Мариана Запата - От Лукова с любовью

К счастью, она не заставила меня долго ждать.

– Ты понимаешь, что мы обсуждали твои сильные и слабые стороны перед тем, как попросить тебя присоединиться к нашей команде?

– Да. – Нравилось ли мне то, что они говорили обо мне? Нет. Но без этого было не обойтись, и я не могла вменять им это в вину. Я бы сделала то же самое, прежде чем решиться на такой безрассудный шаг.

– Ты сильная спортсменка, Джесмин, – заговорила тренер, и я проверила, что моя броня крепка, так что могла выдержать любой укор, который в конце концов я услышала бы от нее. В этом заключается работа тренеров. Они разбирают по винтикам все твои промахи и помогают исправить их. По крайней мере, такова их цель. – Я всегда думала, что ты обладаешь удивительным потенциалом…

«Но» должно было сорваться с ее губ. Я чувствовала это. Всегда есть «но», когда кто-то делает вам комплимент.

Возможно, это касалось только меня.

Мое лицо оставалось спокойным, но это было чуть труднее, чем мне хотелось бы.

– Но есть вещи, над которыми ты можешь поработать для того, чтобы перейти на следующий уровень, в частности научиться «показывать товар лицом». В прошлом я разговаривала с Галиной, и она подтвердила, что на тренировках ты мало занималась балетом. Я думаю, твое катание только выиграло бы от этого.

Когда, черт возьми, она говорила с Галиной?

– Мы хотим, чтобы ты провела несколько индивидуальных занятий одна с балетным тренером, который в прошлом отучил Ивана от некоторых дурных привычек.

Дурных привычек?

– …и поработала над тем, чтобы усовершенствовать то, что ты и так делаешь хорошо, но могла бы делать лучше. Кроме того, ты будешь брать уроки одновременно с Иваном. Это всегда дает возможность для совершенствования. Думаю, тебе это знакомо.

Говорила ли она это для того, чтобы я легче отнеслась к тому, что она, по существу, сообщала мне о том, что я совсем не обладаю той грациозностью, которую дает серьезная балетная подготовка? Как будто я не знала, что у Ивана она была. Карина брала уроки фигурного катания только до тех пор, пока ей не исполнилось четырнадцать лет – именно так мы и познакомились, – но до и после этого она серьезно занималась танцами. Вдобавок в движениях Ивана действительно присутствовали изящество и грациозность, которым учит только балетный тренер с душой сержанта-инструктора по строевой подготовке. Он мог позволить себе нанять кого угодно для необходимого обучения.

Мама смогла позволить себе оплатить два часовых групповых занятия, и это было все, что я делала на протяжении многих лет. Я не собиралась извиняться за это. И я уже сказала, что сделаю все, что угодно, что будет необходимо для этой работы. Поэтому я лишь ответила:

– Хорошо.

Уголки губ тренера Ли на секунду напряглись, прежде чем выражение ее лица снова стало обычным.

– Ладно. Я позвоню завтра и узнаю расписание, так что ты сможешь сама выбрать время для этих занятий в соответствии со своим графиком. Иван посещает утренние занятия по понедельникам и субботам, с девяти до одиннадцати часов. Это для тебя удобно?

Совсем не удобно, но я была обязана сделать так, чтобы у меня все получилось. Кончится тем, что я уволюсь с работы и займусь грабежом. Господи Иисусе.

– Нет, это не проблема. – На секунду почувствовав боль в желудке, я тут же отшвырнула ее в сторону и сосредоточилась на том, что было важно. – Я также посещаю занятия по пилатесу раз в неделю, чтобы не терять гибкости. Я планирую по-прежнему посещать их.

– Хорошо, продолжай, – ответила тренер, медленно кивая головой.

Я попыталась привести свои мысли в порядок.

– Чего вы ждете от этого сезона? – спросила я.

Ответил Иван:

– Мы будем участвовать в соревнованиях в серии Дискавери, в Гран-при, в национальном и мировом первенствах. – Он прищурился. – Остальное мы можем пропустить.

Сделав про себя вычисления, я сдержалась, чтобы не психануть при мысли о том, что мы должны будем принять участие в семи турнирах. По меньшей мере. В двух или трех соревнованиях в серии Дискавери. В трех на Гран-при, если дойдем до финала. Потом еще по одному на национальном первенстве и на чемпионате мира.

Деньги. Деньги. Деньги. И много денег.

Но меня это даже не волновало. Тем больше шансов победить.

Или проиграть , шептал противнейший голос в моей голове до тех пор, пока я не засунула его куда подальше. Мне нужно было перестать так думать. Раньше это никогда не приводило ни к чему хорошему. Мне не стоило начинать заранее психовать.

– Хорошо, – вымолвила я, снова кивая и ощущая то самое напряжение в груди, которое я так не любила.

Тренер Ли кивнула, низко опустив подбородок.

– Теперь, когда мы со всем разобрались, ты сможешь начать завтра?

Завтра. Черт подери.

Я слишком боялась, что мой голос прозвучит высоко и фальшиво, выдавая то потрясение, которое я переживала в связи с тем, что происходит, поэтому я решила молчать и снова кивнула. Сегодня мне нужно будет поговорить со своим боссом . Боже мой.

– Так это все? Вы не хотите устроить мне просмотр? – спросила я лишь для того, чтобы не потерять уверенность в себе.

– Это все, – подтвердила она. На лице тренера Ли не было даже намека на улыбку, но она выглядела… довольной. Она протянула мне руку, и я пожала ее. – Хорошо. Тогда завтра начнем работать. Сегодня я договорюсь о медосмотре и сообщу, куда ты должна пойти и в какое время.

– Завтра, – согласилась я, выдохнув с ощущением того, что тяжесть ушла из моей груди всего за секунду до того, как придавить меня. Ощущая скованность во всем теле, я опустила руку и повернулась туда, где все время сидел Иван. Он не пошевелился. Он сидел, по-прежнему уперев локти в колени, с небрежно свисавшими между ног ладонями и по-прежнему внимательно смотрел на меня. Длинная, округлая линия его подбородка не дрогнула, а выражение его лица было таким, какое я видела не один раз.

Мне показалось, что такое лицо будет у него весь предстоящий год.

Следующий год. Черт.

Я сказала тренеру Ли, что мы сможем оставить все в прошлом или по меньшей мере терпеть друг друга, и я была не намерена давать задний ход или брать свое слово обратно. Я не собиралась сама все испортить. Я могла бы быть выше этого… и думать об этом с улыбкой на лице.

Помедлив всего мгновение, я протянула ему руку.

И она повисла в воздухе. На секунду. На две секунды. На три секунды.

Еще три секунды, и я была готова дать ему пощечину.

Иван в ответ смотрел на меня, поднимаясь и выпрямляясь в полный рост, отчего, видимо, испытывал чуть ли не смущение, поскольку был на тридцать сантиметров выше меня… и впервые за целую вечность он осторожно вложил свою ладонь в мою.

Наши взгляды встретились, и я поняла, о чем он думает, потому что я думала о том же.