Witch Rocks - Фея

В палату ворвался Смирнов и замер, увидев меня, сидящую на подоконнике и курящую третью по счету сигарету. Он быстро подошел ко мне, выхватил ее и выкинул в окно.

– Хватит курить! Убьёшь себя, – он посмотрел в глаза: всё было ясно с первой минуты.

– Хватит указывать! – Я разозлилась. Помимо того, что меня внезапно всё начало бесить и раздражать, я разозлилась из-за того, что неизвестный мне человек выкинул мою сигарету.

Спустя минуту он спросил, тихо вздохнув:

– Что случилось?

– Меня бесит, что потрясающие люди склонны к самоубийству. Меня бесит, что у детей рак. Меня бесит, что бедные не могут позволить себе обучение в престижном университете. Меня бесит, что родственные души не могут быть вместе по каким-то левым причинам. Меня раздражает, что люди лгут. Меня раздражает, что никого не волнует наша планета. Меня бесит, что люди паршивы и фальшивы. Я схожу с ума, потому что этот мир такой неправильный и отвратительный, а я ничего не могу сделать, даже для брата. И ты явно ожидал, что я скажу про своего брата слишком много слов. И это так. Я сказала о нём сейчас так много и так мало, потому что ничего не могу больше сделать.

И заплакала. Просто заплакала солёными слезами, обжигая ими ледяные белые щёки. Я плакала и вытирала уже мокрыми ладонями лицо. Я хотела взять себя в руки, но попросту не могла допустить хладнокровно беспокоиться о дорогом сердцу человеке.

Кроме него меня больше ничего не беспокоило. Если я потеряю Илью, я потеряю себя, разум, совесть, здоровье. Я не справлюсь в этой жизни без него и его теплых рук, его безмятежного спокойствия.

Я уснула тогда слишком быстро. До этого момента мне никогда не снились цветные сны. Даже если и снились, то я их не помнила. Но эти были слишком ярки и запоминающиеся.

Никогда бы не подумала, что после выписки вернусь на занятия с каменным лицом. После трёх дней посещения своего факультета меня зарекомендовали преподавать в ВУЗе другого города и в издательство Неонового Города. Это был, пожалуй, самый сложный выбор. Оба варианта мне были по душе, и я, в принципе, не знала, куда подамся.

Сегодня у меня было всего четыре пары: философия, греческий, русский и зарубежная литература. Я сидела на греческом и неимоверно скучала по брату. Врачи говорили, что после пробуждения он быстро оправится. Но вопрос состоит в другом: сможет ли он вообще поправиться после многочисленных травм.

Меня окликнул преподаватель – Иосиф Григорьевич. Он был строг к скучающим лицам, которые ничего не делали, а тупо пялились в окно, как это делала я.

– Нестерова, – я сделала вид, что пишу. – Нестерова!

– Иосиф Григорьевич..? – вскинула бровь.

– Тебя вызывают поговорить, – его лицо стало строже и серьёзнее, он нахмурился.

Я вышла из аудитории, ожидая увидеть Смирнова, но мои мысли не материализовались, и я увидела молодого человека с волосами чуть выше плеч в прекрасной укладке.

– Здравствуйте, вы – Ирина Нестерова? – по манере речи и заметному стеснению я поняла, что передо мной стоял первокурсник.

– Просто Ира, – моя правая рука провонялась сигаретами, и парень её поцеловал.

– Меня зовут Мирон, и, – он замешкался, явно волновался, – я бы хотел, чтобы Вы были моей моделью для проекта. Я с Фотографии.

Я серьезно задумалась. Меня никогда не приглашали на подобное мероприятие, и у меня не было профессиональных фотографий. А еще это маленький опыт «модели».

– Мирон, какая тема твоего проекта? – он заулыбался: явно понял, что я согласна.

– Тема достаточно проста и красива: венки из самых разных цветов. Но это лишь образ. Раскрытие темы такое: боль в цветах. Я хочу, чтобы Вы, Ира, изобразили боль в венках. Это философия и символика.

– Очень интересно, во сколько, куда и когда мне прийти? – Идея мне нравится, хотя очень необычна. В основном, на фотопроектах изображают черно-белые снимки красивых улыбающихся девушек, или создают коллажи из отредактированных фотографий животных, но никогда не слышала о подобном.

***

После пар я заскочила в кафе, выпила кофе и помчалась в Фотографию. «Фотографией» весь университет называл факультет дизайна фотографии. Ученики были там прекрасные: отзывчивые, трудолюбивые и талантливые.

Мирон сообщил, что б после последней лекции я приехала к нему, так как там все уже подготовлено. Я удивилась, но после приняла как должное.

Первый этаж Фотографии был с кучей фотозалов, а уже на втором располагались аудитории.

Я подошла к нужному залу и обомлела: стены были полностью в разных фоновых полотнищах, стояли стулья, на одном из них висела одежда и лежали разные венки, на столике раскиданы журналы и фотокарточки.

Помимо Мирона тут находился еще один парень-первокурсник. Он был симпатичным шатеном в очках и с фотокамерой.

– Я не думала, что все будет настолько масштабно.

Честно говоря, я в шоке. Участвовать в чьем-то проекте для меня – что-то новое и неизвестное. Никогда мне не удавалось произвести впечатление (так сказал мой фотограф) на всю группу.

На первом курсе я произвела впечатление на третьекурсника, и мы переспали на третьем свидании. Но у него была девушка, а мне нужно было забыть бывшего. В общем, он оказался таким трусом, что рассказал о нашем перепихоне своей подружке, и та заявилась ко мне домой. Потом она недели две преследовала меня, писала гадости на плакатах, даже кинула в окно жилого дома (а живу я на втором и третьем этажах) кирпич с надписью: «Первопотаскухница». Только потом до меня дошло, что это сочетание слов «первокурсница» и «потаскуха».

Она училась не в нашем университете, поэтому жить было проще. А того парня исключили, и мы больше не виделись.

Мирон провел меня в конец фотозала и усадил на черное кожаное кресло. Честно говоря, не знаю откуда такая мебель в нашем учебном заведении, но сделаем вид, что я не заметила.

На улице стемнело.

Порядком было семь часов, а солнце, ближе к зиме, начинает садиться раньше. Мой телефон трезвонил и просто разрывался звонками брата и подруги, но отвечать я не хотела.

– Вы бы могли взять трубку, – я поняла, что ему надоело слушать этот трезвон, пришлось отключить звук.

Я тупо сидела в кресле и думала. Венка из цветов на мне еще не было, да и пока настраивали свет, было время посидеть, ничего не делая.

Фотографы – бывшие художники, которые сменили холсты на фотопленку. Для меня было неправильным прийти сюда и не уточнить всех аспектов.

Спустя какое-то время Мирон и его друг начали свою работу. Они говорили, что нужно изобразить, какую эмоцию, как повернуть голову и использовать ли руки.

К сожалению, особого удовольствия я не испытывала от долгого отсиживания своей задницы, но результат меня впечатлил: фотографии были шикарны. Даже пару фотокарточек подарили.