Любовь Рябикина - Любовь на съемочной площадке

Андрей хмыкнул:

– Меня костюмерша угостила, а собирает такой чай Инга Рязановская.

Ильменев покачал головой, делая еще несколько глотков настоя:

– Ничего себе! Надо будет к этой гримерше подкатиться.

Куркова почему-то покоробили его слова. Он поморщился и резковато сказал:

– Если тебе мало сегодняшних ссадин – пожалуйста! Я бы посоветовал попросить.

Олег уставился на него. Немного подумал. Губы неожиданно защипало. Он наконец-то почувствовал боль. Посмотрел на свои окровавленные руки. Медленно поднялся с диванчика и молча направился в ванную.

Андрею почему-то стало весело. Он улыбнулся. Встал с бокалом в руках. Подошел к окну. Остановился, опираясь поясницей на подоконник и прислушиваясь к плеску воды в ванной. Неспешно допил приятный настой.

Друга не было несколько минут. Появился он с мокрыми волосами, тщательно умытый и без тенниски. Ее, намоченную и отжатую, Ильменев придерживал у подбитого глаза, носа и раздувшихся губ. Одинокой туфли на ноге тоже не было. Как понял Андрей, ее он оставил вместе с носками в его ванной. На крепеньком торсе имелось еще несколько синяков и ссадин. Из-за прижатой ткани Олег глухо попросил:

– Можно у тебя переночевать? Скажу честно, стремно ехать. Вдруг эти уроды все еще там?

Курков легко согласился, рассматривая размокшие лепестки и листочки на дне бокала:

– Не вопрос! Ляжешь на диване в гостиной. Сейчас все приготовлю, а ты допей чай.

Поставил бокал в мойку и вышел из кухни.

Олег остался сидеть за столом. Продолжая удерживать мокрую тенниску у лица, подтянул чашку свободной рукой и с удовольствием сделал большой глоток остывшего напитка. Когда друг вернулся, он уже полностью успокоился. Посмотрев на Андрея, спросил:

– Завтра будешь Ирку уговаривать вернуться?

Курков сел на другой край дивана и пожал плечами:

– Зачем? Ей нужен такой, как ты. Чтобы тусовался в клубах, водил по ресторанам, а я что? Я люблю посидеть с книгой, погулять по набережной и парку. Да и съемки на носу. Один не останусь. Но это потом!

Ильменев хмыкнул и внимательно взглянул на друга:

– Андрюх, а что ты узнал о Рязановской? Ведь ты для этого оставался, так?

Андрей отмахнулся:

– Угадал. Только почти ничего не узнал. Есть сын. Сейчас в армии. Мужчины рядом с ней нет.

Олег ухмыльнулся, поставив пустую чашку на стол и не сводя хитрых глаз с Куркова:

– Займешься?

Друг натянуто рассмеялся, вспомнив свои странные ощущения при встрече с женщиной. Ему не хотелось завязывать ни к чему не обязывающий роман с Рязановской. Курков ни слова не сказал об этом Олегу. Встал:

– Посмотрим. Пошли спать. Времени почти час ночи.

Направился из кухни. Ильменев пошел следом.

Каждый раз, подходя к офису, Инга желала и одновременно боялась встретить еще раз незнакомца, который, как две капли воды, был похож на ее мужа. Дел оказалось настолько много, что она круглые дни крутилась словно белка в колесе. Некогда было даже посмотреть на небольшие фотки, развешанные на стенде в кабинете продюсера. Да они ее и не интересовали по большому-то счету. Рязановская уже насмотрелась на актеров и относилась к ним довольно прохладно. Но встретиться с незнакомцем больше не довелось. Через неделю Инга вспоминала о странной встрече уже с улыбкой, решив, что ей просто померещилось из-за слишком долгого одиночества.

Курков и Ильменев после встречи с женщиной появлялись в офисе еще дважды, но Рязановская их не видела. Первый раз она уехала докупать искусственную пыль для грима, а второй раз сидела и редактировала текст в крошечной комнатке, вывесив табличку – «не беспокоить». Вот так и получилось, что они не встретились в Москве.

Андрей тоже думал о странной женщине. Особенно по вечерам, когда оставался в квартире один. Об Ирине не вспомнил ни разу, зато перед ним, словно на фото, отчетливо всплывало лицо Инги. Он лежал на диване, забыв про книгу и глядя в потолок. Чувствовал явственно, как его щеки касается ее рука. В нем зрела уверенность, что он знает ее давно, но актер гнал эту мысль от себя:

– Только мистики мне и не хватает…

Киногруппа почти полным составом летела самолетом до Анапы. Не летели лишь актеры, светотехники, пиротехники и каскадеры. У Куркова и Ильменева оказались встречи со зрителями. Они должны были появиться вечером. Актеры второго плана пока не требовались. Светотехники, пиротехники и каскадеры выехали на сутки раньше и добирались до Геленджика на своих РАФиках. Они везли громоздкое и не совсем безопасное оборудование для съемок.

В аэропорту прибывшую группу ждали автобус для обслуживающего состава и «газель» для режиссерской группы. Инга, став еще и редактором, входила в последнюю и имела кое-какие привилегии. На улице стояла жара. Уже через несколько минут все покрылись потом, таща тяжелые сумки к площади.

Режиссерская группа сразу направилась к ожидавшей «газели». Быстро закинули личные сумки на заднее сиденье маленького автобуса. Воронов сел рядом с Рязановской, опередив Ломидзе, тоже желавшего пообщаться с Ингой. Не обошлось и без комичности. Режиссер беззастенчиво показал оператору язык. На что Жора погрозил другу кулаком, скорчив зверскую физиономию. Отъехали, не дожидаясь остальных. Через стекло мельком глянули на пока остававшуюся у аэропорта группу.

У комфортабельного «Икаруса» громоздилась гора реквизита, камеры, кофры и ящики, прочее киношное оборудование. Директор фильма уверенно руководил погрузкой и присутствие режиссера ему не требовалось.

Всю дорогу Инга и Александр болтали о разных мелочах, что-то рассказывали друг другу, вспоминали прошлые съемки, смеялись над анекдотами. Они тогда успели подружиться и относились друг к другу с симпатией. Вскоре подключился севший напротив Ломидзе. Ассистенты режиссера и оператора, сидевшие сзади, говорили о своем, временами замолкая от взрывов хохота с переднего сиденья. Александр Витальевич был «в ударе» и рассказывал о своих наблюдениях на прошлых совместных съемках. На мелькавшие мимо пейзажи отрывались редко. На них насмотрелись раньше. Слишком часто фильмы снимались на юге.

Причем очень часто «героем» эпизодика, который вспоминал режиссер, была именно Инга. Ее прямолинейность оказывалась порой ошеломляющей для остальных членов группы. Воронов довольно точно передавал мимику и жесты, как женщины, так и ошарашенных ее словами актеров, реквизиторов, осветителей, каскадеров и даже темпераментного Ломидзе, с которым режиссер работал фактически постоянно. Сколько раз Жора застывал у камеры с открытым ртом и не зная, что возразить. Мало кто мог похвастаться, что забил весьма любившего поспорить оператора в угол произнесенными словами. Женщина частенько ставила Жору в тупик, на потеху Воронову. Александр и Георгий дружили со времен учебы во ВГИКе. Часто спорили, не желая уступать друг другу. Инга несколькими словами вводила оператора в глухой ступор. Оказалось, что со стороны это выглядело весьма смешно. Женщина смеялась над собой вместе с мужчинами, ничуть не обижаясь на дружеские шаржи режиссера. Да и Ломидзе не обижался на друга.