Кристина Рихтер - Зима, которой не было

Отец выглядел победителем. Самодовольно, но в то же время сохраняя спокойствие, он направился на кухню, включил электрический чайник и уселся на стул. Я в тот момент, наверное, выглядела как эпилептик на грани приступа: мне даже можно было поставить диагноз и без колебаний отправить в дурдом. Но папа, поглощенный осадком после сеанса, молча выстукивал незамысловатую мелодию по краю стола в ожидании своего пуэра¹.

– Что он тут делает? – поинтересовалась я, стараясь успокоиться и унять сердце, танцующее тектоник.

– Я психолог, милая. Он – клиент, – отец наконец-то одарил меня чистым взглядом. – Чаю?

– О, – стон сорвался с губ. – К черту чай.

Затем я рухнула на стул напротив.

– А что тебя так удивило? Я же и раньше принимал всяких людей дома.

– Не в том дело, – покачала головой я. – Просто знаю этого парня.

– Знаешь? – удивился отец. – Ничего не путаешь? Откуда?

Конечно, откуда страшненькая школьница может знать богатого красивого парня? Это не кино, папа, ты прав. Но система как-то пошатнулась.

– Да так, – отмахнулась я. – Откуда он тут взялся?

– Как всегда, – мой довольный собеседник пожал плечами. – Просто позвонил. Сказал, что ему меня порекомендовали.

Тебя? Порекомендовали? Окстись!

– И все-таки?

– Ничего сверхъестественного. Чего ты так разволновалась?

Действительно, стоило только заговорить об этом безобразии в моем собственном доме, как тут же руки затряслись, а голос был готов вот-вот сорваться.

– Да ничего. Это не из-за него, – временно я решила сойти с темы. Даже попыталась улыбнуться ностальгически. – Просто встретила друга детства. Женьку. Помнишь его?

– Конечно, – отец удивленно вскинул брови и направился заваривать чай. – Как так получилось? Случайно встретились?

– Еще как… В школе. Представляешь, учусь уже вон сколько, а только увиделись, – поведала я. Даже сама немного отвлеклась. – Он тут давно учится. И футболом занимается. Кстати, от чего ты лечишь этого парня?

Отец медленно наполнил свою чашку зеленым месивом из заварочного чайника, а потом дополнил все это кипятком. Мне нравилось наблюдать, как он заваривает чай. Он обожал любой: черный, зеленый, белый, фруктовый. Я, честно сказать, любви особенной к напитку не питала, но этой маленькой церемонии научилась давно.

– Я не могу тебе сказать. Это непрофессионально с моей стороны. Фактически и практически ты посторонний ему человек.

Вот сейчас обидно было.

– Да, – театрально вздохнув, произнесла я. – Понимаю. Если бы я была врачом, то тоже непременно бы хранила свою врачебную тайну.

Отец заметно напрягся, пытаясь что-то прочесть на моем лице. Я же продолжала:

– Да… Ты не можешь сказать об этом постороннему, но будущему психологу можешь…

– Что? – папа едва не поперхнулся. – Ты хочешь быть психологом?

– А почему нет? – поинтересовалась я, отправив в рот кусочек рафинада. – Прекрасная профессия.

Конечно, я лгала, но знала, что из отца просто так веревки не совьешь.

– Рад за твой выбор. Но ты пока не психолог. И еще можешь много раз передумать. Я не скажу.

– Ну пожалуйста! – возмутилась я, скривив губы и изломив брови.

– Это противоречит врачебной этике, Ева. Если ты действительно станешь психологом или врачом, то поймешь меня.

Я надулась, нахмурилась и демонстративно отвернулась к окну.

– Фобии, – сдался мой отец. – Ничего особенного.

– И чего он боится? – оживилась я.

– Все, хватит! – папа наскреб всю свою строгость и вложил ее во взгляд. – Тебя это не касается. Делай уроки.

Фраза «Делай уроки» созвучна с «Пошла к черту». Все более чем ясно.

С театральным раздражением я задвинула табурет, на котором сидела, и выразительно взглянула на отца. Мол, еще пожалеешь, что не сказал мне ничего.

– И все-таки психологи – страшные зануды, – поставив точку в разговоре, воскликнула я и почти бегом, чтобы не развивать демагогию, рванула в свою обитель.

Фобии… Чего он может бояться? Собак? Пауков? Высоты или чего там многие опасаются? Артем не казался мне странным или вообще тем человеком, которому нужен специалист. Хотя если поразмыслить, то среди богатеньких давно идет мода на частных психологов. Вроде: «О, у нас столько проблем из-за этих денег. Одни стрессы, от которых не спасает даже белый океанский песок и покупки вроде машины, которая стоит раза в три больше, чем квартира Лаврентьевых». Чепуха. Я не верила во все эти волшебные беседы, которые заставляют тебя забыть о бездне внутри. А она тем временем с каждым днем становится все глубже. Сначала ты копаешь ее ложкой, а затем – огромным экскаватором, загоняя себя в еще большую депрессию. Если бы я верила в реальную помощь, то без сомнений обратилась бы к отцу. Но в последнее время мне стало казаться, что тут даже Бог, существуй он, был бы бессилен. Нет, ни в коем случае я не жалею себя и не пытаюсь оправдать свою астеническую слабость и меланхолическое раздолбайство. Просто я… Просто.

Шаг. Шаг. Еще. Деревянными ногами я шаркала по заледенелому асфальту, как один из солдат Урфина Джюса². Я чувствовала обжигающую наледь даже через подошвы ботинок, а ветер то и дело упрямо накидывал снег мне в капюшон. В тот момент взглядом я даже не пыталась охватить прекрасный утренний мир, который третий месяц обнимала зима: в половине девятого было все еще довольно темно. Темнота, кстати, если не друг молодежи, то мой друг точно. Даже не знаю, что я любила больше: скроллить «Reddit»³ с куском пиццы в руках или курить, выдыхая дым в ночное небо.

Да, о сигаретах… Чуть не доходя до школы, я остановилась и осмотрелась вокруг на предмет учителей или одноклассников-сплетников. Не то чтобы мне было не все равно… Но расстраивать и без того жизнью обиженного отца лишний раз не хотелось. Считаю, мы всегда оказываемся чуть хуже, чем родители о нас думают.

Я стянула перчатки с рук, затем из бокового кармана сумки достала зажигалку и пачку сигарет. Пальцы мои заледенели через секунду, будто я опустила их в жидкий азот. Но первая затяжка, ударившая в голову, заставила позабыть о том, что я мерзну, и переключиться на свой утренний ритуал. Обычно это занимало не больше трех минут – ну, поджечь, докурить и потушить. Но сегодня все вышло немного иначе.

– Зажигалка есть?

За спиной я поймала девичий голос, который уже однажды слышала. Медленно я обернулась и нахмурилась: передо мной во всей красе стояла Леся и выжидающе пялилась, будто я вот-вот паду ниц и преподнесу ей свою холопскую зажигалку.

– Для тебя нет, – ответила я и вновь отвернулась.

– Да чего я тебе сделала-то? – с недовольным удивлением поинтересовалась девушка.

В тот момент в голове моей зародилась мысль. И правда, что?

– Ладно, на, – я сдалась, протянув «крикет». Леся закурила и вернула зажигалку обратно. И стоит. Стоит рядом, не уходит. Черт.