Барбара Уилкинз - «Оскар» за имя

Здесь была и Битси, она стояла за своей свекровью, очень хорошенькая в бледно-зеленом, приглядывая за детьми. Туси тоже был в костюме, а маленькие девочки выглядели очаровательно в своих выходных платьицах. И Роджер, разумеется, в тени своей мамаши. О, Бет так волновалась вначале, когда узнала, что снова должна встретить его, но все прошло прекрасно. Он не подавал виду, что встречал ее раньше, а может быть, и действительно не узнал. У него немного поредели волосы, и теперь он носил очки. Если бы она не видела все эти годы его фотографии в газете и просто приложила бы его имя к образу того парня, с которым когда-то была близка, она бы даже не узнала его. Хотя он был одним из самых приятных мужчин, кого она когда-либо встречала, с приветливым выражением в глазах, от чего она чувствовала себя тепло и непринужденно.

Перед ним прошла белокурая девушка в бледно-персиковом платье и в жемчугах, с внешностью настолько знакомой, что Бет едва не улыбнулась и не поздоровалась с нею и только в последний момент поняла, что вовсе не знакома с ней. Но она глядела очень выжидательно прямо на них, а потом Бет увидела, как она понеслась навстречу Полу и с очаровательной застенчивостью коснулась его руки. Бет увидела, как Пол замер в изумлении, увидела его растерянную улыбку, когда он взял руку девушки и поболтал с ней несколько секунд, прежде чем почувствовал нетерпение Бет. Слегка обнимая девушку за талию, он, улыбаясь, обернулся к Бет.

– Бет Кэрол, – произнес он с ноткой восхищения в голосе, – это Диана Кендалл.

– Как поживаете? – холодно сказала Бет, пожимая протянутую ей тонкую руку. Она почувствовала головокружительное чувство облегчения, когда увидела узкие плечи и абсолютное отсутствие грудей. И оценила общий непривлекательный облик стоявшей перед ней. Ей-Богу, подумала она, это просто ничто. Вообще ничто.

– Не правда ли, это очень волнующе, – открытие и все прочее? – сказала она снисходительно.

– Потрясающе! – согласилась девушка, потом они все вместе болтали, и Диана сказала, что когда была маленькой, то без памяти влюбилась в Пола, и что он выглядит точно таким, каким она его помнит, и что сейчас она так счастлива увидеть его снова. И Бет только кивала и кивала и размышляла о том, что и в самых фантастических сновидениях не могла бы представить, что Диана Кендалл может объявиться в их жизни.

Словом, Бет чувствовала себя превосходно во всех отношениях, – и Битси подошла к Ней со всем своим выводком. Все они стали целоваться и обниматься, маленькие девочки протягивали ручонки, чтобы поздороваться, хихикая, когда их представляли Рэли.

– Это вот Виктория, – говорила Битси, – а это Гейл, а это Туси, их большой братец.

– Как поживаешь? – сказал Рэли, пожимая руку мальчику и улыбаясь девочкам.

– Очень приятно встретить вас, – сказал Туси. – Я видел некоторые ваши фильмы. Они замечательны.

– Спасибо, – ухмыльнулся Рэли, глядя на него. Ему, должно быть, лет четырнадцать, решил Рэли, и он высокий для своего возраста. Было в нем что-то вызывающее доверие, ощущалась аура лидера, и держался он подтянуто, как атлет.

– Я слышал, ты учишься в школе на востоке.

– Да, Сент-Марк, – сказал Туси. – А вы?

– Я… – пожал плечами Рэли. – Меня учили частным образом.

– А… Я слышал, что ребята, которые снимаются в кино, все же числятся в классе, чтобы получить диплом.

– Они не хотели, чтобы меня испортили или что-то в этом роде, – неопределенно сказал Рэли. – Я никогда не понимал этих соображений, но так уж сложилось.

– Вам это нравится? – спросил Туси.

– Ну, мне не с чем сравнить, – ответил Рэли.

– А над чем вы сейчас работаете? – спросил Туси.

– У нас подготовительный период картины, которую мы будем снимать в Мексике на побережье Пуэрто-Валларты. Фильм о всяких подводных приключениях.

– А что такое подготовительный период? – спросил Туси.

– Ну, когда пишется сценарий, финансируется площадка, нанимается команда и все такое, – объяснил Рэли.

– Держу пари, что вы получите замечательную площадку, – сказал Туси. – Пуэрто-Валларта, ух ты, это чудесно!

– Думаю, так оно и будет, – согласился Рэли, – если все вовремя предусмотреть. Но большей частью это просто рутинная работа.

– Ну, я должен идти, – сказал Туси, видя, что его жестом подзывает бабушка. – Миссис «Ха» хочет видеть меня.

– Что ж, рад был встретиться с тобой, – кивнул Рэли.

– Скажите, вы играете в теннис? – спросил Туси.

– Конечно, – ответил Рэли.

– Отлично, может быть, я позвоню вам как-нибудь и мы проведем время вместе? Сыграем несколько геймов. Я должен возвращаться лишь недели через две.

– Конечно, – ответил Рэли.

Туси побежал через дворик к своей бабушке и присоединился к окружавшей ее группе почитателей. Господи, теннис со школьником. Никогда раньше он этого не делал. Возможно, это будет забавно.

Через некоторое время прозвучал звонок, призывающий всех в зал на концерт по случаю открытия. Это по-настоящему грандиозно, подумал Рэли, занимая место возле матери и оглядываясь вокруг. Три яруса сидений, казалось, уходящих в стратосферу, и все эти сияющие люстры! Стены отделаны деревом, а сами сиденья кораллового цвета. Чувствовалось, что возбуждение публики достигло предела. Это было как на премьере кинофильма, когда ударная сцена доходит одновременно до всей аудитории.

Рэли взглянул на мать, которая обернулась, разговаривая с кем-то из своих друзей, сидящих в ряду позади. Этот проект изменил всю ее жизнь. Дал ей цель. Он никогда не видел ее такой счастливой, можно даже сказать – такой красивой. Темно-серое вечернее платье с соответствующей меховой накидкой – или как там она называется – выглядело очень эффектно, волосы Бобби убрал ей по-новому, а глаза сияли. Пол, казалось, тоже прекрасно себя чувствовал. Он выглядел весьма элегантно, впрочем, он всегда выглядел прекрасно. Рэли тоже хотел надеть туксидо, но мама сказала, что она не хочет, чтобы он выглядел как лилипут, что все другие дети будут в обычных костюмах.

– Я не все другие дети, – сказал он. – Я кинозвезда. Но Пол согласился с ней, так что он вынужден был надеть костюм и теперь полагал, что это хорошо, потому что и Туси был так одет, и вообще получается по старой поговорке, что, если ты очутился в Риме, веди себя как римлянин.

Рэли мог слышать, как за занавесом, настраиваясь, переговариваются инструменты. Потом огни стали гаснуть, и наступила полная тишина. Занавес раскрылся, обнажив сцену, на которой находилось не менее восьмидесяти музыкантов в белых галстуках, а когда на сцену вышел дирижер, со всех сторон послышались такие приветствия и аплодисменты, что Рэли показалось, что они никогда не закончатся. Его имя было Зубин Мета, и заполучить его было, в соответствии с тем, что он читал в газетах и слышал от мамы, большой удачей. Рэли подумал, что он выглядит как кинозвезда, с черными кудрями, спадающими на лоб, и темными влажными глазами. Солистом был Яша Хейфец, чьи записи Рэли слушал сколько помнит себя. Но когда видишь скрипача перед собой – это совсем другое, подумал он. Вдохновленный, Рэли почувствовал, как воспарили его чувства, а в конце он присоединился к аплодисментам, которые, казалось, будут длиться вечно, и стал оглядываться по сторонам, пытаясь высмотреть в толпе Туси и размышляя, когда он сможет позвонить.