Виолетта Лосева - ВОЗРАСТ БОХО. «Детка, давай постареем вместе», «Отдайте мне меня», «Соломенное танго, или Лето в шерстяных носках».

© Виолетта Лосева, 2020

ISBN 978-5-0051-3062-4

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

В сборник «Возраст БОХО» вошли три повести:

«Детка, давай постареем вместе?»

«Отдайте мне меня»

«Соломенное танго, или Лето в шерстяных носках»

В которой начинается игра. Игра с возрастом и отношениями, случайными девушками и неожиданными выводами, кадрами старого итальянского кино, тарифами мобильной связи и мыслями о том, что нужно сделать для того, чтобы чувствовать себя моложе. О воспитании взрослых девочек, о клубнике с шампанским, о маркетинге и достижении целей в жаркую погоду…

Улица теплого города напоминает старое итальянское кино: солнечные блики искрятся на воде, на парапете набережной возятся смуглые мальчишки в коротких шортах, ветер играет невесомыми занавесками, обнажая подоконники, заставленные цветами, домишки теснятся близко друг к другу, из одного окна льется гамма, исполняемая на виолончели, а из другого слышен строгий голос:

– Герберт, пора домой.

– Эй, Герберт, – раздается хохот сорванцов. Наверное, в компании они называют мальчика как-то по-другому, попроще, не так высокопарно.

Стая чаек кружит над водой. Стая мальчишек хохочет на всю улицу. Герберт торопливо выкапывает свое транспортное средство из горки наваленных друг на друга велосипедов и самокатов, и с сожалением, написанном на лице и на худенькой спине, направляется к дому.

– Герберт! Герберт! – продолжают дразнить мальчишки, не глядя на уходящего мальчика.

Солнце припекает.

Девушка в темных очках и в тонком сарафане, надетом прямо на мокрый купальник, с пляжной корзинкой в руках и в очаровательной шляпке, проплывает мимо. Увы, зрителей мало.

Ты провожаешь ее глазами. Я понимаю, что мне это безразлично. Смотри, сколько хочешь. Я знаю таких девушек: кто-то когда-то имел неосторожность сказать ей о том, что она – красивая. Бедная девочка! На второй-третьей минуте разговора она начинает смотреть на собеседника очень удивленно. Происходит это в том случае, когда собеседник в течение пары минут не обращает внимания на ее красоту и вслух не говорит о том, что она похожа на известную певицу.

А впрочем… Откуда я знаю, что на уме у этой девушки? Возможно, она скромна и вежлива, а мокрый купальник – это так, издержки пляжной жизни?

Два солидных джентльмена заходят в уличное кафе, где мы с тобой пересиживаем жару. Ты, безусловно, предпочел бы наш гостиничный номер с кондиционером, который немного гудит, и от которого я постоянно шмыгаю носом. Но меня тянет сюда, на набережную, в жару, к ярким картинкам старого итальянского кино. Ты уступаешь. Но уступаешь не так, как мне хочется. Ты сидишь со скучным видом и провожаешь глазами девушек, проходящих мимо.

«Наслаждайся! – хочется крикнуть мне, – Неужели ты не чувствуешь?»

А имею ли я право ждать, что ты будешь чувствовать так, как я?

Я понимаю, что плохо сформулировала вопрос. Право имею. И ждать можно. Только…. Почему же ты не чувствуешь?

Да, слухи о том, что с возрастом люди становятся мудрее, сильно преувеличены. Пора бы уже перестать ждать того, чего нет.

Я наблюдаю за солидными джентльменами. Пациенты высокого гламурного риска в белых шортах и майках с яркими принтами. Старички, прожигающие жизнь на скромном курорте. Не Майами, однако… Юноши в позднем расцвете лет. Они заказывают пиво, заигрывают с официанткой, долго изучают меню, отодвинув его на расстояние вытянутой руки, и негромко переговариваются между собой.

Мне кажется, что сейчас в это тихое кафе зайдет Марчелло Мастрояни, а весь пыльный южный городишко заиграет новыми страстями и любовными приключениями с хорошим концом. Да-да, мне все еще хочется страстей – знаешь, не таких воздушно-романтических, а (стыдно признаться) приземленных. Как в старом итальянском кино. Без компьютерных эффектов.

Я уже собираюсь тебе рассказать про Марчелло Мастрояни и о том, на какие мысли наводит меня сегодняшний полдень, как ты замечаешь, вертя в руках мобильный телефон:

– Нужно позвонить оператору и разобраться с тарифами. Что-то они опять тут намутили.

Романтика…

Итальянский полдень и тарифы мобильных операторов. Я и ты…

Звонок сына еще больше возвращает меня в реальность.

Взрослым детям иногда нужно напоминать о том, что они – дети. Желательно, пинками.

А ведь на самом деле… учить их сейчас тому, чему мы их не научили лет эдак до 16—18, согласись, уже поздновато. Теперь они или сами «дойдут» до наших премудростей или… так и не дойдут. А, может быть, им уже и не нужно следовать нашим советам? А можем ли мы их не давать?

Все зависит от отношения к ситуации.

Один дворник собирает мусор и листья

Другой наводит чистоту.

Третий создает настроение. Чтоб люди радовались, гуляя по аккуратному двору.

Один программист пишет программу на неизвестном мне языке.

Другой своими средствами создает порядок, безопасность или удобство в чьей-то деятельности.

А третий – скромно так… меняет мир.

Мой ребенок – из этих, третьих… Им недостаточно просто собирать листья. Они верят в то, что мир зависит от них. Такое поколение…

О, этот мир, меняющийся прямо на глазах!

Когда я начинаю задавать лишние (по мнению сына) вопросы, он говорит в трубку, не отвечая толком ни на один из них:

– Я – твой котяша… Мур-мур…

У меня перед глазами встает двухметровый «котяша» – преуспевающий проджект-менеджер в айти-компании. Я смеюсь в трубку.

– Это я специально, – поясняет он, – чтобы ты чувствовала себя моложе… Ну пока…

Я так и не узнала, что он ел на завтрак, и какие джинсы вывалились на него сегодня из шкафа. А, может, и хорошо, что не узнала? Не раздражала лишний раз? Мур-мур…

Может, и в самом деле уже пришло время почувствовать себя свободнее? Просто провести время с любимым мужчиной на берегу теплого моря? Без всяких забот и хлопот? Без маленьких детей? Разрешить себе, чтобы кто-то позаботился о тебе, а не наоборот? Нас не тянет к тем, кто в клетке. Нас тянет к тем, кто свободен.

Свободен и от возраста, в том числе…

Чтобы ты чувствовала себя моложе…

Если так говорит мой бесстрастный ребенок, значит это видно со стороны. Вероятно сейчас, опять с головой погрузившись в свои программные коды, он и думать забыл о нашем разговоре и своей неосторожной фразе. Да, он не виноват в том, что я слышу все по-своему. Своими ушами. А чьими же еще ушами я должна слышать?