Алёна Финк - Исповедь грешницы

Положив трубку на телефон, бабушка ещё несколько минут сидела рядом с ним в полной растерянности. Честно говоря, мне её искренне жаль, т.к. выдержать меня, нужно было иметь железные нервы и хороший "кусок здоровья".

Ни того, ни другого у бабушки на меня уже не хватало. Поэтому, с таким нетерпением она ждала, когда моя мама, наконец-то, вернётся из отпуска. Такой неожиданный поворот событий был для неё, как "приговор судьи о продлении срока заключения". И вынесла его несчастной бабушке, её собственная дочь.

Ровно через неделю, как и обещала, мамочка благополучно вернулась домой, при том не одна, а вместе с тем самым молоденьким морячком. Он так вскружил ей голову, что она не помня себя, готова была ехать с ним, хоть на край света. К счастью, "край света" был не далеко, всего лишь, в 600 км и 8 часах езды на междугороднем автобусе.

Позже выяснилось, что морячка зовут Юра, и он некоторое время будет жить

с нами, так сказать, погостит. Ну и, само собой разумеется, спать он будет с мамой, так как в нашей однокомнатной квартире другого места не было. А гостю полагалось самое "лучшее место".

На самом деле, на тот момент, проблемы взрослых волновали меня меньше всего. Ведь, меня ждало нечто более важное и значительное, чем то, что бабушка называла: «безобразием, легкомыслием и безответственностью».

Все эти "эпитеты" относились, понятное дело, к моей мамочке, однако я в них ничего не смыслила. Меня больше беспокоило предстоящее "путешествие" в загадочную и неведомую страну под названием: "ШКОЛА".

Да, как это не покажется смешно и наивно, но именно так я тогда её себе представляла и с огромным нетерпением ожидала праздника "Первого звонка". Когда, наконец-то, смогу вступить на порог моей новой, пусть ещё не взрослой, но уже и не детской жизни.

И вот, наступил долгожданный день и час. В полном восторге, неся букет цветов, я шла рядом с мамой в белоснежном передничке и с вышитым воротничком, с гордостью глядя по сторонам, где прохожие мило улыбались. А идущие с родителями за ручку в детсад мальчишки и девчонки, глазели на меня с завистью и тоской.

Глава 3.

Новый "папа".

Время летело стремительно быстро. Уже стояли последние сентябрьские деньки. Ярко светило солнышко, как-будто цепляясь лучами за уходящее лето, а небо было просто девственно чисто: ни одного, даже самого маленького, облачка.

Я сидела за партой, у открытого окна, когда ворота школы распахнулись, и под оглушительные сирены во двор торжественно въехали свадебные машины. Все ребята совершенно забыв, что идёт урок, тут же повскакивали с мест и прильнули к подоконникам. Ну, ещё бы! Не каждый же день на школьное подворье заезжает свадебный кортеж?!

Когда жених с невестой вышли из машины и направились ко входу, на моём удивлённом личике засияла счастливая улыбка, и я радостно закричала:

– Это же моя мама!!!

– Ага?!– недоверчиво буркнул кто-то из пацанов.

– Ух, ты…ы…! Правда, шо ли?– причитали остальные, широко открыв рты и выпучив на меня недоумённые глазки.

– Чесное слово, вот увидете!– оправдывалась я, убеждая одноклассников, что там действительно моя мама, хотя сама не была уверена: снится мне всё это или происходит наяву?

Но, тут мама окликнула меня и помахала рукой, а вслед за ней и Юра, извините…– дядя Юра (как я его тогда называла).

Теперь уже никто не сомневался в правдивости моих слов. Ребята, в буквальном смысле, повисли на мне. Трясли меня за плечи, поздравляли, выражали восхищение. А самые любопытные задавали такие каверзные вопросы, что я терялась, и не знала что ответить.

И напрасно учительница пыталась нас обуздать, уж слишком сильное впечатление произвело на всех увиденное зрелище.

Минут через десять в класс вошла директриса, Вероника Григорьевна, статная женщина и довольно строгая. Только, от одного её взгляда, мороз бежал по коже. Завидев директрису, окружившая меня толпа ребят тут же притихла, и в мгновение ока все оказались возле своих парт.

Только я одна, не успев отреагировать, так и осталась стоять у окна. Но на меня, как-будто, и внимания никто не обратил. Вероника Григорьевна поздоровалась с классом и разрешила детям сесть, затем подошла к нашей учительнице и они с минуту о чём-то шептались.

– Леночка, ты можешь взять свои вещи и на выход – обращаясь ко мне, сказала директорша. Я подошла к своей парте, собрала портфель, попрощалась со всеми и вышла из класса вместе с Вероникой Григорьевной. В коридоре меня уже ждали мама и дядя Юра. Так втроём, взявшись за руки, под всеобщее обозрение и реплики старшеклассников из окон, мы вышли, сели в одну из машин, и свадебная процессия покинула школьные пределы.

Слово "отчим", я узнала гораздо позже описываемых здесь событий, а тогда оно мне было совершенно незнакомо. И я понятия не имела, что это означает. Первое время всё шло замечательно, мама была счастлива!

И, только бабушка, как-будто предчувствуя своим материнским сердцем беду, была встревожена и неспокойна. Слишком легкомысленное знакомство и скоропалительный брак, по её мнению, ничем хорошим закончиться не могли.

Мне же, честно говоря, было абсолютно всё равно. Единственное, что мне не нравилось, так это то, что дядя Юра настаивал на том, чтобы я называла его "папой". Я же, в свою очередь, всячески этому противилась.

Ну, во-первых, я терпеть не могла, когда на меня давят и вынуждают что-либо делать против моей воли. И через силу выдавливать из себя это слово, я просто не могла, да и не хотела!

А во-вторых, с какой, собственно, стати я должна называть "папой" совершенно чужого мне человека, тем более, что ПАПА-то у меня есть! Пусть не самый хороший, пусть не самый идеальный, но ОН – мой, родной и я его люблю!

И наконец, в-третьих, Юра мне по возрасту больше в старшие братья годился, чем в отцы, он мамы моей, почти на 10 лет, младше был. В общем, как главу нашей новоиспечённой семьи, я дядю Юру признавать не торопилась.

Его же такое положение вещей, естественно, не устраивало. И ущемлённое самолюбие "нашего героя" стало проявляться во вне. В доме начались скандалы, Юра постоянно придирался ко мне по любому пустяку. При этом, с особой циничностью наказывая меня, он как-будто бы хотел унизить, сломать мою гордыню.

Но самое обидное было в том, что и мама то, моя мама приняла его сторону. Я искала защиты у бабушки, но это только усиливало агрессию отчима и отчуждённость матери. Мне стали чинить всевозможные препятствия в общении с бабушкой. А за утечку какой-либо негативной информации меня просто лишали всего: и сладостей, и сказок, и прогулок, и любых других детских радостей.

Между тем, Юра начал пить, вернее пить он начал уже давно, ещё до знакомства с моей мамой, но та закрывала на это глаза.