Лиана Мусатова - Тала

Ната вспоминала этот разговор, его искренние слова, услышать которые мечтала каждая девушка и оценить по достоинству, и удивлялась своему безразличию. Разве можно оставаться безучастной к такому признанию? Можно, если не обладаешь ответными чувствами, если сердце покрыто коркой льда. Даже жар его признания, не смог её растопить. Кто поместил её сердце в лёд, почему оно не раскрылось навстречу такому большому и горячему чувству? Она не знает до сих пор. Несмотря на то, что была совершенно холодна к нему, ухаживания принимала. Он умел угадывать её желания, во всём ей потакал, умел увлечь интересным разговором. Когда вместе с девчонками и лишаями от любимой кошки лежали в диспансере, он приходил не к Инне, а к ней. Не Инну он приглашал на прогулки, а её. Девчонки злились, и осуждали, называя её разлучницей, но ведь она ничего предосудительного не делала. Подумаешь, пошли, погуляли вдоль речки, цветов полевых нарвали. Букет теперь в банке стоит на столе, украшая палату. А потом, ведь никто не решился нарушить запрет и самовольно покинуть больницу, да ещё и спуститься через окно второго этажа. Это смогла сделать она, сорванец по характеру, романтик по натуре и спортсменка, работающая по мастерам в художественной гимнастике. Надо было обладать силой и смелостью, чтобы выбраться, используя Володины плечи, как перекладину, который стоял к тому же на окне первого этажа, держась за решётку. В этих прогулках он был только сопровождающий. С ним она увидела много достопримечательностей Древней казацкой столицы, и была благодарна ему за это, так как всегда стремилась к познанию. Умница и не зубрилка, а широко эрудированный парень, видел её стремление и способствовал. Они исколесили город и его предместья, и обо всём он мог рассказать что-нибудь интересное. Они побывали и в музее истории донского казачества, и у атаманского дворца, и у памятника Платову, но больше гуляли по окрестностям. На въезде в город стояла арка, обшарпанная такая. Ната в первый приезд удивилась её неприглядности. Оказалось, что это арка была специально возведена для встречи царя Александра 1. И не одна арка, а две и называются они Триумфальными. Одна стояла на западе у старой Ростовской дороги, вторая на северо-востоке по Московскому тракту. Две потому, что не знали, по какой из них приедет царь. Так казачьи войска под предводительством атамана Платова встречали Александра1. А Вознесенский войсковой казачий собор, в который он и пригласил Нату в первый вечер знакомства, строился сто лет и был по величине третьим после храма Христа Спасителя в Москве и Исаакиевского собора в Санкт – Петербурге. Много ещё всякого интересного рассказал Литвинов. Он был влюблён в этот маленький уютный городок на юге России – город студентов и военных. Он показал ей все фонтаны, большинство из них не работали, которых оказалось многовато для такого маленького города. Рассказал, что его называют маленьким Парижем. Париж Ната любила, хотя никогда в нём не была, но мечтала побывать. А вот в маленьком Париже живёт, но за два года не успела с ним хорошо познакомиться, и была благодарна Литвинову за экскурсии. До сих пор она гордилась только тем, что училась в престижном институте. Ещё на первом собрании группы, куратор им сказала: «Вы стали студентами одного из старейших учебных заведений России. Вы должны гордиться этим и с честью нести звание студента НПИ. Он носил имена достойных граждан нашей страны. О будущих поколениях России, то бишь, о вас заботились задолго ещё до вашего появления здесь. Заботились просвещеннейшие умы государства о тех, кто будет поднимать индустриальную базу страны. Это выпало на долю и вашего поколения. Будьте достойны своих предков, грызите, как говорят, «гранит науки», станьте грамотными инженерами, досконально знающими своё дело».

Все ходили, задрав носы – они студенты не какого-то там второсортного занюханного политеха, а старейшего и престижнейшего!

Куратор рассказала, что институт был открыт в октябре 1907 года, что в институте не было собственных зданий, а в его основании участвовали казаки и, что до 1920-го он носил имя атамана Каледина. Горный корпус, в котором в основном у них проходили лекции и был их деканат, построили только в 1930 году. Институт в разное время назывался по-разному. Вначале именовался как Донской политехнический институт. Потом ему присвоили имя цесаревича Алексея, и он стал называться Алексеевский донской институт. Был он и Северо-Кавказским индустриальным институтом, и Новочеркасским индустриальным имени Серго Орджоникидзе и только в 1948 году получил название Новочеркасский политехнический институт.

Казалось, в её жизни было всё: и весёлое пение птиц по утрам в кронах высоченных деревьев перед институтом, сопровождающее на лекции, поднимающее настроение, и солнечный луч, скользящий по щеке, ласкающий своим светящимся теплом, и яркая зелень, буйствующие краски природы, голубое глубокое небо. Всё было завораживающе прекрасно, но хотелось ещё чего-то, такого, чтоб всё звенело вокруг напряжением восторга, распирающим грудь, стремящимся в пространство. В пространство, которое называют Любовь, которая и есть этот восторг. И так хотелось ощущать не только в себе, но чтобы и весь мир вокруг неё звенел и переливался, напряжённый чувством, чтобы дух захватывало, когда рядом был любимый. Не было этого рядом с Володей Литвиновым, ничего из желанного и воображаемого, она не чувствовала. В её воображении мощные волны любви, сливались в бурлящий, переливающийся всеми цветами радуги единый поток, унося их на своём гребне в заманчивые непознанные дали. Так хотелось такого, чтобы всё от земли до неба заполнялось золотым светом их любви. А любовь она представляла, как слияние глубоко душевной мощи органной музыки Баха и, летящей ввысь лёгкой мелодии скрипки, тонкой, прозрачной, струящейся. Иногда она сомневалась в том, что когда-нибудь это придёт к ней, но она ждала.

Конечно же, льстило, что такой парень, мечта всех студенток НПИ, достался ей. Как было не задирать высоко голову от гордости, что мечта всех студенток переносит её на руках через лужу напротив главного входа в институт, где всегда полно народу, на виду у всех. Их встречи продолжались с завидной регулярностью. В институте поговаривали об их свадьбе, только Ната пока молчала. Вроде всё её устраивало, но не было такого чувства, чтобы «очертя голову в омут», а она искала в жизни именно такого чувства. А потом Володя сильно ей угождал, и его покладистость даже раздражала. Разъехались на каникулы. А с каникул она приехала с зазнобой в сердце и всё напрямую выложила Володе:

– Я влюбилась в мальчика. Он живёт в Донецке.

– Может быть, это ещё не любовь. Я буду ждать тебя год. Через год поговорим.