Виктория Ледогор - Мой сладкий сахар, или Принцы среди нас

Почти всю дорогу до дома мы молчали, но на светофорах наши руки сплетались, его палец поглаживал моё запястье, сводя меня с ума. Возле своего дома я была почти рада, что этот вечер заканчивается, слишком сильные чувства и эмоции одолевали меня в последние часы, мне надо было побыть одной, обо всём подумать, разобраться в себе. Всё же, глядя вслед удаляющимся огням машины я отчаянно хотела, чтобы он вернулся.

Я посмотрела на лисичку.

– Пойдем, покажу тебе твой новый дом.

Дома моя новая внешность была дружно одобрена всеми присутствующими. Денис выразил всеобщее мнение всего тремя словами «ты такая красивая», и я уверена, что он это сказал от чистого сердца. Захарчика больше заинтересовала лисичка, он попытался напоить её молоком, безуспешно, слава богу.

Разложив малышей по кроватям, мама ушла спать. Она не могла не заметить моего слегка ошалевшего вида. Сложив его с резкой переменой имиджа, она, конечно, сделала определённые выводы, но не стала ни о чём расспрашивать, поняв моё состояние. Мама у меня замечательная!

Она одна воспитывала нас с сестрой. В 22 года она познакомилась с моим отцом. Она только пришла работать в клинику военно-полевой хирургии, закончив медицинское училище. Отец мой, Колесов Владимир Иванович, был молодым офицером, получившим ранение в Афганистане и отправленным в Ленинград на лечение. Мама ухаживала за ним, а после его выздоровления вышла за него замуж, и родилась Марина. Около года они прожили вместе, потом отец вновь завербовался в Афганистан. Мама была категорически против, дело чуть не дошло до развода и всё же отец настоял на своём. Он был снайпером, участвовал в войсковых операциях в провинции Нимроз, в Панджшерском ущелье, провинции Герат (знаменитая операция «Западня») и нескольких других. С войны отец окончательно вернулся в феврале 1989 года. Страна была уже другая, к новой действительности он приспосабливался долго и тяжело, однако даже моё появление на свет так и не смогло его с этой новой действительностью примирить. Еще в Афганистане он пристрастился к анаше, а дома начал пить. Мама долго пыталась справиться с этой его зависимостью, устраивала на лечение, но в августе 1992 года отец погиб в пьяной драке. От голубоглазого худенького паренька, за которого мама выходила замуж, до бородатого потерянного человека прошло всего десять лет. И вспоминать те годы мама не любит до сих пор.

Глава 5

К вечеру следующего дня дали о себе знать последствия вчерашних трёх порций мороженого. Школьный концерт прошёл хорошо, Денис волновался, но песню он мог спеть даже во сне. Не зря же мы репетировали почти три месяца. Марина вернулась из очередного заграничного рейса, что было лучшей наградой для нашего маленького певца. Она забрала Дениску на каток, а мы с мамой и Захаром вернулись домой.

К вечеру у меня поднялась температура, сопровождаемая остальными симптомами простуды: больное горло, заложенный нос и прочие прелести. Мама, как старый медицинский работник, обернула меня в четырнадцать одеял, обложила подушками, влила в меня питательную смесь из чашки куриного бульона, стакана малинового варенья, поллитра водки и килограмма черного перца, и оставила потеть, чем я добросовестно и занималась до следующего утра.

Проснувшись в воскресенье, я обнаружила в телефоне несколько сообщений и пропущенных звонков от Нильса и Дашули. В первых двух сообщениях он приглашал меня сходить куда-нибудь, во втором и третьем беспокоился, потом подключилась подруга. Видимо, она звонила мне домой, пока я была в отключке, потому что в пятом и шестом сообщениях он беспокоился о моём здоровье. Седьмое сообщение пришло, пока я читала остальные шесть.

«Посмотри вниз».

Пока я выпутывалась из кокона одеял, прошло наверное, минут пять. Моё окно выходило во двор, а во дворе стояли Нильс, белая приора и какой-то бесформенный сверток на капоте. Нильс помахал мне рукой, взял пакет и вошел в подъезд. Я очень боялась смотреть на себя в зеркало, но всё же пришлось. Увиденное ужаснуло. Нос был практически одного цвета с волосами, которые после ночи высоких температур представляли собой красное воронье гнездо. Глаза практически не открывались. Я упала обратно в постель и накрылась одеялом с головой.

Через несколько минут вошла мама.

– Ребёнок, к тебе гость.

– Меня нет, я сплю.

– Как ты себя чувствуешь?

А нормально я себя чувствую! Физически – вполне. Но морально к визитам я не готова.

– Умираю! – проныла я.

Одеяло поехало вниз. Мама пощупала мне лоб, посмотрела в глаза.

– Поживёшь еще… Сказать, чтоб ушёл?

Первым делом я хотела согласиться. Если он меня увидит в таком виде, то будет нестись впереди своего визга до самой канадской границы. Во мне поднималось глухое раздражение: вообще-то о своих визитах предупреждать надо. И тут я одёрнула себя: Вика, ты что, королева Англии? К тебе пришёл самый красивый и сексуальный парень на планете. Он к тебе должен был на аудиенцию записаться? И предупредить о визите твоего секретаря за неделю? С ума не сходи…

Мама пришла мне на помощь.

– Давай, вставай, приводи себя в порядок. Зятя я беру на себя. – И увернувшись от подушки, вышла.

Только через полчаса я привела себя в приличный вид. Контрастный душ сотворил чудо с моей опухшей физиономией, ну и мысль о том, кого я сейчас увижу, придавала блеск моим глазам.

И что же я увидела?

Нильс очаровывал моих племянников, которые висели на нём гроздьями с двух сторон. Они не замечали меня, передвигая что-то по ковру. Айси неодобрительно наблюдала всю эту катавасию со шкафа. Мама хлопотала на кухне, я подошла к ней.

– Смотрю, он тут неплохо устроился. – Я заглянула в духовку. – Будет банкет?

– Даша твоя звонила, поделилась информацией. – поддела меня мама. – Значит, это ОН тебе нравится?

– Нет, Барак Обама.

На столе стоял увесистый пакет. Я заглянула туда. Так…. мёд, лимоны, имбирь, и целый ворох порошков от простуды. Ничего себе, это всё мне? Фамилия Нильса, часом, не Айболит?

Его забота обо мне была такой трогательной. Так приятно, когда о тебе думают и хотят опекать…. За прошедшие три дня моя жизнь перевернулась с ног на голову. Чёрт возьми, впервые в жизни у меня в гостях парень! И мама запекает для него карпа!! Я в шоке, товарищи.

Мама наблюдала за мной от печки.

– Чаю хочешь? Или обеда подождёшь?

– Обеда.

Услышав наши голоса, мужская компания внедрилась на кухню. Денис оглушительно болтал, не отходя от нового друга. Всё же ненормально, когда мальчик без отца растёт. А у нас таких целых два. Нильс подмигнул мне.

– Привет, Вика. Я уже повинился за мороженое. Обещаю, что в другой раз приму меры предосторожности.

Ух ты, как это двусмысленно прозвучало! Или это я такая испорченная?