Артур Алехин - Ваша Честь

Мне, как и любому моему сверстнику хотелось чаще и теснее общаться с девочками. Всё общение, почти всегда, происходило в больших компаниях, на общих мероприятиях. Потому что, когда вас много, ощущается поддержка, и подростки ведут себя более расковано, нежели один на один с противоположенным полом. Мне было почти всё равно с какой именно девочкой общаться. Реальность сильно отличалась от игры в детском саду. В игре «дочки-матери» мы не репетировали поцелуи, флирт, заигрывания… петтинг, постельные сцены. Нам, детям, давали довольно простую, незамысловатую поведенческую и физиологическую модель. На деле вышло намного сложнее.

Я действовал не осмысленно, по наитию. Если бы вы спросили меня в тот момент, чего именно я хочу от одноклассниц, зачем оказываю им знаки внимания, я бы не ответил. Не знал зачем. В голове была сплошная каша из желаний чего-то не понятного, неоформленного, но безумно манящего. В 13 лет я был уже слишком большой чтобы серьезно ответить, «хочу жениться и воспитывать ребенка», и слишком маленький, что бы сказать, «хочу интимных отношений». Испытываемые чувства и необузданная тяга являлись стихийными чувствами, не поддающиеся анализу. Никто мне об этом ничего не рассказывал. Я столкнулся с чем-то не виданным и непознанным.

Спустя пару лет я, наконец, сформулировал, что именномне было нужно – секс. Тогда же складывалось впечатление, словно я совершаю нечто не правильное и постыдное. Контакт с взрослыми стал невозможен. Будто в тот период мы разлетелись по разным углам. Появилась запретная тема. Несколько раз пробовал начать разговор, но ни родители, ни их знакомые, ни учителя, не шли на контакт, моментально переводили тему или отшучивались. А я лишь хотел задать беспокоящие меня вопросы: что надо делать, как правильно, как не правильно, чего ожидать, на что ориентироваться? И т. д.

В какой-то момент мне стало очень обидно. Ведь меня сильно беспокоила эта проблема, но все почему-то избегали разговоров со мной, предпочитая делать вид, что этого нет. Опять странное поведение взрослых: пока мой мозг не развит, пока физиологически я не сформирован, в этот период мне активно подсказывают, «обними девочку. Возьми за ручку. Можешь поцеловать в щечку. Подари цветочек», но когда я стал взрослее и сам начал задавать вопросы, моментально все отвернулись начав полностью игнорировать, будто меня ничего не интересует, будто у меня нет вопросов, будто я бесполое существо, в конце концов.

Мне пришлось разбираться в себе самому. Конечно же, я сделал это коряво, неправильно, искаженно, совсем не так, как должно было быть. Природа подталкивала меня. Я просто плыл по течению, которое вело к цели. Сейчас мне самому противно вспоминать тот случай, но я буду откровенен с Вами – в тот момент мне не было противно и неприятно. Напротив, я получил то чего хотят все подростки – лишился девственности и соответственно получил первый сексуальный опыт.

До последнего момента мне хотелось, чтобы все было так, как учили: ровесница, мы одни в квартире, у нас сильная симпатия… или даже, любовь. Романтический вечер, приятная медленная музыка на фоне, звезды на небе, полнолуние, и мы сплетаемся с ней на шелковом белье огромной кровати, переполненные чувствами любви друг к другу… Я и по сей день не знаю, бывает ли такое?

Но, в моей практике произошло иначе. У меня был друг, который уже несколько раз спал со своей двоюродной сестрой. Почему-то их такая инцестИческая связь не смущала. Как-то я остался у него дома. Он договорился с ней, чтобы она лишила меня девственности. Она это сделала. Пришла ночью и попросилась в кровать. Так я стал мужчиной. Всё довольно грязно, не красиво и пошло.

Знаю, это отвратительно, «Ваша честь». Но, не знаю только, кто бы из подростков на моем месте отказался… честно говоря, сомневаюсь, что многие, даже взрослые мужчины, отказались бы. Всё происходило как в тумане. Словно вы покинули свою солнечную систему, в которой получали ориентировки из центра управления, а выйдя за границы вам сказали, «теперь ориентируйся сам». Я сориентировался, как смог. Но, полагаю, если бы взрослые не закрывали тему секса, если бы продолжали обучать меня, давали бы советы, помогали бы выстраивать отношения, наверное, всё случилось бы иначе. Может быть, в других обстоятельствах и с другой девочкой, ровно так, как описывается в романтических книгах. Увы, вышло, как вышло. Теперь уже это сложившийся, неизменный факт, «Ваша честь».

Теперь они, те же самые «взрослые», что игнорируют сексуальное взросление детей… они же меня и отправили к вам, – подросток замолчал, обижено опустив голову. Возникла пауза. Судья медленно перевел взгляд на помощника сидящего по правую сторону.

– Ты что, дурак?!, – яростно выпалил он, – ты зачем его сюда привел?!, – помощник растерялся от неожиданной реакции судьи. В свойственной для себя манере начал оправдываться.

– Так… он же… так ведь… так это же еще не всё, «Ваша честь», – затем взволновано, строго обратился к юноше, – Ты давай-ка бедную овечку из себя не строй, про общежитие расскажи, как ты там девчонке голову дурил, – судья вновь повернулся к подростку. Тот продолжил.

– Я не дурил ей голову. У меня не было никакого злого умысла, «Ваша честь». Тогда мне казалось, подобное поведение в порядке вещей.

После того, как я стал мужчиной, целый год у меня больше никого не было. До тех пор, пока я не поступил в училище и не переехал жить в общежитие. Обстановка сложилась очень необычная: дело в том, что общежитие было женским, парней туда поселили в качестве исключения. Был я и еще двое. Конечно же, для 16-ти летних подростков, ровно как и для мужчин любого другого возраста, такое положение дел казалось идеальным. Разумеется, никаких проблем с сексом впоследствии не было. В такой обстановке, сложнее не переспать с кем-то, нежели наоборот.

Уже сейчас понимаю, не нужно было вступать в отношения. Нужно было просто наслаждаться женским окружением и всё. Но, заложенный еще в детском саду стереотип об обязательной паре постоянно прорывался наружу. У мальчика должна быть однадевочка и наоборот. Иметь несколько девушек или спасть с ними по очереди без обязательств, почему-то неприлично. Хотя, именно так всегда и происходит во взрослой жизни. И это всех устраивает, в том числе и воспитателей, и учителей, и тех ханжей, которые учат нас обратному.

У меня сложились отношения с одной девушкой. Не потому, что она меня очаровала. Не потому, что в ней была какая-та изюминка. Честно говоря, мне даже секс с ней не особенно нравился, он происходил в каком-то полудетском варианте… в том смысле, что мы оба не знали, чего именно нам нужно и, извините за подробности, просто рефлекторно тыкались друг в друга без утонченного удовольствия. Просто по шаблону, мне нужно было иметь девушку и только. Сама форма не имела значения. Имел значение факт наличия, чтобы я мог всем сказать, «это моя девушка», прилюдно обнять её за плечи или демонстративно поцеловать при всех в засос. Цель была достигнута. Только вот, уже через несколько недель, мне в очередной раз стало понятно – опять всё не так, как преподавалось в теории. Я не получал удовлетворения от статуса, ни психологического, ни физиологического. Наоборот, на мои плечи легли какие-то обязанности, которые мне соблюдать не хотелось. Проснулось чувство, что-то вроде совести. Я стал ощущать себя подлецом. Особенно эти чувства усиливал характер моей девушки, она была мягкая, наивная, имела чистые помыслы, я по сей день вспоминаю о ней, исключительно, как о положительном персонаже своей жизни. Но, не было у меня к ней страсти. Не было и всё. Поймите меня, «Ваша честь», я молодой шестнадцати летний подросток живущий в женском общежитии. Гормоны играют на максимум, сексуальные фантазии бушуют на полную мощность, я полон сил и энергии, и мне, по сути, даже ничего не нужно делать, потому что несколько сотен девушек заперты в одном помещении с тремя парнями. Они, буквально, сами приходят и просят секса.