Наталья Вильчинская - Тая

– Баб, не надо, я сама, – возразила Тая, хотя прекрасно знала, что бабушка никогда в жизни не пойдет выяснять отношения с каким-то там Гришкой.

Она, в принципе, никогда и ни с кем не выясняла отношения. Анна Аркадьевна не была похожа на других бабушек, которые сидели целыми днями на скамеечке во дворе и грызли семечки.

Семечки она не грызла и не разрешала этого делать и Тае, потому что от них портились зубы. С соседскими бабушками Анна Аркадьевна лишь здоровалась и проходила мимо, а скамеечки любила только в парке с озером, где плавали лебеди. Если была хорошая погода, они брали с собой маленький мячик, пару мытых яблок и шли в этот парк. Бабуля садилась на скамейку, подставив свое старое морщинистое лицо солнцу, и дремала, пока Тая гоняла сама с собой мячик.

Тая мало что знала про бабушкино прошлое. Знала, что у нее раньше была другая фамилия – Грейг. Это было еще до того, как она встретила дедушку. Бабушка жила в большом доме с родителями и братом с сестрой. А еще у нее были слуги, длинные платья и даже свое собственное маленькое озеро с лебедями. Но это было очень-очень давно, когда бабушке было всего несколько годиков, меньше, чем сейчас Тае.

Анна Аркадьевна Грейг действительно родилась в далеком 1913 году в славном городе на берегу Невы, в большом доме с прудом, принадлежавшим ее отцу, Аркадию Самуиловичу Грейгу, сыну Самуила Алексеевича Грейга – генерала и члена Государственного совета. Мать Анны Аркадьевны, Елизавета Петровна Волконская, была очень дальней родственницей тех самых Волконских, но эта дальность нисколько ни на что не влияла и ни в коем случае не затмевала ее природное очарование и красоту. Ее брак с Аркадием Самуиловичем был тем самым редким случаем, когда брак по договоренности родителей всецело отражал желания новобрачных.

Юная Лиза, будущая мама Анны Аркадьевны, была представлена своему супругу Аркадию на рождественском балу, где тот, увидев волнующий трепет пушистых ресниц и легкий румянец девичьих щек, был незамедлительно сражен наповал. Что в свою очередь вызвало учащенное сердцебиение Лизоньки, ведь о таком муже она мечтала с самого детства – высокий статный мужчина в мундире и с усами! Через месяц молодых обвенчали, и юная Елизавета переехала в родовое гнездо Грейгов.

Через полтора года по фамильному паркету затопали маленькие ножки названного в честь деда Самуила, еще через полтора – Алексея, в честь прадеда, и только через шесть лет счастливые родители смогли наконец-то поцеловать розовые пяточки долгожданной принцессы Анны. Аркадий Самуилович и Елизавета Петровна души не чаяли в желанной дочери. Ведь, как известно, через сыновей родители удовлетворяют свои нереализованные амбиции, а дочерей просто любят и боготворят! И в этом родители преуспели: с детства Анечку окружали шелковые пеленки и золотые погремушки, любой ее каприз казался невинной шалостью, недовольный плач – реакцией на плохую погоду. Глядя на ее живой ум и прекрасный музыкальный слух, педагоги пророчили девочке блестящее будущее и не менее блестящую партию в замужестве, но события 1917-го внесли свои коррективы.

Говорят, что мы рождаемся с воспоминаниями о наших прошлых жизнях, и чем старше становимся, тем призрачнее становятся наши воспоминания. Так ли это, Анна Аркадьевна не знала, ведь даже свое «золотое» детство она практически не помнила. Крупные мазки, размытые краски, отголоски звуков и голосов. Когда началась революция, Анне было всего четыре года, старшим братьям Самуилу и Алексею – девять и семь. Она не помнила, что именно произошло, и как в ее уютном и красивом доме оказались жуткие люди с такими же жуткими голосами. Помнила, как у нее зачем-то отобрали любимую фарфоровую куклу и оторвали у куклы волосы и порвали платье. Помнила грязные следы от чужих сапог и совсем не помнила своих родителей…

Что стало с молодой четой Грейг, никто толком не знал. Поговаривали, что старшие Грейг сумели спастись и укрыться в далеком Париже, а вот их детям и правнукам повезло меньше. Елизавета Петровна и Аркадий Самуилович просто бесследно пропали холодным декабрьским утром. Детей распределили в детские дома, а прекрасный дом с озером, еще хранивший в себе запах счастья и гармонии, был отдан под нужды революции…

Как-то раз Тая с бабушкой смотрели фильм «Чучело», и бабушка обмолвилась, что давным-давно жила в детском доме. Но на все вопросы любознательной Таи отвечать отказалась, отмахнувшись, что есть такие в жизни эпизоды, о которых лучше и не вспоминать. Любопытная Тая попыталась расспросить маму, но, как выяснилось, и та знала немного. Мама рассказала, что жизнь в детском доме была очень суровая, дети голодали, и от голода становились особенно жестокими и злыми. Неизвестно, что с ними бы стало, если бы их не нашла тетя Лена, родная тетушка Аркадия Самуиловича, и вовремя не забрала к себе. Пик голода пришелся на 1921 год и в большей степени касался Поволожья, но и северной столице пришлось несладко. Всеми правдами и неправдами, собрав и оформив все необходимые документы, тетя Лена стала опекуном двух худых и подавленных подростков – Самуила и Алексея – и маленькой дикарки Анечки. К тому времени дети уже успели провести в детском доме долгих четыре года…

– Тай, – Анна Аркадьевна заглянула в комнату, – а знаешь, какая у меня есть чудо-новость?!

– Ммм, – промычала внучка.

– Сегодня воскресенье, а это значит…

– В гостях у сказки!!! – подпрыгнула на диване Тая и стремглав побежала к телевизору. – Сколько времени? – раздалось уже из соседней комнаты.

– Без пятнадцати четыре, – улыбнувшись, ответила бабушка. – Как раз хватит времени, чтобы приготовить кисель с сухариками.

– Бабуль, я тебя обожаю!

– А я тебя, – не переставая улыбаться, ответила Анна Аркадьевна и пошла на кухню.

Когда мама вернулась с работы домой, Тая уже лежала в постели.

Девочка слышала, как хлопнула входная дверь, шаркнули по паркету туфли и, легким шагом, минуя Таину комнату, мама прошла прямиком в ванную.

– Опять упала? – спросила женщина, выйдя из ванной.

– Да, Леночка, только ты ее не ругай. В нее соседский мальчишка камнем кинул. Она не специально.

– Мам, она всегда не специально! А я потом не знаю, где вещи новые добыть и как их отстирать. Таким трудом все достается!

– Я тебя умоляю! Вещи стираю я, а не ты. Да и от Беллочки пришла огромная посылка из Ленинграда на днях. Таюша вырастет и не успеет все даже сносить. Это же дети, они всегда падают и дерутся. У меня вас четверо было и ничего!

– Да, только у тебя еще дедушка был, который работал. А у меня есть только я и двое иждивенцев!

– Лена, ты забываешься! – возразила пожилая женщина твердым, несмотря на возраст, голосом.