Гарольд Карлтон - Ярлыки

Усевшись за свой стол, Флорес с любопытством посмотрел на нее.

— А ваши братья — они об этом знают? Они это одобрили?

— Мне не нужно их одобрения, чтобы осуществить свои планы, — сказала она, выписывая чек.

— Но вы понимаете, что некоторые из этих девушек, если они вот так получат двести долларов — они просто не вернутся на работу. Нам необходимо выполнить большой заказ — вы должны это понять!

— Да, конечно… — Маккензи нахмурилась, покусывая кончик ручки. — Позвольте мне еще раз поговорить с ними?

Она оставила его в кабинете и вернулась в мастерскую; тем временем Флорес поспешно схватил трубку и набрал нью-йоркский номер.

Она широко распахнула дверь в цех, в котором теперь взволнованные женщины обсуждали необыкновенное событие.

— Эй, послушайте меня, — крикнула Маккензи. Они прекратили работу и посмотрели на нее. — Ваша работа очень важна для меня! Без вас я не могу ничего сделать, я не могла бы без вас создавать новые модели одежды. Без вас не могут работать магазины и склады. Мы очень рассчитываем на вас! Я хочу, чтобы вы дали мне слово, что будете продолжать свою работу, даже после того как получите эти дополнительные деньги. Я сделаю все от меня зависящее, чтобы улучшить условия вашей работы. И пожалуйста, не подведите меня, хорошо? Ведь вы все вернетесь сюда на работу, правда? У нас очень много заказов, которые необходимо выполнить в срок, и я хочу, чтобы наша фирма стала одной из самых крупных фирм по производству готовой одежды, и если мы сможем дружно работать…

Они улыбались ей и махали, и она почувствовала, как здесь невыносимо жарко, и единственное, чего ей в данную минуту хотелось — это оказаться у себя в гостинице со стаканом чего-нибудь холодного в руках.

Она с трудом дотащилась до душного кабинета как раз в ту минуту, когда Флорес повесил трубку. Он странно взглянул на нее.

— Но ваши братья — они ничего не знают об этой премии, — сказал он ей. — Вы сделали это без их согласия…

Маккензи засмеялась.

— Мне не нужно их разрешение! Это мои собственные деньги, это не их деньги. Если я хочу отблагодарить работников, которые помогают мне получать прибыль — это мое личное дело, разве не так? Понимаете, мистер Флорес, моим братьям и дела нет до условий, в которых работают ваши люди. А мне есть! В этом и состоит различие между нами. И я очень рада, что смогла хоть в чем-то им помочь. — Флорес без всякого выражения смотрел на нее. Она подписала чек и протянула ему. — Я знаю, что могу вам это доверить. Выдайте всем работникам по двести долларов, хорошо?

Он взял чек и, нахмурившись, прочитал, что там написано, шевеля губами. Вдруг он улыбнулся.

— Это чек на большую сумму, мне такого не приходилось видеть, — удивленно произнес он. Затем опять помрачнел.

— И это только начало, — сказала ему Маккензи. — Мне бы хотелось улучшить внешний вид помещений, повесить вывеску, так, чтобы здание имело приличный вид.

— Мисс Маккензи, — перебил ее Флорес, — вы не дадите мне взглянуть на номер вашей кредитной карточки, чтобы я указал его на чеке? Иногда они в банке требуют это…

— Да? Ну конечно. — Она пошарила в сумочке и протянула ему карточку «Америкен Экспресс». Он взял ее, внимательно прочитал, затем взял большие портновские ножницы, лежавшие на столе, и разрезал карточку пополам.

— Какого черта вы сделали это? — закричала Маккензи, вырывая из его рук обрезки карточки. — Вы что, с ума сошли?

— Нет, я не сошел с ума, мисс Маккензи, — сказал Флорес. — Я это сделал, потому что мне так приказали ваши братья. Только что, когда я позвонил им в Нью-Йорк. Они сказали мне, что вы больше не работаете на фирму «Голд!» А когда я сказал им, что вы собираетесь заплатить каждой работнице по двести долларов, они велели уничтожить вашу кредитную карточку — они сказали, что считают вас сумасшедшей!

— Но это моя единственная карточка — как вы посмели это сделать! — возмущенно закричала она. — И мне принадлежит четверть акций «Голд!» — и никто не имеет права отобрать их у меня. Теперь я не смогу ни за что расплатиться! Что мне теперь делать?

Он пожал плечами.

— Я вынужден просить вас уйти отсюда, это все, что я знаю. Пожалуйста…

Она взглянула на него, чувствуя обиду и, совершенно неожиданно для себя самой, страх. Он взял ее за руку и попытался вывести из кабинета. Она выдернула руку.

— Я сейчас вернусь сюда вместе с полицией! — пообещала она. — Эта карточка — моя собственность. Вы не имели права уничтожать ее — никакого права!

Она вышла, и двери закрылись за ней. Полуденное солнце нещадно пекло, казалось, оно выжгло эту безликую улицу.

Она не имела представления, где находится. Ее шофер стоял, облокотившись на машину, и болтал с каким-то человеком.

Маккензи дотронулась до его плеча.

— Отвезите меня в «Беверли-Хиллз Отель». Он покачал головой.

— Теперь я должен стоять здесь, леди. Извините…

— Это же идиотизм какой-то… — Она порылась в сумочке. — Я заплачу вам двадцать долларов. — Но тут она поняла, что у нее нет двадцати долларов. Она собиралась сегодня днем получить деньги по чеку. Теперь у нее не было ни наличных, ни кредитной карточки.

— Эй, — сказала она, показав ему чековую книжку. — Я выпишу вам чек — это не просто бумажка, это настоящие деньги…

Он покачал головой и опять повернулся к своему приятелю.

Ее охватил страх. Неужели Реджи и Макс действительно выкинули ее из фирмы? Но каким образом? И каким образом, черт возьми, она сможет выбраться назад к цивилизации? Пока она стояла, щурясь на солнце и глядя на водителя, появился Флорес и что-то крикнул ему по-испански, после чего водитель скрылся в дверях.

Маккензи медленно шла по улице, она была не в состоянии ни о чем думать, солнце выжгло в ней всякую способность к сопротивлению. Она заслонила от солнца глаза, чтобы посмотреть, нет ли где такси. Она, по всей вероятности, оказалась в мексиканском квартале — все вывески здесь были на испанском. Одежда в безвкусно оформленных, засиженных мухами витринах была дешевой и чересчур яркой. От дешевых закусочных, мимо которых она проходила, несло перегоревшим маслом. Она прошла мимо какого-то магазина, самого обшарпанного и мрачного, который ей когда-нибудь приходилось видеть, ободранная вывеска гордо гласила: «Праздничный зал». Прохожие с удивлением смотрели на ее черный костюм, когда она, обливаясь потом, ковыляла мимо них. На перекрестке группа ребятишек стала смеяться над ней, двое даже исполнили перед ней какой-то танец.

Она остановилась у дверей в магазин и стала шарить в кошельке, чтобы проверить, сколько денег у нее осталось.

Она нашла лишь горсть мелких монет. Не может быть, что все это происходит со мной, подумала она. Только не паниковать — от этого станет еще жарче. Пройдя немного, она заметила на противоположной стороне улицы бензоколонку и рядом телефон-автомат. Сжав в кулаке свою мелочь, она стала ждать, пока загорится зеленый свет.