Алекс Д - Аполлон

– Не за бабой, Роберт, а за женщиной, которую любил, – сухо поправляю я.

– Любил? Сейчас значит нет?

– Я не стану отвечать. Это мое личное дело.

– Значит, да. Оказывается, даже гении, вроде тебя, беззащитны перед истинной любовью? – насмешливо спрашивает Мейн. Я начинаю раздражаться. Его тон мне абсолютно не нравится, как и глумливое выражение лица.

– Я не гений, Роберт.

– Неужели? Не прибедняйся. Ты забыл, что я знаю о тебе чуть больше, чем остальные? Вундеркинд, математик, высший балл по всем предметам, айкью уровня, который мне и не снился. И что ты сделал со своими мозгами, Красавин? Выкинул в помойку и пробухал в кабаках. Только гении умеют сходить с ума с таким отчаянным стремлением к самоуничтожению. Горе от ума, мой друг. Самому не тошно? Не хочется большего?

– Меня всё устраивает, – ровным голосом произношу я, и Мейн смеется мне в лицо. Я его понимаю. Сам себе не поверил. Как может устраивать то дерьмо, в котором я барахтаюсь изо дня в день?

– Скучаешь по своей коллекции байков? – внезапно спрашивает Роберт, надавив на больную мозоль и, напомнив об обстоятельствах, при которых я лишился редких эксклюзивных мотоциклов, тех, что собирал по всему миру. Из девяти штук, осталось всего два. Скучаю – да, но не жалею. В тот момент распродать коллекцию было самым правильным решением. Я пытался защитить Машу…. Но мне не защищать её надо было, а отпустить и не мешать быть счастливой. Я эгоистично пытался вернуть ту, кого сам когда-то бросил, отвергая вариант, в котором она нашла другого парня и полюбила его, вышла замуж и родила дочь. Я не верил ей, цепляясь за наши воспоминания и страсть, за неуловимую связь между нами, которая до сих пор никуда не исчезла. Она едва не умерла из-за меня, моих ошибок, упрямства, эгоизма и самонадеянности. Ее сердце остановилось, не выдержав, а когда забилось снова, меня уже в нем не было. Как и на той чертовой семейной фотографии. Я стараюсь не думать об этом часто, но не всегда удается. Вырвать из души ту, кто всегда в ней жила, не получилось, и я смирился. Моя балерина, маленькая Джульетта останется со мной такой, какой я помню ее…. Единственная среди сотен, она зажгла мое сердце и спалила дотла. Девчонка из Твери…. Кто бы мог подумать.

– Я пытаюсь жить дальше, – вспомнив о заданном вопросе, отвечаю Мейну, с любопытством наблюдающему за мной.

– Я готов тебе предоставить шанс вернуться в ряды небожителей, – снисходительно заявляет он. А вот с этого момента надо включать максимальную бдительность и осторожность. – И о Тайгерсах не забуду, если ты согласишься сотрудничать. Насколько я понял, ты всерьез решил возродить детище Каперски из пепла. Я могу помочь с этим.

– Ряды Тайгерсов сильно поредели, и мы не можем предложить универсальные трюки, но определённый масштаб работ выполним с удовольствием.

– Ваше удовольствие волнует меня меньше всего, – небрежно отмахнулся Мейн. – Тайгерсы получат спонсирование и заказ на участие в съемках нового фильма, который пока находится в стадии проекта, но только в том случае, если ты сыграешь в нем главную мужскую роль.

Я удивленно поднимаю брови, бросая на Мейна обескураженный взгляд. Внутри растет приобретённая с горьким опытом насторожённость и подозрительность. Я давно не верю в благородные мотивы хитрых богатых ублюдков вроде Мейна. Бесплатный сыр, сами знаете где. В заявленном щедром предложении наверняка миллион подводных камней. Роберт никогда ничего не делает просто так и без ощутимой материальной выгоды для себя. Меня по-любому поимеют, но даже если я соглашусь, мне необходимо просчитать вероятные последствия. Взвесить все «за» и «против». Продаваться за бесценок я не намерен, и новый скандал мне тоже не нужен.

– В чем подвох? – затянувшись сигарой, спрашиваю я. Мейн невозмутимо улыбается, как довольный пресыщенный лев, уверенный, что пойманная жертва никуда не денется из его когтей.

– Никакого подвоха. Ты получишь контракт, главную роль у маститого режиссера и возможность помочь своей команде вернуть былой успех.

– Слишком гладко, – прищурившись, с сомнением отзываюсь я.

– В случае несоблюдения условий контракта ты выплатишь неустойку в размере пяти миллионов долларов, – вносит ясность в свое слишком щедрое предложение Мейн. Но даже для ложки дегтя это многовато.

– Шутишь? – закашлявшись, спрашиваю я. Роберт, усмехнувшись, отрицательно качает головой.

– Я деловой человек. Какие шутки, парень? Ты не стабилен, и мне нужна страховка. Хочу быть уверен, что ты не сорвешь съемки.

– Почему я?

– Ты идеально подходишь на роль.

– Сценарий твой?

– Да.

– Ты писал его, зная, что позовешь меня?

– Да.

– Зачем?

– Ты интересная личность, Марк Красавин. И твоя скандальная слава на этот раз сыграет нам на руку. Ажиотаж вокруг фильма начнется задолго до его выхода. Так что не упусти возможность и соглашайся сейчас, потому что завтра я начну кастинг, и ты можешь оказаться за бортом. Незаменимых нет, сам знаешь.

– Я могу почитать сценарий?

– Нет, – качает головой Мейн. – Он дорабатывается. Получишь, как только будет готов.

– Гонорар?

– Та же сумма, что и размер неустойки.

– Негусто, – усмехнулся я. Хотя таких денег я вечность не держал в руках. Мне чертовски надоело жить, сводя концы с концами и терпеть насмешки бывших коллег и любовниц.

– У тебя есть предложение получше?

– Ты знаешь, что нет, – напряженно отзываюсь я. – А как насчёт Тайгерсов?

– Подписываешь контракт сегодня и сразу же получаешь второй на работу в фильме твоей каскадерской группы, – он выжидающе смотрит на меня, и я, бл*дь, в полном шоке. Когда я ехал сюда, то ожидал чего угодно, но только не контракта на пять миллионов.

– И никаких проб? – подозрительно прищурившись, спрашиваю я.

– Зачем? – пожимает плечами Мейн. – Я отлично знаю, на что ты способен.

– Я могу узнать, как называется фильм?

– Да, конечно. Ромео.

Нахмурившись, я почувствовал, как неприятно кольнуло в области сердца.

– Звучит, как сопливая мелодрама. Или порнуха. И если бы я не знал тебя, то заподозрил бы, что ты реально решил снять кино для взрослых.

– А так и есть, Марк, – не моргнув глазом, сообщает Мейн. У меня мгновенно пересыхает в горле, виски стискивает пульсирующая боль. – Не порно, конечно. Я бы назвал «Ромео» откровенной эротической драмой. Сцен сексуального характера будет много, но тебе бояться нечего. Ты в этом спец, не так ли? Или ты резко стал праведником?

– Не стал, но и голыми яйцами светить не собираюсь.

– Тебе и не придётся. Яйца оставим за кадром, – отвечает Мейн, разразившись хохотом. Мне совершенно не смешно. Я напряжённо жду, когда у Роберта закончится приступ веселья, дымя сигарой, и, нервно крутя в пальцах свой мобильный.