Елена Зверева - Горький аромат хризантем

В общем, она отговорила Витюшку менять обратный билет на более близкую дату возвращения домой. Витюшка ворчал, но согласился, сказал, что друг на день, пока сам находится на работе, даёт пользоваться своими «жигулями», и теперь днём можно обследовать пляжи в ближайших населённых пунктах.

Олька тогда ещё пошутила, что повыдирает ему оставшиеся волосья на голове, если он «склеит» на пляже какую-нибудь русалку!

Витюшка обещал никого не «клеить». На самом-то деле местные русалки Ольку не сильно беспокоили, не сотрётся энный орган, в конце концов, но знала, что верить обещаниям «Рыбки-паразита» нельзя.

Она прекрасно понимала, что существуют мужчины, которые держат своё крепкое мужское слово, что бы не случилось. Витюшка же только обещал. Он говорил:

– Давай покатаю тебя на лодке!

И не катал.

– Наступит зима, покатаю тебя на снегоходе!

И не катал.

За долгое время отношений, они ни разу не сходили с ним ни в кафе, ни в ресторан. Даже невозможно было представить Витюшку в этих заведениях. Иногда Олька ловила себя на мысли, что, если бы они вдвоём всё-таки посетили одно из подобных заведений, то ей было бы неловко встретить там кого-то из знакомых.

«Неужели я его стыжусь?!» – думала Олька, и поскорее гнала подобные мысли из головы.

Принимая и примеряя рубашки, Витюшка радовался, как ребёнок, целовал Ольку в щёчку, восхищался, но надевать на встречу забывал…

Но ей так нравилось делать ему подарки…

Но все эти Витюшкины нюансы Олька давно изучила, и странность в сегодняшнем поведении заключалась совсем не в его скупости или необязательности.

Витюшка во время очередной встречи задумывался, уходил в себя, избегал смотреть в глаза и, как-то стал излишне суетлив. А однажды сказал Ольке:

– Ты меня пока не беспокой, я буду занят!

– Когда это я тебя беспокоила?! – возмутилась Олька.

И правда, она предпочитала дождаться, пока Витюшка сам проявится, пусть даже это стоило ей немало нервов. Однажды, упрекнув «Рыбку» в том, что их встречи всегда не запланированы, и она никогда не знает, когда его ждать, Олька получила ответ:

– Зато ты всегда в тонусе, любовь моя!

«Занят, так занят! – злорадно подумала Олька, – хорошо, что я познакомилась с Павлом.»

Пашка набрал её номер телефона через неделю после первой встречи, сказал, что у него какая-то комиссия проверяющая на работе, очень устаёт, но уже на неделе готов пригласить прекрасную женщину пообедать в каком-нибудь ресторанчике. Место обеда предложил выбрать Ольке, а в какой день, будет понятно не далее, чем во вторник.

А потом она встретила в городе Серёгу, соседа по даче. Заговорили о Павле.

– Ты ему очень понравилась! – блестя глазами и привычно жмурясь, говорил Серёга.

– Он, сказал, ты – такая маленькая, хорошенькая, искренняя! Твои голубые глаза… хочется защищать тебя от всего мира, делать подарки!

– Какие подарки?! – Олька смеялась, ей было приятно, а ещё Серёга так забавно всё это рассказывал!

– Не смейся! – говорил Серёга, —

– У него есть для этого все возможности!

– А где он работает?! – спросила Олька.

– Ну, ты даёшь, красава! Ты не спросила, где он работает?

– Не спросила! – виновато улыбалась Олька…

Пашка оказался одним из директоров группы компаний по переработке рыбы и морепродуктов.

Серёга когда-то учился с ним в на технологическом факультете одного из немногочисленных институтов их городка. Там они и подружились. Только Пашка сделал карьеру и стал директором, а на Серёгу однажды свалилось наследство в виде родительской квартиры, которую он продал, купил шиномонтажку, и делал потихоньку свой бизнес, ни о чём особо не печалясь…

– Ты, Олюшка, присмотрись к нему, он мужик хороший, аккуратный, хоть и диабет у него. Выявили после развода. Не зря же говорят: все болезни от нервов, один сифилис от удовольствия! – и Серёга загоготал, радуясь своей шутке.

– Присмотрюсь! – пообещала Олька и попрощалась.

Они уже полтора часа сидели в этом кафе. Пока ждали готовность заказанных блюд, цедили понемногу коньячок, закусывая его тонко нарезанным лимончиком, самолично слегка присыпая его сахаром. После салата из нежного гребешка и борща с чесночными пампушками Ольку, наконец, отпустил мандраж, с которым она пришла на встречу. И совсем не Пашка был виновен в этом её состоянии.

Она совсем не волновалась, идя на эту встречу. При всей приятности знакомства, оно не затронуло Олькино сердце, вероятно оттого, что сердце не было пустым, местечко в нём было занято. Занято тем, кто сегодня вольно или невольно, но ранил её так, что не смотря на расслабленность после выпитого крепкого напитка, где-то в самой серединке её сердца, по ощущениям Ольки, саднила и сочилась маленькая ранка.

…Утром она поехала в банк, заканчивался срок действия основной банковской карты. Вышла из автобуса, перешла на другую сторону улицы, и вдруг увидела машину Витюшки, припаркованную рядом с небольшим торговым центром, здание которого соседствовало со зданием банка.

Олька подошла ближе к машине. Она хорошо видела Витюшку, сидящего за рулём на водительском кресле и улыбающегося во весь свой нахальный рот… нет, не ей, её Витюшка не видел… на соседним с ним сиденье сидела светловолосая особа, которая заливисто хохотала и размахивала руками, о чём-то оживлённо рассказывая. Олька даже остолбенела от такой картинки! На коленках особы был пакет с известной надписью бренда любимого Олькой нижнего белья…

А Витька… он вдруг поймал ручку этой особы и поцеловал её внешнюю часть, а потом и в раскрытую ладошку…

«Вот же кот!.. гадёныш!.. Вот, чем он занят!»

Волна неконтролируемого гнева захлестнула Ольку. Но, взяв, что называется, себя в руки, она почти на негнущихся ногах, старательно стуча каблучками, подошла к машине со стороны водителя и легонько постучала по стеклу…

Витюшка повернулся на стук… его глаза ещё светились теплом и нежностью, но от увиденного уже леденели, суживались до узких щелок, лицо же застывало и покрывалось бледностью. Так было всегда, когда он злился. Люди от злости обычно краснеют, Витюшка же всегда бледнел…

Олька улыбнулась приклеенной, мёртвой улыбкой, помахала приветственно рукой, как машут случайно встреченному знакомому издалека, и пошла, не чувствуя ног, но старательно стуча каблучками в направлению к зданию банка.

Она не помнила, как общалась с менеджером, как получала новую банковскую карточку… опомнилась лишь на улице от морозного воздуха… Табло на крыше дома напротив сообщало, что на улице минус один, днём синоптики ещё обещали потепление, но зима потихоньку заявляла свои права.

Витюшкиной машины на парковке у торгового центра уже не было, была противная дрожь в теле и слабость в ногах.