Екатерина Бонту - Любовь в Москве. Три истории трёх подруг

Ольга Ивановна была одинокой пятидесятилетней женщиной снимавшей комнату в той же самой квартире, где жила Маша. В свои пятьдесят она выглядела на шестьдесят пять лет, волосы ее были плохо покрашены в цвет яичного желтка, на корнях виднелись целые пучки седины, а вокруг глаз расплывались глубокие и многочисленные морщины. Зато работала она в сфере искусства, а точнее была что-то вроде художника по костюмам, но если более точно, то костюмы она просто выдавала из большого хранилища, принадлежащего сразу нескольким театрам и паре киностудий. В основном все решения по выбору костюма принимались без нее, а ее единственная обязанность была найти тот или иной наряд в огромных коридорах костюмерных. Конечно, когда она рассказывала о своей работе, то всегда говорила, что является самым-самым главным человеком, ответственным за костюмы в том или ином спектакле или же фильме. По молодости Ольга Ивановна переспала с парой малоизвестных актеров, но на этом ее личная жизнь закончилась и в свои пятьдесят лет ей приходилось снимать комнату в квартире вместе с двадцатисемилетней Машей. Маша всегда хотела абстрагироваться от угнетающей ее обстановки в квартире по максимуму. Она посещала разные мероприятия, разговорные языковые клубы, ходила с подружками по барам, лишь бы меньше времени проводить в серой и пыльной квартире, в обществе Ольги Ивановны.

Девушка медленно встала и подошла к зеркалу. С отвращением разглядывая себя, она едва ли потрогала тот синяк, что красовался под ее левым глазом, он был серо-синий, почти черный. Она себе напомнила дворовую белую собаку, у которой большое черное пятно на одной половине лица или же недоделанную китайскую панду или законченную алкоголичку. Глубоко вздохнув, Маша отошла от зеркала и достала косметичку, в арсенале которой был тональный крем не очень плотного покрытия и масс-маркетовский консилер также не супер плотной консистенции. Кончиком пальца она нанесла и растушевала тональное средство, а затем хорошенько выдавив бежевую массу из консилера, прихлопывающими движениями стала маскировать синяк. Дотрагиваться до синяка было достаточно больно и неприятно так как он в добавок ко всему еще и припух. Одного слоя консилера было явно не достаточно и девушка наложила еще пару слоев. Наложив «грим» она мельком прошла по коридору мимо кухни, где сидела ее соседка и вышла на улицу чтобы поесть в Макдональдсе, хотя изначально она думала просто купить продуктов и съесть их на кухне, но не рискнула попасться на глаза Ольге Ивановне, потому-что вблизи было отчетливо понятно, что под глазом красуется, хоть и замазанный, но фингал.

Съев большой бургер и картошку фри, а также запив свою еду огромным капучино, настроение Маши улучшилось и немного погуляв по району она вернулась обратно домой, в свою комнату. Телефона больше не было, но был ноутбук, который она поставив на зарядку сразу же включила и зашла в социальные сети. В одной из социальных сетей она нашла целых пять сообщений от своего восточного поклонника Дженгиза, в которых писалось на вполне грамматически правильном русском языке, что его самолюбие задето, потому-что, как он полагает, девушка его заблокировала на телефоне и он не может ни дозвониться ни послать смс, а также было написано, что он все понял и больше не намерен ждать взаимности от Маши. Немного колеблясь, она все же решила ответить и написать истинную причину почему ему не удается дозвониться. Турецкий принц сразу прислал кучу смайликов, выражающие его эмоции и сожаления относительно случившегося. Он незамедлительно требовал встречу. Девушка стеснялась своего лица и попросила отложить встречу на несколько дней, до следующих выходных. На что он не сразу, но согласился, написав, что купит ей новый телефон, который она хочет. Маша хотела последний айфон и Джингиз пропев песню о своем разбитом сердце ей это пообещал.

Наступила суббота. Послушав немного популярный трансерфинг реальности, стоя перед тем же заляпанным зеркалом в комнате, Маша наносила последние штрихи своего мейк-апа, транспарантную, бесцветную пудру, а также немного капель эфирного масла за ушами, на пульсе, на шее и на живот немножко, на самый всякий тот случай. Девушка представляла, как она безоговорочно и безвозвратно завладевает сердцем своего восточного принца и получает все блага вселенной, включая дорогие подарки от него. Ноутбук был включен вместо телефона, которого все так еще и не было. Без пятнадцати минут восемь, Дженгиз написал, что подъехал. Увидев в окно его белый ауди, она еще послушала пару лиричных песен, покрутилась перед зеркалом, сделала глоток воды и вышла из квартиры. Сердце девушки немного замирало, хотя она себе в этом признаться не хотела. «Просто поклонник. Просто мужское внимание не помешает» – говорила она себе.

Джингиз вышел из машины и внимательно осматривал мишленовские шины своего автомобиля. Он был высоким брюнетом с мерцающими как море на солнце голубыми глазами, большими плечами и волосатой грудью. Работал молодой мужчина в крупной, международной строительной компании на должности инженера одного из проектов. Проживая в России уже как пять лет, он свободно, но иногда с незначительными ошибками говорил по-русски. И не смотря на то, что его родители-турки, постоянно зазывали его вернуться на Родину, работать в Стамбуле и в перспективе жениться на турчанке, он всей душой и телом обожал Россию, в частности Москву.

Когда девушка вышла из подъезда, он сразу направил свой взгляд на нее, как бы окутывая ее своими глазами со всех сторон.

– Привет! – мило улыбнувшись произнесла Маша.

– Привет, милая моя! – поцеловав девушку в щеку сказал мужчина.

– Как ты?

– Отлично! Ну-ка, покажи мне, свое лицо, дорогая … – он принялся разглядывать ту часть лица девушки, где ранее красовался смачный синяк, но сейчас его уже почти не было видно.

– Да, еще осталось чуть-чуть. Я виртуозно владею техникой макияжа просто – шутила она.

– Ну что, куда поедем? Может ко мне? Закажем суши на дом, поужинаем? – предложил он.

– Нет – выпалила девушка – Если ты хочешь секса, то это не ко мне – резюмировала она.

– Что? Опять свою фигню несешь! Если бы я хотел секса, я бы позвонил Ире..или Диане… а может Алле. Вот так – засмеялся турок.

Маше такая правда явно была не по душе и ее разум то и дело советовал ей развернуться и пойти домой, но душа требовала приключений и конечно же любви. Дома соседка, пыль и тоска. С Дженгизом полная неизвестность, особенно учитывая, что они еще не занимались «любовью», следовательно ей оставалось только догадываться какой он был в этом деле и это ей невероятно будоражило воображение, а еще ей нравилась эта игра между ними, игра называющаяся в народе «дам – не дам», но назовем ее более красиво, назовем ее игрой в загадочно-таинственный исход.