Наталья Василевская - Приключения Сони в мире людей

Солнце готовилось к закату, и родной двор Владимира Федоровича Исаева оживился, радуясь вечерней прохладе: акация роняла цвет под легкими дуновениями ветерка с моря, устилая мягким ковром треснувший асфальт; женщины в домашних халатах шушукались о своем, присматривая за галдящей малышней. Неистово стуча костяшками по старому деревянному столу, мужики с азартом резались в домино, дымя сигаретами и потягивая холодное пиво. Развесив на веревки постиранное белье, Исаев с удовольствием наблюдал за знакомой с детства картиной.

– Привет, Вован! – на соседнем балконе появился мужчина в трусах – его кожа ярко – пунцового цвета обильно покрылась волдырями.

– Здравствуй, Сява! А ты чего козла не забиваешь?

– Плохо мне: на даче сегодня батрачил. Звонила Кравцова – просила узнать, сколько стоит сделать кардиограмму в твоей конторе.

– Для Кравцовой – ничего не стоит: пусть приезжает в любой день. Что, сердечко шалит?

– Климакс, говорит, замучил. Вова, я дурею: у наших одноклассниц климакс. Еще вчера вертели попами в мини-юбках на бульваре, а сегодня бегают на кардиограммы. Кстати, – сосед хитро улыбнулся, – знаешь, кого я встретил на днях в нашем цветочном магазине?

Исаев раскурил трубку, и выпустил облако ароматного дыма.

– А что ты делал в цветочном магазине? – наконец, поинтересовался он.

Сява разочарованно хмыкнул:

– Какая разница, что я там делал?

– Да никакой, собственно.

Сосед, подняв вверх указательный палец, торжественно объявил:

– Яворскую, собственной персоной. Выглядит, должен я тебе сказать, потрясающе. Лет на тридцать – не больше. Я обалдел, если честно. У меня подозрения, что она пластику сделала: худенькая, свеженькая, веснушки все при ней, как в детстве – аппетитная…

– А она там что делала?

– Понятия не имею: крутилась возле входа. Я из подворотни вышел – сразу заметил ее рыжие космы: просто какое-то пожарище на голове.

– Ладно, Заяц – меня Карина с ужином ждет, – Исаев собрался покинуть балкон.

Сосед торопливо продолжил:

– Расспрашивала о тебе – я сказал, что ты теперь светило психотерапии с собственным медицинским центром в нашем доме. Рыжая бестия – совсем не изменилась: явно была удивлена, но эмоции сдержала, и попросила номер телефона.

– Твой?

– Ну, да, как же…мой… – хмыкнул Сява.

– И ты дал?

– Дал, конечно: она же знает, что мы с тобой через стенку живем.

– Зайцев, вам не мешает записаться ко мне на прием – скидку я сделаю.

Исаев взял таз и удалился с балкона.

– Что с тобой, Вовик? – Карина поставила на стол блюдо с дымящимся пловом, и внимательно посмотрела на мужа.

– Ничего, детка – все в порядке.

– Это ты мне говоришь? – она усмехнулась.

– Ванга ты моя, – Исаев обнял жену, – зови детей – потом расскажу.

После ужина Владимир Федорович присел в кресло возле журнального столика, на котором Карина раскладывала карты Таро.

– Ну, выкладывай, о чем тебе Заяц насплетничал.

– Он встретил Яворскую, и дал ей мой номер телефона.

– Зачем?

– Попросила.

– И тебя это расстроило?

– Меня в последнее время расстраивают все воспоминания о прошлом. Это – признак увядания.

– Увядающий психотерапевт… звучит грустно, – сказала Карина, рассматривая карты. – А ты встречался с ней после той истории?

– Нет – и безумно этому рад. Почему ты спрашиваешь?

– Потому что ничего в нашей жизни, Вовочка, не происходит случайно. И коль Заяц ей попался на пути и дал твой номер – то телефон обязательно зазвонит.

– Это тебе карты сказали? Я и сам знаю.

– Да брось, любимый. Фантом твоя Яворская, но будет какая-то история, будет обязательно. Ах, как же интересно, – задумчиво сказала Карина, собирая колоду.

– Пойду мальчикам ноги мыть, – вздохнул Исаев, и открыл дверь детской. – Джентльмены, марш в ванную!

Вениамин Олегович Раевский завел машину и выехал из ворот. Подключив телефон к громкой связи, он внимательно рассматривал себя в зеркале, медленно двигаясь по переулку. Запах сирени, растущей вдоль заборов темно-зеленым коридором, ворвался в салон «Лексуса». Свернув на дорогу, ведущую в город, Вениамин нажал на педаль газа. Из окна просматривалось море: спокойное, с яркими солнечными бликами. Пляжный сезон еще не начался, и по песку вальяжно разгуливали чайки с белоснежными грудками. Раевский вздохнул: каждый год в это время они с женой по утрам спускались на берег – он плавал в еще не прогревшейся воде, а Соня сосредоточенно бегала по песку, сбрасывая набранные за зиму лишние килограммы. Зазвонил телефон, прервав воспоминания, и заставив вернуться в сегодняшний день.

– Ты еще дома? – спросил низкий, с хрипотцой женский голос.

– Давай поздороваемся для приличия?

– Веня, не морочь голову: у меня клиент на столе мерзнет. Я нашла врача – запиши номер.

– Пришли сообщение. Как его зовут?

– Исаев Владимир Федорович. Скажешь, что от меня.

– Пообедаем сегодня?

– Нет. Занимайся своей дурочкой: мне надоело слушать про ее выходки. Будь здоров, приходи на массаж.

– Ира, прекрати, я тебя прошу, – взмолился Раевский, – черт, они меня доконают…

Заехав на институтскую стоянку, Вениамин Олегович вышел из машины, и набрал номер доктора.

– Доброе утро, Владимир Фёдорович. Извините за ранний звонок. Вас рекомендовала Ирина Петровна Яворская. Когда вы сможете уделить мне час…

Наматывая круги вокруг «Лексуса», Вениамин недовольно морщил лоб.

– Я думал, что одного часа как – раз хватит. Я специалист в области архитектуры – от психических дел далёк: не приходилось сталкиваться. Договорились – я буду ровно в два.

Он спрятал телефон и пробурчал:

– Ты мне уже не нравишься – интересно, во сколько обойдется твой гонор, целитель свихнувшихся мозгов.

Отчитав лекции, Раевский вышел из учебного корпуса и направился к машине. Двор напоминал муравейник: приближалась сессионная пора, и студенты носились с озабоченными лицами, решая свои проблемы. Вениамин поймал себя на мысли: впервые за все годы преподавания его абсолютно не волновало, что происходит в стенах института; работать не было никакого желания – накопились неотложные дела, требующие срочного разрешения, а он чувствовал себя измотанным, уставшим и почти больным.

Медицинский центр находился в двух шагах от главной площади города. Раевский вышел из машины – внезапно раздался звон колоколов: раскатистый, торжественный; Вениамин вздрогнул, и посмотрел на купола храма, сияющие ослепительным светом.

«Хороший знак» – подумал он и открыл стеклянную дверь.

Администратор, подарив очаровательную улыбку, поприветствовала его: