Пенни Рид - Успех или борода

Penny Reid

Grin and Beard it

Published by arrangement with Bookcase Literary Agency and Andrew Nurnberg Literary Agency

Все права защищены. Книга или любая ее часть не может быть скопирована, воспроизведена в электронной или механической форме, в виде фотокопии, записи в память ЭВМ, репродукции или каким-либо иным способом, а также использована в любой информационной системе без получения разрешения от издателя. Копирование, воспроизведение и иное использование книги или ее части без согласия издателя является незаконным и влечет уголовную, административную и гражданскую ответственность.

Copyright © 2016. Grin and Beard It by Penny Reid

© Мышакова О., перевод на русский язык, 2020

© Издание на русском языке, оформление. ООО «Издательство „Эксмо“», 2020

Я заблудилась.

Я заблудилась с концами. У меня даже дыхание перехватило, настолько безнадежно я заблудилась. Не попала ли я ненароком в иное измерение, где мне никогда не стать найденной «потеряшкой»? Уже больше часа мне не попадалось ни одной машины, не говоря уже о пешеходах.

Возможно, я последний живой человек, оставшийся на Земле, – всех остальных похитили инопланетяне. А я заблудилась так, что меня даже инопланетяне не нашли.

Ну и ладно, ну и пусть альтернативная реальность или похитители тел – мне уже все равно. А когда я впадаю в отчаянье, я плачу.

И сейчас я еле сдерживала слезы. Ненавижу в себе эту черту – близкие слезы.

Вот почему я свернула в своей малюсенькой прокатной машинке к обочине, как только заметила впереди небольшой просвет. Вести машину и плакать все равно что кушать и плакать или заниматься сексом и плакать: странно, мокро (не в хорошем смысле) и опасно.

Я постаралась не обращать внимания, что упомянутый просвет выглядит подозрительно знакомо. Я почти не сомневалась, что останавливалась на этом самом месте час назад в тщетной попытке сориентироваться по бумажной карте, теперь лежавшей смятой на пассажирском сиденье. Именно с этой картой мне снова придется сверяться, причем, вероятно, с тем же результатом – еще два часа кататься туда-сюда по горному серпантину в забытой богом глуши.

Успокоительные вздохи вырывались из меня истерическим сопеньем. Я схватила с сиденья карту и потрясла ее, порадовавшись громкому шуршанью мнущейся в руках бумаги. Откашлявшись, я яростно уставилась на карту и продолжала не менее яростно глядеть на нее.

Я не сомневалась, что карту составляли древние египтяне-мазохисты, потому что она была изрисована иероглифами и нечитаемыми закорючками.

Я обругала карту:

Клянусь сосками Мотры, как же я ненавижу эту дрянь!

Иррациональный гнев вскипел и перелился через край: я думала только о том, как убить эту карту. Я покажу ей, кто здесь начальник!

Я здесь главная!

А не зловредная путаная адская карта!

Мне ничего не оставалось, как только лупить картой по рулю, сипя от бешенства и извергая многоэтажные проклятья, которыми возгордился бы мой папа-морпех. А может, и немного покраснел бы.

Я открыла дверцу, все еще готовая рвать и метать, врезала по машине картой, бросила ее на дорогу, потом начала топтать ее и подбрасывать вверх и вообще куражилась над ней всеми мыслимыми способами. Мне неловко признаться, но в своем ослеплении я обидно насмехалась над картой, подвергала сомнению ее потенцию, показывала ей средний палец и ругательски ругала по-испански и по-английски.

Это была максимальная кардионагрузка, какую я выполняла больше чем за год.

Тупая карта, заставившая меня заняться кардионагрузкой! Я убью тебя!

Ощущение, что я не одна, возникло у меня не сразу. Уголком глаза я заметила, что мимо моего брейк-данс-нападения на карту проехал пикап, но не придала этому значения. Двадцать минут назад я бы замахала руками или увязалась бы за грузовичком, но сейчас я была побагровевшая, с хлюпающим носом и мокрая от пота. Меньше всего мне нужно, чтобы фотографиями моей багровой, сопливоносой и потной физиономии пестрел весь интернет… снова.

Однако пикап вернулся. Хруст гравия под покрышками отвлек меня от приступа ярости.

Вот черт…

Я глубоко вдохнула, чтобы успокоиться, прислонилась к машине и закрыла глаза. Нужно срочно сгрести в кучу свою харизму, заиграть ямочками на щеках и начать источать очарование.

В тот момент я почти пожалела, что не взяла с собой сестру, которая еще и мой весьма эффективный менеджер. Но нет, мне приспичило покоя и одиночества, атмосферы безмятежности и уединения. Мир, видите ли, стал слишком шумным, студии – слишком требовательными, а камеры папарацци просто не давали вздохнуть.

За прошлый месяц в мой лос-анджелесский дом залезали четыре раза, из них три – чересчур ретивые поклонники, а четвертый раз репортерша, которая рылась в моих вещах в поисках чего-нибудь пикантного. Но у меня не нашлось ни грязи, ни шуму, ни даже песка и пыли. Моя жизнь – открытая книга.

Вот почему я не позволила сестре сопровождать меня и даже свою охрану оставила в Ноксвилле. А теперь я заблудилась. Я мечтала отдохнуть от того, что я – Сиенна Диас. Может, будь у меня нормальная карта или природное чутье, отдых не превратился бы в химеру, но теперь…

Скосив глаза, я через плотную завесь темных волос попыталась разглядеть неизвестного за рулем (меня интересовало, фотографируют меня или нет). А потом заметила автомобильные прожекторы на крыше и эмблему на капоте и дверцах.

Машина оказалась служебной. Человек за рулем, вылезающий на дорогу и снимающий темные очки, тоже находился на службе и был облачен в форму – со шляпой и ремнем с карманами. Официальное лицо!

Спасибо тебе, Вселенная!!!

Отбросив волосы со лба, я вытерла ладонями мокрые щеки и лоб, вздохнув с облегчением от того, что не потребовалось спешно включать свое очарование или харизму. Представители охраны порядка обычно не снимают любительское видео на мобильные телефоны, в противном случае их увольняют за нарушение профессиональной этики. Я могла оставить все мои метафорические маски на земле, рядом с лохмотьями сатанинской карты.

Выпрямившись, я повернулась к незнакомцу и увидела, что он замедлил шаг. Я не сомневалась, что он меня узнал: его удивление почти сразу сменилось явным интересом. Я улыбнулась краешками губ, давая ему время оправиться от шока, однако это не потребовалось – госслужащий быстро пришел в себя и скрыл удивление заинтересованным вниманием с толикой нахальной самоуверенности. Левая бровь незнакомца чуть приподнялась, взгляд прошелся по моему телу, а губы подозрительно сжались в ниточку, выдавая сдерживаемую улыбку.