Асель Аильчинова - Я больше не люблю ромашки…

Мы любили есть мороженое, которое делали в торговых центрах города. Я находила их самыми вкусными и всегда тащила его за собой. Мой выбор всегда зависел от настроения, но чаще падал на банановое или арбузное, а его выбор был неизменен – три шарика шоколадного мороженого. Ему нравилось пробовать новый вкус через мое мороженое. Я думала, что своим выбором, я заряжаю и его.

– Сара, у тебя сегодня фисташковое настроение? – смеясь, спрашивал он.

– Да, сегодня у меня зеленое настроение, – так же смеясь, ответила я.

– Как это, зеленое? – удивленно спросил он.

– Ну, знаешь, это значит, что сегодня я спокойна и испытываю внутреннюю гармонию. Когда я с тобой, мне очень хорошо, – сказала я.

Он положил мне руку на талию и нежно поцеловал меня в лоб. Я любила такие моменты, в них я ощущала себя в безопасности. Я всегда думала, что мы с ним так же будем гулять в парке, держась за руки и есть мороженое, а впереди будут бегать наши внуки. Я думала, что ничто на свете не сможет нас разлучить.

Домой я вернулась около десяти вечера с комбо фаст фуда из ближайшего магазина. Закончив свой ужин и выпив таблетку успокоительного, я взяла телефон поставить будильник и обнаружила, несколько сообщений и звонков от Таира и Эмилии. Я и забыла, что мой телефон был на беззвучном режиме. Я легла в кровать и написала сначала Таиру: «Со мной все в порядке. Буду завтра в 8.», затем набрала сообщение Эмилии: «Извини, мне нужно было побыть одной. Доброй ночи.».

Утро наступило раньше, чем я хотела бы. Я стала собираться на работу, я погладила себе рубашку и юбку, сделала кофе и попыталась привести себя в порядок косметикой. Жуткие мешки под глазами хоть как-то удалось скрыть под тональным кремом, но вот красные от бесконечных слез глаза не исправить ничем. «Ладно, – подумала я. – Все равно я болею, никто и не поймет, что дело совсем в другом.». Я допила свой кофе и отправилась на работу.

Я работала в небольшом отеле в центре города. Для нашего города – небольшой отель, это когда в нем сто двадцать номеров. Но наш отель отличался искренней отзывчивостью и гостеприимством всего персонала начиная от сотрудников размещения гостей и заканчивая нашими горничными. Мы всегда старались найти индивидуальный подход к каждому нашему гостю, принимая во внимание все его привычки, менталитет и причину его пребывания в нашей стране. Наверное, от этого и они всегда возвращались к нам в отель.

На работе я была в семь пятьдесят, а это значило, что у меня было еще десять минут до начала моей смены. Таир выглядывал из стойки регистрации и смотрел на часы в ожидании увидеть меня, когда я подошла.

– Таир? Доброе утро, – удивленно поздоровалась я. – Разве ты не должен был прийти в ночную смену только завтра?

– Сара, доброе утро, да, должен был, но у Эрика появились срочные дела, так что пришлось выйти на смену мне. Ты как? В порядке?

– Да, спасибо. Какие новости на работе? – поспешно попыталась я сменить тему.

– Новостей особо нет, только нужно заказать трансфер в аэропорт к десяти часам для Мистера Смита. У него дела закончились рано.

– Хорошо. Закажу.

– Тогда до вечера. Приду в шесть.

– Не нужно, я в порядке.

Таир ушел, а я осталась одна и совсем не в состоянии работать. Видя, как на завтрак спускается молодая семейная пара, я впала в еще большее уныние. Опять этот противный ком в горле, мешающий, пожелать им доброго утра. Я отвернулась, чтобы не видеть их счастья, которое так и исходило от них двоих, посмотрела на свой телефон, который будто бы не проснулся с ночи и молчал. Обычно в это время я получала кучу смсок с пожеланиями доброго утра и хорошего дня от него. Я была подобна девушке из этой пары. Я думала, что стойку регистрации освещает не свет множества ламп, а я. Счастливая я, которая готова была осветить своей энергией целый Нью-Йорк. Сейчас же перед людьми стоял совершенно другой человек. Человек – с серым цветом лица, словно обгоревшая спичка. Казалось, если подуть на меня, то я, словно пепел, исчезну в воздухе. Мне бы очень хотелось исчезнуть, но вместо этого я должна была фальшиво улыбаться всем и желать хорошего дня. Наступило время обеда, мой менеджер подошел подменить меня. Есть совсем не хотелось, и я пошла во внутренний двор на самую дальнюю скамейку, которая находилась почти за стеной здания, от этого там почти никогда и никого не было. Несмотря на жаркую погоду, я не могла согреться. Я села на скамейку и разрыдалась. Невыносимо было смотреть на всех этих людей, у которых было все хорошо. Я не могла понять, почему я такая несчастная, почему у других все складывается наилучшим образом, а я должна страдать. Слезы безжалостно катились по моему лицу. Казалось, что от них становится еще хуже и больней. А говорят, что если поплакать станет легче. Это неправда. Когда плачешь, когда внутри тебя все плачет, становится только тяжелее. От своей внутренней боли я чувствовала себя совсем крохотной и бессильной, будто вот-вот и я исчезну.

Я и не заметила, как быстро пролетел обеденный перерыв. Мне было неловко выходить за стойку с такими красными от слез глазами, но другого выхода не было. Я снова наложила на себя маску из макияжа и принялась рассказывать гостям о всех достопримечательностях нашего города.

– Сара, на кухне сказали, что ты не обедала, – сказал Артур.

Артур работал в нашем отеле с самого его открытия и всегда знал, что и где происходит. Признаться, мы думаем, что отдел охраны с ним в сговоре и постоянно докладывает обо всех сотрудниках.

– Да, Артур. Я выходила на обед с подругой. Спасибо.

Артур с не доверительным взглядом посмотрел на меня, но вопросов задавать не стал. Мне кажется, что, глядя на мой вид, вряд ли, вообще кому-то захочется у меня что-то спрашивать. Смена подходила к концу. Таир пришел на два часа раньше, как и обещал. Увидев его, на сердце стало очень тепло. Я и не заметила, как мое лицо расплылось в улыбке. «Хоть один нормальный человек за день,» – подумала я.

– Таир, – почти криком я окликнула его и тут же замолчала.

– Сара? – ответил мне Таир, словно диктор новостей. И мы оба засмеялись.

– Ты рано, – сказала я.

– Хотел поскорее увидеть тебя, – мягким и заботливым голосом сказал Таир.

В этот момент меня будто током ударило. Я стояла напротив Таира и не могла вымолвить и слова, внутри все сжалось, слезы обиды и боли наворачивались на глаза, и я изо всех сил старалась удержать их. Я не хотела, чтобы эти слова говорил мне кто-то другой. Я не была готова к тому, что их скажет мне другой мужчина… Даже если этот мужчина мой близкий друг. НЕТ! Внутри меня началась паника. Нет, пожалуйста, нет! Эти слова принадлежат ему, принадлежат нам. Как он посмел сказать это? Никто, никто не имеет права говорить мне эти слова, кроме него. Не смейте никто их произносить. Боль и обида сменились на гнев. Я хотела, чтобы Таир замолчал, хотела, чтобы он ушел, исчез. Хотелось кричать на него, но вместо этого я опустилась на пол, поджала ноги и стала плакать прямо на рабочем месте. Последнее, что я помнила, это страх в глазах Таира, который не понимал, что происходит. Он сел и обнял меня. Обнял так сильно, как только это было возможно, чтобы я максимально почувствовала его присутствие рядом с собой. Он сидел и повторял мне слова: «Все будет хорошо, Сара. Все будет хорошо! Я с тобой. Я здесь. Я рядом.». Но мне было все равно, я хотела, чтобы рядом был только он.