Сергей Лемехов - Три истории из реальной жизни. Любовь и музыка. Трудная работа. Дорога к дому

Редактор Илона Пшегодская

Корректор Александра Решетникова

Дизайнер обложки Илона Пшегодская

Фотограф сайт Pixabay sasint

Фотограф сайт Pixabay Free-Photos

© Сергей Лемехов, 2020

© Илона Пшегодская, дизайн обложки, 2020

© сайт Pixabay sasint, фотографии, 2020

© сайт Pixabay Free-Photos, фотографии, 2020

ISBN 978-5-4498-4696-9

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

Вовку – Владимира Ивановича – судьба не любила; била и швыряла Вовку из одной крайности в другую: из Франции – в Японию, от лягушек – к медузам. Но и он на вызов отвечал достойно: не пил из мелкой посуды. Всё как-то не приходилось. Во Франции пьют только виноградное вино из пол-литровых бокалов, а если коньяк наливают, то в такой фужер, что с горшком перепутать можно. В Японии, как оказалось, дела обстоят не лучше. В Страну восходящего солнца он приехал по обмену между двумя ядерными исследовательскими институтами. Его сослали на два года, чтобы помогать писать диссертацию японскому коллеге. Работа непыльная и даже в некотором смысле интеллектуальная: то, что сам не сделаешь, другому для пробы – «научный поиск» – посоветовать можно. Поселили Владимира Ивановича в отдельной многокомнатной квартире в Токио. В первый же вечер, когда собрался Вовка наедине с нелёгкими мыслями и литровкой «Столичной» ответить достойно на новый удар безжалостной Судьбы, вдруг обнаружилось, что во всём доме нет рюмок. Есть только три высоких цилиндрических стакана. Все равны как на подбор, и с ними Вовка с французских гор. Понять меру стаканов было нелегко: пришлось разлить всю бутылку на троих, а по нулевому остатку определить мерку. Оказалось, что стаканы по 0,333 и три в периоде. «Дурацкая британская система. Нашли, у кого учиться. В этом деле, как и в науке, мы – первые. Так нет же, у британцев переняли, а они до сих пор ездить по правильной стороне не умеют – всё налево норовят уйти». Итак, мерку он установил, но по традициям питейного искусства (которому он собирался, между прочим, обучить своего аспиранта – «Пусть приобщается к богатству русской культуры») переливать обратно в бутылку нельзя. «Но столько-то мне не выпить… Или?.. Нет, не выпить. …Не выпить? Ну, ладно, выпить! А зачем? Отметить новый изгиб судьбы». Так сам с собой разговаривал Вовка. Но на три стакана у него закуски не было. Делать нечего – пришлось искать «подстаканников».

Решение принял Вовка легко – с гадостью расставался просто: никогда не жадничал. Но найти в чужой стране, да ещё и вечером подстаканников – дело непростое. Совсем не то, что в Москве или в любом другом уголке необъятной России. А в Японии? В стране человек пять-десять говорят по-английски, да и те работают в правительстве. Их пригласить – это нереально. Искать на улице – водка выдохнется. То, что она ещё и согреется, его не смущало: приходилось пить и тёплую, а японцы саке сами на огонь ставят, чтобы температуру тела приняла, и чувствуют её лучше градусника. Нет, тёплая водка его не смущала. Но где же взять вечером подстаканников?

Вовка думал. Вот тогда и пригодился ему весь научный интеллект с умением анализировать и делать правильные выводы.

Идею познакомиться с соседями он не рассматривал серьёзно: знал по Франции, что за месяц в письменном виде пригласить необходимо, а потом накануне подтверждение дать. «Совсем опаскудились со своим принципом privacy». Были и другие соображения: со стаканом не пойдёшь, а к себе не затащишь: если японец ботинки скинул, то до утра вновь не наденет, даже если землетрясение случится. Этот solid факт Вовка знал по рассказам друзей, кто уже отбыл своё в Японии. Переводя взгляд от стаканов к двери, он думал, начинать или не начинать? Но отсутствие достаточной закуски говорило, что ответ начинается с частицы не. «Так, начнём с самого начала. Как я сюда попал? Через дверь. Хорошо, а раньше? Была ещё одна дверь – в подъезд. Стоп. Что было в подъезде? Мне сказали на плохом русском „Здраствуйте“. Мужик, который там сидел. Ага! Беги за ним, пока не ушёл! …А что я ему скажу?.. Не скажешь, а спросишь. И что же?.. Да что угодно! Где утюг? Утюг… По-английски он может не понять вопрос, а по-русски уж точно не знает. Хуже, если поймёт. Ответит, что нету, и что тогда? Что-то другое тогда нужно спрашивать… Стоп, ещё раз. Спрошу его про горячую воду: hot water. Пусть покажет на примере крана. Show me, я, мол, чайник. Это он поймёт, а потом и переход к горячительному стакану логично станет выглядеть. Пошли!» – дал команду сам себе Вовка и спустился на этаж вниз, к вахтёру.

На свою беду и Вовкино счастье вахтёр ещё не ушёл домой. Никто за ним не следил, но он сидел до восьми, как было положено.

– Ещё час, – сказал вахтёр по-английски и заулыбался.

Вовка обрадовался: вахтёр при исполнении, и пойти показывать кран с горячей водой русскому чайнику не отказался. Наличие горячей воды в квартире скоро стало очевидным, и вопрос исчерпался сам собой. На всякий случай вахтёр показал все краны, что имелись в квартире, и думал, что теперь его миссия кончилась. Людям свойственно заблуждаться.

Вовка широким жестом левой руки от плеча пригласил вахтёра глянуть на стол, а затем коротко призвал к стакану, повернув кверху сжатые в кулак пальцы, и резко развернул гнутые трубочки в ладонь. На лице вахтёра мелькнуло замешательство: он при исполнении, но обязан быть со всеми вежливым и уступчивым. За час с другими жильцами стрястись ничего уже не могло, если за целый день живы-здоровы остались. Вахтёр согласился и первым крикнул «Банзай!» Вовка повторил, но получилось как-то эротично: «Вонзай!» Вахтер отхлебнул не сильно много, решил Вовку поправить и, приподняв на четверть опустошённый стакан, крикнул ещё раз «Банзай!» Хитрый русский учёный сразу воспринял неожиданно свалившуюся подсказку и вторично (но умышленно) исказил важное слово. Японец отпил и решил поведать русскому, что это слово означает. Ему казалось, что если Вовка узнает смысл, то не будет перевирать это важное для всех японцев слово. Выходило, что оно означает что-то вроде короткой молитвы «Будем жить». Произносится утвердительно, но в голосе должна звучать надежда; «Nothing for sure». Так, постепенно обретая знания, Владимир Иванович потерял первый стакан. От своего он едва пригублял и потому не закусывал: берёг закуску на свой индивидуальный скорбный пир по невзгодам тяжёлой Судьбы.

Японцу очень хотелось закусить, но, видя, что хозяин этого не делает, и он стоял в стороне от съестного – пил из стакана, а закусывал вприглядку. Ничего хорошего про русских вахтёр думать уже не мог: кран с горячей водой не находит, водку пьёт глубокими стаканами и не в состоянии повторить корректно японское слово « Банзай» . Не в пример японцу, Вовка про него думал хорошо: «Крепкий парень. За пять минут опрокинул и без закуски. Ну воля, ну характер! Этот будет бонзать!»