Александра Ронис - Тот, для кого живу

Наоборот, предшествующие переезду несколько дней в семье Саши прошли напряженно, сопровождались натянутым молчанием, разбавляемым лишь беззаботным смехом Данилки, да частым плачем Полины, у которой начали прорезываться первые зубки. Вовремя же она очнулась, пожурила себя Ксения и дала сама себе обещание, что обязательно постарается исправиться.

Новая жизнь оказалась комфортной, приятной и необременительной. Она была сама себе хозяйкой, вольна делать что хочет, когда хочет и как хочет. Первые дни Ксения отсыпалась, с легкой душой спала чуть ли не до обеда, нежась в мягкой уютной постели. Не то, чтобы у Саши дома ей не давали спать вволю, но разлеживаться в кровати, когда Юля с раннего утра уже была на ногах, ей не позволяла совесть. А учитывая, что из-за переживаний о Владе и собственном подвешенном положении, у нее началась бессонница, и заснуть получалось не сразу, то нетрудно представить, что ранние побудки ни малейшим образом не способствовали спокойному душевному состоянию.

Вечерами, после работы, неизменно заглядывал Воронов, справляясь о самочувствии будущей мамочки, постоянно зазывая в гости к своим домочадцам. Сколько могла, Ксения держала оборону, придумывая несуществующие отговорки и наслаждаясь одиночеством. Не скучно ей было с собой, ни капельки. Подаренный Владом ноутбук позволял с относительной душевной пользой проводить свободные часы за просмотром фильмов, скачиванием книг, изучением статей о беременности, родах, уходом за малышом. Вооружившись знаниями, девушка надеялась по возможности максимально обойтись без помощи Сашиной жены – у той и так хватало забот, хотя Воронов как-то намекнул, мол, если что, Юлька покажет, научит, не переживай.

Чтобы черпать необходимую информацию из многочисленных тематических форумов и сайтов, Ксении пришлось восстановить когда-то удаленный со слезами аккаунт в социальной сети. К счастью, время, данное на раздумья вот таким колеблющимся, как она, еще не вышло, и одним нажатием на слово «восстановить» девушка открыла для себя во второй раз все возможности «всемирной паутины».

Сердечко ёкнуло и забилось чаще при виде циферки 1, извещающей о непрочитанных входящих сообщениях от единственного друга в сети – Дениса. И каждый раз, глядя на заветную цифру, выделенную синим цветом, Ксения боролась с искушением щелкнуть на нее, чтобы открыть для прочтения отправленные в какой-то другой жизни послания. Не поднималась рука и удалить сообщения не читая. Когда на телефон стали приходить уведомления с нераспечатанным конвертиком, она всегда боялась ненароком нажать на него, быстро смахивала запись в сторону. Не нужно бередить на сердце раны, лишний раз спугивая наконец-то приобретенный покой.

А когда, выключая ноутбук, Ксения дожидалась, пока погаснет заставка, мысли почему-то всегда возвращались к тому, кто ей этот ноутбук подарил. Возникало с трудом подавляемое чувство незаконченности, незавершенности, мучительное и беспокойное в своей неотвязности. Однажды ночью до нее дошло: ей нужно съездить к Владу, наконец-таки сказать ему «спасибо» и поставить точку в их непонятных отношениях. А потом… Возможно, потом можно будет и на тот конвертик нажать…

– Я хочу съездить к Владу, – заявила Ксения однажды, с порога огорошив Воронова неожиданной новостью. – Это возможно?

За три недели эйфория от вольной самостоятельной жизни прошла, дни наполнились скукой. Просиживать целыми днями у ноутбука надоело, выходить под дождь и непогоду не хотелось – хватало ежедневных вылазок в продуктовый магазин. Один раз Ксения съездила на прием ко врачу, тогда же погуляла по постепенно одевающейся в холодный, осенний убор Москве. Все остальное время она находилась дома, из окна наблюдая за мерно текущей, иногда бурно кипящей, но ежедневно проходящей, пробегающей мимо нее, жизнью.

Молодые соседи за стенкой отгуляли веселую, шумную свадьбу со всеми положенными атрибутами в виде белоснежного, пышного платья, воздушной фаты, с выкупом невесты под ликующие, восторженные крики почти-что-мужа: «Лариса, я тебя люблю!». И еще на протяжении последующих трех дней весь двор был свидетелем затянувшихся далеко за полночь посиделок, когда молодожены, казалось, призывали весь мир запомнить счастливые моменты создания их новой семьи.

«Свадьба двора» еще долго обсуждалась скучающими бабульками на лавочке у подъезда, на некоторое время отвлекая внимание последних от Ксении – что это за беременную девицу поселил у себя Саша, сын Анны Семеновны из сорок третьей? И ходит к ней ежедневно, уж не любовницу ли молоденькую себе завел под носом у жены?

Ксению пересуды бабок не трогали. Она, вежливо здороваясь, быстро проскальзывала мимо оккупированных ими лавочек, не обращая внимания на перешептывания за спиной. А вот свадьба оставила в душе неизгладимый отпечаток. С разочарованием вспомнила свою, которую при всем желании нельзя было назвать свадьбой несмотря на торжественность в голосе официального лица, регистрирующего брак, свидетелей и золотые кольца, надетые на подрагивающие от волнения пальцы.

Кольца… Когда-то Влад настоял на том, чтобы они купили обручальные кольца, посоветовал ей носить тоненькое свидетельство ее замужества хотя бы на людях, защитив себя таким образом от любопытных, нескромных взглядов. Его кольцо тоже было у нее, лежало в красной бархатной коробочке. Свое она после каждого посещения врача снимала и клала в эту приятную на ощупь упаковку, рядом с кольцом чуть большего размера.

После соседской свадьбы же она, достав кольцо из коробочки, долго вертела его в руках, и, надев на безымянный палец, любовалась, рассматривая свою ладонь, то приближая, то удаляя ее от себя. Блестящее, гладкое кольцо должно было символизировать такую же гладкую и ровную супружескую жизнь. По крайней мере, так она когда-то слышала. В отсутствие Влада именно кольцо напоминало ей о тех днях рядом с ним, когда только его присутствие обещало тишину и покой, служило залогом защищенности.

Что ж, как когда-то обещал Влад, все наладилось. Жизнь потекла ровно, без потрясений, однако, и неимоверно скучно. Равнодушное, безразличное, без единого проблеска эмоций, существование. Как будто отрубило разом. Все чувства словно растерялись по дороге в сегодняшний день, растаяли в начавшем подергиваться дымкой забвения вчера. В обновленном, беззаботном сегодня ей нужно заново учиться чувствовать каждую минуту жизни, наполняя смыслом повседневность.

На уроки ей ходить нельзя, Воронов твердо стоял на своем, но придумывать себе какие-либо задачи, как некий перевалочный пунктик в однообразных, похожих друг на друга до умопомрачения, днях он ей запретить не мог. Сначала она поедет к Владу, потом запишется на курсы подготовки к родам, начнет обустраивать в квартире детский уголок, покупать приданое для новорожденных. Потом еще что-нибудь придумает, но сначала Влад.