Сергей Орлов - Стокгольмский синдром. Записки спасённого

Господь, как это было всегда на протяжении всей жизни Сергея, исполнил и эту его просьбу. Услышав его мольбы о людях – как мог, исходя из предложенных обстоятельств, соблюдая собственные законы мироздания – исполнил желание своего главного Творения. Подарил Человеку иллюзию, человеческий образ, стремясь успокоить своего подопечного. Сергей же – как это принято у людей, терзаемый шаблонами человеческого восприятия – принял эту заботу Всевышнего как издёвку над ним. Как удар и нечеловеческие испытания, посланные небом.

Чайки лениво крякали, кружились в горячем тропическом воздухе.

Светило яркое солнце, делая лазоревым чистое небо. Нежно шелестели набегающие струи морской воды.

Тишина.

Тихий шорох какой-то проснувшейся мелкой живности прошуршал вдалеке и снова тишина. Парочка листочков, медленно кружась, собирались соприкоснуться с травой. Сначала шёлково прошелестел один, за ним второй листочек тихонечко прошептал свою историю полёта, коснувшись травы. Тишина раннего утра. Стало уже совсем светло, вот-вот должно было взойти светило. Мгновение, и вот наша звезда – солнце, появилось из моря, окрасив острые кончики листьев на верхушках пальм розовым.

Чуть поодаль от водопада, в тени деревьев виднелся шалаш из широких листьев банановой пальмы. У входа в шалаш, рядом с костровищем частоколом воткнуты в песок три толстые сухие палки. Рядом с палками валялся камень размером с ладонь с острым, как бритва краем. На палках нацарапаны поперечные насечки.

На палке у входа в шалаш их было процарапано 18 штук. Три-четыре насечки были явно свежими. На второй палке, торчавшей криво, 31 царапина. На третьей – 14 штук. Цвет древесины в насечках белёсо-серый, такой же как и вся дравина. Очевидно, что они сделаны довольно давно. Рядом на траве валялась четвёртая палка, совершенно чистая, без насечек.

Возле шалаша мерно и важно вышагивал большой попугай Какаду.

За ним волочилась подобие верёвочки из тонкой лианы. Один конец верёвочки был привязан к лапке попугая, другой крепился к вбитому колышку возле входа в шалаш. Вдруг в шалаше послышалось шуршание и возня. Попугай встрепенулся, крутанул головой, широко, цветным веером выгнул холок на голове и вдруг скрипучим, резким звуком выдал фразу:

– Добр-р-рое утр-р-р-о!

Из хлипкого шалаша появилось заспанное лицо Сергея. Отодвинув циновку из тонких полосок, всё той же банановой пальмы Сергей выбрался наружу.

Сладко, долго и широко во весь рот, издав смешной звук «кряк» – зевнув. Через секунду он произнёс:

– Привет, Шарик! Как служба? Всё тихо?

Попугай трескуче отчеканил заученную фразу:

– Всё будет хор-р-р-ошо!

Сергей усмехнулся, ответил «будильнику»:

– Вот и славно! Вот и хорошо!

Всё ещё просыпаясь сонным движением, потёр глаза. Взъерошенные волосы его не заботили. Жутко грязные манжеты и воротник измятой рубахи изрядно истрёпанной, тоже его не волновали. Немного посидев у входа в шалаш, подперев руками голову, Сергей встал на четыре точки, и на четвереньках снова скрылся в шалаше. Через некоторое время выполз из своего убого жилища с луком, и деревянными стрелами, без наконечников, заострёнными видимо всё тем же камнем с острым краем. Проверил пальцем у парочки деревяшек остриё, как это делают, проверяя заточку ножа. Чуть помедлив, энергично почесался в неприличном месте. Тяжело и глубоко вздохнул. Чуть постоял, задрав голову в небо. Снова шумно выдохнул – Сергей отправился на охоту.

Охотник шёл по джунглям по тропинке им же натоптанной.

Прогулка была по душе. Сопя какой-то лёгкий мотивчик, шёл уже довольно долго. Джунгли пар и ли тяжёлой влагой. Пока ничего съестного на глаза так и не попалось.

Неожиданно, путь его стремительно пересекла парочка зайцев и уселась чуть поодаль под развесистым кустом. Сергей быстро вложил стрелу в тетиву; за пару месяцев проведённых на охоте, реакция его обострилась. Вдруг он признал длинноухих:

– Нет-нет! С меня хватит! Позавчера, я за вами гонялся, вчера… хватит с меня! Я вам не гончая носиться за вами. Три дня ловить вас это уж слишком! Кыш!

Сергей сделал шаг в сторону зайцев, резко вскинул лук стараясь вспугнуть серых. Те, даже не шелохнулись. Сидели и что-то грызли под кустом. Он чуть постоял. Громко «ухнув» резко дёрнулся в сторону косых, взмахнул двумя руками. Зайцы, будто слепые и глухие, теперь мирно тёрлись мордочками друг о дружку. Только длинные ушки встали торчком и снова улеглись на серую с рыжими подпалинами шёрстку спины.

– Да идите вы отсюда! Что за чёрт! Откуда тут, в тропиках вообще зайцы?! – Сергей снова резко дёрнулся в их сторону, русаки сидели как приклеенные возле куста.

Он, молча, натянул тетиву. С тоненьким свистом стрела улетела в сторону заячьих тушек. Но характерного глухого звука, когда стрела попадала в цель, не было. Сергей понял что промахнулся, нервно воскликнул:

– Да быть такого не может!

Зайцы и вправду исчезли!

Сергей недовольно «хмыкнул». В нём тут же проснулся азарт охотника, ринулся в заросли папоротника. Оказалось, что никуда эти мелкие зверушки не делись. Они снова сидели тут же, в метре от стрелы, торчавшей в земле. Зайцы, завидев совсем уж рядом Сергея, как и положено им по природе, кинулись петлять.

Папоротник в этом месте рос на светлом грунте довольно редко. Тёмные фигурки очень хорошо «читались» на светлом фоне. И ещё это были какие-то «неправильные зайцы». Отбежав чуть в сторону, они тут же снова садились и снова начинали свои заячьи посиделки. Тёрлись мордочками, перепрыгивали друг через дружку, резвились – словно грязный человек с палкой в руках вовсе не преследовал их. Проявляли в высшей степени беспечность – поэтому Сергей назвал их «неправильными зайцами».

– Зайцы дураки какие-то! Нет, чтоб уносить ноги, сидят, ждут чего-то… Какие-то квёлые они сегодня. В первый день шустрее были. Вчера медленные, а сегодня совсем, еле лапы передвигают… странно, – Сергей вёл уже привычную беседу сам собою.

Зайцы своими перебежками снова, как и в прежние дни уводили Человека далеко от места его ночёвок, как бы заманивая его куда-то.

По этой части острова Сергей ещё никогда не ходил. Он ступал, озираясь по сторонам, разглядывая новую для себя местность.

Папоротник сменился мелкими кустиками. Деревьев не много и всё невысокие. Под ногами у него опять заскрипел белый морской песок.

Снова заприметил зайцев. Стоило охотнику прицелиться и отпустить тетиву, как тут же Заячий Бог, если таковой имелся, как будто давал шлепка длинноухим, и они мгновенно срывались с места. Стрела вонзалась буквально в то самое место, где только что сидел серый. Сергей возмущённо воскликнул: