня внутри все взмыло, а потом заурчало, будто я маленький катер посреди океана. Я прижала ладонь к животу и поустойчивее встала.

Появившись в поле моего периферического зрения, Бо мгновенно завладел моим вниманием, притянув его, как магнит железные опилки. Его улыбка стала спокойнее, когда он подвел девочку к почтенной леди, в которой я узнала миссис Макинтайр, главную библиотекаршу городской библиотеки. Похоже, Динь-Динь была ее внучкой.

Маленькая фея щебетала о курочке или петушке, Бо что-то ответил, и они засмеялись. Я только смотрела, позволяя бархатистым звукам накрывать меня с головой. Я снова оказалась на огромной волне посреди океана: вверх – вниз.

Бо мельком взглянул в мою сторону, видимо, почувствовав чье-то навязчивое внимание, и тут же посмотрел второй раз, пристальнее. Мой взгляд попал в ярко-голубую ловушку. Горло у меня работало на холостом ходу, беззвучно, и я вся превратилась в жаркую волну смущения. Бо прищурился, когда я не отвела глаз.

Господи, я вела себя как дура.

Я хотела потупиться, но физически не могла – он так редко на меня смотрит… Я будто падала куда-то, все вокруг меркло и бледнело, кроме восхитительного Бо и его ярко-ярко-ярко-голубых глаз.

К моей досаде, как всегда при появлении Бо, в голове снова заиграла музыка, слышная только мне (на этот раз «Мечтатель» Гэри Райта [2] Gary Wright – Dream Weaver ( Прим. ред .). ), и я прозевала, когда он сказал:

– Привет, Джессика!

Прочитав это по губам, я попыталась убавить громкость в голове и кивнула в ответ, все еще не в силах отвести взгляда.

Я пришла в ужас, когда Бо извинился и отошел от миссис Макинтайр и Динь-Динь, направившись к нам с Клэр. Я покачнулась и отступила назад, но Клэр взяла меня под руку и плотно прижалась сбоку, видимо, решив, что я упаду в обморок или сбегу.

К сожалению, я не успела ни того, ни другого – Бо как-то сразу оказался рядом.

– Привет, Бо, – отозвалась Клэр после некоторого колебания. – Ты же Бо? Или Дуэйн?

Он хитро улыбнулся – получилось соблазнительно и очень лукаво.

– Неужели вы нас не различаете?

Клэр не сдержала улыбки: очарование Бо было заразительным и пьянящим. Я однажды слышала, как мой папа говорил маме, что шестеро мальчишек Уинстонов унаследовали способность папаши гипнотизировать змей, женщин и налоговых инспекторов.

Я тоже улыбнулась, хотя моя улыбка наверняка получилась одурелой и странной. Хорошо, что рот прикрывала длинная белая борода: надеюсь, она хоть немного скрывала глупейшую мину восторженного обожания.

– Я-то уверена, что ты Дуэйн. – Клэр кивнула в мою сторону: – Но Джессика считает, что ты Бо.

Он вновь повернулся ко мне – взгляд стал пристальнее, более заинтересованным и проницательным – и оглядел меня с головы до ног. Когда взгляд Бо прошелся по мне в обратном направлении, я заметила мелькнувшее в нем одобрение и только тут сообразила, что безумный костюм сексуального Гэндальфа не прикрывает практически ничего, кроме моего лица и волос.