Никита Самсонов - Паулина

Гигантское и довольно красивое здание. Как и весь город, всё здесь напоминает о том, что праздники вот-вот наступят и предлагаются неплохие скидки.

Правила изменились, и теперь я иду за ней, а не наоборот, как должно быть. ГУМ – здание в три этажа. Оно открыло свои двери в 1893 году, а сейчас в нём – всё самое изысканное, брендовое и дорогое.

Паулина посетила много магазинов, а я всё ждал, когда она оставит в одном из них все свои евро. Мелькают названия: Burberry, Escada, Furla, Gucci, Louis Vuitton, Prada! После последнего бутика я понял, что ужасно устал и, кажется, стал понимать недовольство мужей, которые нехотя ходят за покупками с жёнами. Когда Паулина зашла в Agent Provocateur, я решил постоять рядом у входа. Мужчинам опасно ходить в подобные магазины. Какое было удивление, когда именно из этого магазина француженка вышла с фирменным пакетом.

– Покажешь?

– Нет! – услышал я категорический ответ.

«Ну и ладно…»

Поскольку всё очень дорого, я решил купить то, что могу себе позволить – два билета на анимационный фильм в кинотеатре при ГУМе. Паулина опасалась, что не поймёт фильм. Но, к счастью для нас обоих, всё было более чем понятно, и она так же громко смеялась, как и я.

Вот так подошёл к концу первый день в Москве для моей подруги.

Когда были уже на станции «Сокольники», она предложила ещё погулять, а я, зная, где находится одноимённый парк, быстро согласился. Декабрь – не самый тёплый месяц для вечерних прогулок, тем не менее много людей сейчас катаются на льду. Каждый год в парке заливают круговую пешеходную зону – к радости любителей коньков.

Конечно, очень интересно, что думают о нас встречные прохожие, особенно видя название бренда на пакете, но какая разница, если обоим хорошо? Не знаю, как она, а я считаю, что жить нужно для себя, своей семьи, друзей, а не для того, чтобы понравиться посторонним. Быть белой вороной не надо, но жить ради одобрения незнакомых людей – не лучшая тропа в жизни и трата драгоценного времени.

– О чём задумался?

– Да так… Удивляюсь твоей выносливости. Думал, что наш декабрь собьёт тебя с ног и всё время ты проведёшь в квартире.

– Не на ту напал! Люблю такую погоду.

Мы шли по прямой дороге, где всё было увешано гирляндами и светилось ярким цветом.

– Кстати, спасибо тебе за то, что позволил остановиться у тебя, а не в гостинице.

– Не за что. Очень рад такой квартирантке. В любом случае, готовишь ты вкусно.

– На день рождения подарю тебе кулинарную книгу. Не шучу.

– Ладно, ладно, мне уже неловко. Тебе вообще-то не холодно? – заботливо поинтересовался я.

– В Париже редко бывает снег и такая температура. Так что мне это ново и кла…!

Не успела она это сказать, как она поскользнулась на льду. Падая, она зацепилась за меня, и мы оба оказались на земле.

– Уже не так классно?

– Да-а… Немножко бо-о-льно…

Моё лицо оказалось в опасной близости от её лица. И наступила пауза, в которую неробкие парни целуют девушек, и всё становится хорошо. Убрал волосы с её глаз и был готов поцеловать. И в её глазах увидел одобрение. Медленно потянулся к её губам, закрыв глаза.

– У вас всё в порядке, молодые люди? – раздался очень противный голос где-то рядом.

Отклонившись от Паулины, я неловко улыбнулся и посмотрел на говорившего. Это бабулька с платком на голове и тряпочной сумкой, какие, кажется, носят все с наступлением пенсионного возраста.

– Замечтались – и вот теперь лежим.

– Вставайте быстрее! Простудитесь на льду лежать, – последовал ответ человека, повидавшего жизнь. И она ушла.

Не торопясь, чтобы снова не упасть, поднялся я на ноги и, найдя точку опору, поднял Паулину.

– Пойдём гулять дальше?

– Нет, я больше не хочу, – виновато произнесла она, и минутного смятения как не бывало.

Придя домой, быстро избавившись от уличной одежды и убедившись, что ни синяков, ни ушибов у неё нет, мы по старой русской традиции стали отогреваться чаем.

Ещё раз подумал: грех мне жаловаться на жизнь! Своя квартира, какая-никакая работа (которую сейчас прогуливаю), прекрасная девушка, потягивающая сейчас со мной чай, любимая мама, которая всё это сделала возможным.

«Никаких соплей. Только радость, улыбки и любовь к жизни!»

– Болит?

– Нет-нет. Легко отделалась.

– Вкусный чай?

– Если честно, полная фигня.

Мне стоило раньше догадаться, что коробка с чайными пакетиками за 250 рублей не будет ей по вкусу.

– Ну и ладно.

– Как твоя книга, Максим?

– Знаешь, я близок к завершению черновика, – быстро встав из-за стола, я сходил за тетрадью, исписанной не самым понятным почерком, дабы похвастаться.

Девушка отставила кружку подальше и, взяв тетрадь, стала пытаться понять, о чём вообще речь. Она перевернула лист, другой, стараясь разобраться в буквах, но с сожалением заявила:

– Ты пишешь на-китайском что ли?

Причём этот приговор прозвучал серьёзно, без юмора.

– Твой почерк ужасен, Максим.

– Так, отдай сюда! – я выхватил свою почти полностью исписанную тетрадь. – Понаехали тут критики…

– Ой, кто-то обиделся…

На самом деле, конечно же, сильно я не обижался. Всё это лишь дурачество, лёгкая ирония, и всё же её слова меня немного задели. Получается, что наши посиделки на кухне, происшествие в Париже 12 лет назад и совсем недавний эпизод – это и есть пресная дружба между мужчиной и женщиной, которой, якобы, не существует. Но мне-то хочется большего. Короче, всё сложно.

– Что будем делать? – спросила она. – Не хочу спать так рано.

– Может быть, фильм посмотрим?

– О, отличная идея!

Если кино будет на французском, я его не пойму (не люблю субтитры), а если на русском, не поймёт она. Так что английский – наш компромисс. К счастью, некоторые фильмы я смотрю на английском языке.

Ох уж эти сложности бытия! Поди угоди заморской гостье! Комедию смотреть ей не хочется, новый фильм по комиксам Marvel – тоже. Хорроры её пугают, боевики не нравятся. Кажется, моё терпение на исходе. Но вот чудо! Семейная драма про сложности жизни аутсайдеров её заинтересовала. Включив фильм, мы разместились на двухместном диване-кровати, и каждый из нас лежит на своей стороне.

Зимой темнеет довольно быстро, и за окном уже ночь. Это создаёт ощущение, будто смотрим фильм в кинотеатре. Где-то на сороковой минуте она тихо легла, положив голову мне на плечо. Всё, как в тот раз в Париже, только без алкоголя. Как приятно, когда любимый человек к тебе прижимается. Были ли у меня какие-то смелые мысли? Совсем нет. Это романтично, и я получаю удовольствие от каждого момента.

Я осторожно просунул руку ей под шею и прижал к себе. Паулина закрыла глаза и, кажется, уснула. Это напоминает ситуацию с кошкой, когда она так же лежит с тобой, мурлычет, но стоит только дёрнуться, обижается и уходит.