Алекс Д - Аполлон

– Полное дерьмо. Пять минут на перерыв и снимаем заново. Марго, с такой кислой физиономией тебе только продавщиц хот-догов играть. Курт, сделай уже что-нибудь со своими руками. Они явно тебе сегодня мешают. Мы, бл*дь, не «Пиноккио» снимаем, а что за уроды в массовке сегодня? Эрика, нельзя экономить на лицах. Замени быстро! – Мейн как всегда щедр на критику, которая льется из него как из рога изобилия. Я много лет с ним проработал и ни разу не слышал, чтобы он хвалил кого-то в процессе съемок, да и после окончательного монтажа тоже не был щедр на комплименты, считая, что сделал всем одолжение, пригласив в свой «шедевральный» фильм. Даже если Роберт и оставался доволен отснятым материалом, то замечали это только те, кто хорошо и давно его знает. Сейчас он действительно в ярости. Так что мечет гром и молнии не на пустом месте. Я помню, как Роберт не любит замкнутые помещения. Ландшафтные съёмки ему даются гораздо лучше.

Нечаянно толкнув меня плечом, мимо пробегает девушка, направляясь к разбушевавшемуся режиссеру с горячим кофе. Темные волосы, собранные в хвост, ладная фигурка, запакованная в узкую юбку и облегающий топ. Бесконечно-длинные ножки в удобной спортивной обуви. У Роберта в штате стабильно «пашут», как минимум три ассистентки (с запасом, потому как некоторые не выдерживают и сбегают прямо в разгар съёмочного дня), и он гоняет их в хвост и в гриву с намеренно-жестоким остервенением. На моей памяти продержалась долго только одна. Совсем молоденькая, терпеливо сносящая все выходки Мейна. Пугливая, полная блондинка с не очень хорошей кожей. Я запомнил ее, потому что она единственная из ассистенток Мейна не выглядела, как топ-модель и приносила мне кофе. Наверное, была влюблена в меня, как многие девчонки во время моего стремительного взлета.

Мейн дымит сигарой, продолжая отчитывать тщательно скрывающих свое раздражение актёров. Сомневаюсь, что в бизнес-центре, где сегодня работает съёмочная бригада, разрешено курить, но великому Роберту Мейну позволено все. Ассистентка подаёт ему кофе, и он буквально выхватывает пластиковый стакан из ее рук, даже не взглянув, а о благодарности речь вообще не идет. Никогда.

Ухмыльнувшись, я убираю руки в карманы единственных приличных брюк, которые нашел в своем бедном на ассортимент шкафу. Я даже рубашку надел и пиджак, но вот галстук найти так и не удалось. Игнорируя любопытные взгляды, я невольно поддаюсь нахлынувшим ностальгическим воспоминаниям. Многие из присутствующих отлично знают меня, но не спешат приветственно улыбаться и пожимать руки, ожидая реакции Мейна.

Я направляюсь прямиком к Роберту как раз в тот момент, когда, повернув голову, он замечает опального любимчика. Прищурив мутно-голубые глаза, он пару секунд пристально рассматривает меня с головы до видавших «лучшие» времена ботинок. Отдает сигару застывшей ассистентке и, жестом согнав с соседнего кресла своего несменного помощника Карлоса Меркури, взглядом предлагает мне присесть. Высокий, худосочный, лохматый и странно одетый Карлос, с вечно воспаленными глазами на вытянутом помятом лице, с недовольным бормотанием покидает насиженное место и, намеренно задевая меня плечом, проходит мимо. С невозмутимой улыбкой я сажусь рядом с Робертом, ощущая на себе его сканирующий внимательный взгляд. Декораторы, осветители, визажисты, случайные люди из массовки, весь актёрский состав и технический персонал – вся эта разношерстная толпа смотрят исключительно на меня. Наверное, любой другой неловко заерзал бы в кресле, почувствовав смущение и дискомфорт, но Марк Красавин не привык пасовать в нестандартных ситуациях. Я сейчас ощущаю себя точно так же, как во время трюков на гоночной трассе. Целая вечность прошла с тех пор, как мне выпадала возможность поработать со стоящими заказами. Большинство мы отрабатываем, не выходя из ангара Тайгерсов, который еще в свое время приобрел Джош Каперски. Крайне редко нас приглашают для участия в конкурсах каскадеров, в видеорекламу, разного рода шоу-программы и разовые малооплачиваемые проекты.

– Все вон. Освободить площадку. Перерыв двадцать минут, – хлопнув в ладоши, громовым голосом командует Мейн. Ему даже рупор не требуется. Приказ режиссера исполняется беспрекословно, и спустя минуту на втором, перекрытом на время съемок этаже, не остается никого, кроме нас с Робертом. Повернув голову, я невозмутимо смотрю в его расплывшееся и постаревшее лицо. Кожа на шее «великого» режиссера начинает дрябнуть, под пиджаком наметился живот, рубашка выглядит несвежей, галстук торчит из нагрудного кармана. Похоже, Мейн сдает позиции, проигрывая в борьбе с возрастом, да и образ жизни дает о себе знать.

– Явился значит, – хмыкнув, грубовато произносит Роберт, протягивая мне кубинскую сигару. – Что помешало ответить на письмо? – пожав плечами, я беру сигару и прикуриваю ее, глядя перед собой. Мейн делает то же самое. Сколько я не говорил с ним? Два года или больше? Ни малейшего сожаления об упущенном времени.

– Я не увидел в твоем письме вопроса. Скорее, приказ, – отвечаю бесстрастно, выдыхая струю едкого дыма. – Ты был уверен, что я приду, не так ли?

– Конечно, – самодовольно ухмыляется Мейн. – Выглядишь дерьмово, Красавин. Как спустивший свой миллион на шлюх «миллионер из трущоб».

– Хочешь снять свою версию бестселлера? – иронично интересуюсь я.

– А ты не скалься, – резко меняет тон Мейн. – То, что зубы на месте я и так вижу. Главное, чтобы мозги остались. Они мне понадобятся в ближайшие, – поднимая запястье, смотрит на наручные дорогие часы. – Семнадцать минут.

– Тогда я внимательно слушаю, для чего ты меня позвал, – напустив на себя деловой вид, вопросительно смотрю на Мейна, рассматривающего меня с задумчивым прищуром. Он не спешит начинать, хотя сам дал понять, что времени у нас в ограниченном количестве.

– Если ты хотел посмотреть на меня, то мог бы попросить фото, – саркастически произношу я. – У меня через час рекламный заказ. Не хотелось бы опоздать.

– Один мой звонок, и не будет никакого заказа. Ни через час, ни вообще. Поэтому не дергайся, Красавин. И скажи спасибо за то, что не дал тебе подохнуть с голоду. Или думаешь, что после того, как ты сорвал все контракты и целый год возглавлял скандальные рубрики, кто-то в здравом уме предложил бы тебе работу? Твоя репутация бежит впереди тебя, и не надейся, что акулы шоубиза забыли, как один смазливый пацан кинул их на пару миллионов, свалив в Россию за какой-то замужней бабой, – пафосным снисходительным тоном сообщает Роберт. Я недоверчиво смотрю в его довольную лоснящуюся морду. Блефует? Или случайные заработки, которыми Тайгерсы перебиваются и с трудом, но выживают последние два года – дело рук Мейна? Если да, то с какой стати такая благотворительность, и какого хера он хочет от меня сейчас?