Ева Грей - Опиум

—Прости, милый…Ты здесь, а мы там…

—Быстро, убирайтесь! Немедленно!—скомандовал Майкл, не желая, чтобы его любимица Элен и родная малышка Ева пострадали.—Вас убьют, идиотка!

—Я…Я знаю, Майк, но мы…—гулкий свист раздался возле. Александр, державший все это время боевой «Томпсон» , выронил оружие из рук, сползая по корпусу,—Саша!—взвизгнула шатенка, бросаясь с малышкой на руках к телу мужа.

По лицу медленно стекала густая дорожка крови. Стеклянные глаза смотрели куда-то вдаль. Бездыханное, бездвижимое тело моментально обмякло. Елена тряслась. Тряслась так, что маленькая Ева чувствовала колыхания матери.

—Алекс…—выдохнул Майкл,—Сука!—смачное ругательство вылетело из его рта.

Мужчина с остервенением схватил оружие друга и уже из двух палил по вражеским выходцам. В месть за лучшего друга. В месть за брата. В месть за сына.

—М…Ма…Майк,—Элен не верила. Она поглаживала убитого мужа по щеке, надеясь, что это сон. Но очередная, пролетевшая возле пуля доказала-это реальность. Она, взяв малышку, протянула ее Майклу,—Уведи отсюда ее. Уведи!—слезно молила шатенка.

Майкл взял малышку. Будто на автомате. Ее голубые, лучезарные глазки смотрели в его суровые, темные карие. Майкл никогда не был сентиментален, добр и ласков, но…он не был этим обделен. И сейчас, когда в его глаза смотрела любимая малышка Ева, он встал, нагибаясь так, чтобы голова не была над корпусом авто.

—А ты? Я тебя здесь не оставлю!—злобно прокричал мужчина, хватая Элен. Она не далась, сжимая в своей окровавленной ладони холодную руку мужа.

—Прошу тебя…—дрожащим от боли, слез и нескончаемой любви голосом почти шептала русская,—Уведи отсюда мою дочь! Спаси ее чертову жизнь! Немедленно, Майк!

Майкл не церемонился. Схватив прекрасное дитя, которое прижалось к холодной от пронизывающего ветра груди своего любимого «дядюшки Майка» , он обегал преграды, направляясь к машине в чаще леса, которая ждала его там на случай отступления.

2013 год, округ Саффолк, центр Бостона.

–Мартин, если я еще один гребаный раз найду у тебя недостачу при подсчете нашей чистой прибыли с опиумного остатка, я прикажу Льюису тебя убить. Либо сделаю это сама!—поправив свои очки, которые были просто аксессуаром для образа, я развернулась на стуле лицом к парню.

Его темно-карие, почти черные глаза, которые точно присущи выходцам из Мексики, смотрели на меня с большим уважением, волнением и легким страхом.

–О, мисс, я не сомневаюсь в вашей меткости,—он покачал головой, делая шаг назад,—Ей бы позавидовал любой снайпер в этой стране, но прошу, не нужно…

–Мартин, дорогой,—поднимаясь со своего рабочего места, я сложила бумаги в стопку, а после сделала шаг навстречу парню, поддевая ворот его рубашки ногтем,—Если бы остатки выходили тысяч на десять долларов, то поверь, мне бы не было дела до этого, но тут,—я ткнула пальчиком в одну из строк на белом листе, поднося его ближе к лицу латиноса,—Более полумиллиона. А это большая сумма, очень…

–Мисс, прошу, я исправлюсь!—его голос стал на тон выше, а глазки забегали,—Только не говорите Майклу…

–Мартин, Майкл давно уже отошел от дел. Всем управляю я. А ты, как мне кажется, решил обмануть меня, Мартин,—с долей злости и иронии проговорила я, отпуская бедного парня.

Он буквально отпрыгнул назад, когда мимо него прошел двухметровый широкий мужчина-телохранитель Льюис, готовый проводить меня из офиса. На моих губах появилась усмешка. Я снова поправила очки, забирая со стола папку с отчетами о сбыте и поставках за последний месяц, а после направилась к лифту. Но когда проходила мимо бедного латиноса, внимательно наблюдавшего за мной, остановилась, рассматривая его.

–В этот раз ты спасен, потому что у меня еще встреча, и марать ручки не хочется. Но если подобное повторится, ты будешь не убит, а депортирован обратно. В Мексику,—шикнула я, усмехаясь,—А там власти быстро узнают, что некий Мартин Сантьяго де Дизо был напрямую связан с крупнейшим наркокартелем США. Я помогу. Тебе придется не сладко, дорогой…Это хуже смерти…

–Простите, мисс. Никогда больше…Никогда,—вторил парень, размахивая руками.

В ответ я любезно улыбнулась и спокойно направилась дальше по кабинету, подходя к двери, возле которой меня ждал Льюис. Он послушно открыл мне дверь, забирая из моих рук кипу бумаг, и пропустил вперед. Я размеренным шагом вышла из кабинета и спокойно направилась по длинному серому коридору высотного здания своей корпорации. Хотя…Своей я назвать ее не могла. Она принадлежит мне всего три года, а точнее после написания завещания Майклом, и за это время, пусть я и провела здесь все 20 лет своей более-менее осознанной жизни, она все равно несправедливо принадлежала мне. Я не чувствовала чего-то особенного по отношению к ней, но, конечно, была рада тому, что здесь меня боится каждый второй и остерегается даже рядом проходить.

Двадцать лет я наблюдала за ее развитием, вместе с Майклом обсуждала проекты и макеты нового здания, сидя за его рабочим столом и изучая экономику, архитектуру и юриспруденцию. В пятнадцать лет я и подумать не могла, что стану наследницей многомиллиардного состояния одного из самых влиятельных наркобаронов небольшого Бостона. Прошло двадцать чертовых лет, а я все так же скучаю по родителям и помню каждый рассказ Майкла о них, об их жизни и о том, что эти двое, еще такие наивные, молодые дилеры из русской мафии 90-ых, бежали из пугающей России и в большую Америку. Делать с лучшим другом огромную «семью». Свою мафию. Свой картель, который теперь является ведущим в сбыте и поставках лучшего опиума в мире. А теперь я преемница, которая готовится стать «первой наркобаронессой», как часто меня называл Майкл.

Когда мне рассказывали об этом лет в 16, я смеялась, говоря, что все это глупости и он меня обманывает, но в 17, когда я впервые попала в перестрелку, где меня обвиняли в том, что наши конкуренты выбились в лидеры, потому что 14 лет назад Майклу пришлось бежать со мной с места «борьбы», я убедилась, что это все правда. Я выросла в преступном мире, но…этот мир стал моим домом. Майкл вырастил меня. Дарил отцовскую любовь и заботу, когда мои родители погибли. Пусть она и была у него своеобразна, да и сам Майкл никогда не выделялся великодушием и добротой, но я была счастлива, что в моей жизни есть хотя бы он. Единственный человек, который остался рядом.

И конечно, когда я только-только вышла из лифта на первом этаже, замечая неуверенные взгляды хостес на рецепшене, я достала из кармана пальто мобильный, чтобы позвонить моему любимому «отцу».

–Ева? Ты закончила?—холодный, низкий баритон с ноткой теплоты раздался в трубке.