Джуд Деверо - Любовь по заказу

– А кто будет готовить? – спросила Мэдисон, искоса взглянув на Тома.

– Вместе. Но большую часть еды приготовила Аделия и разложила по маленьким мешочкам. Она сама сушит фрукты и коптит мясо.

Еще вполне можно отказаться… Можно вернуться в дом и обсудить это с Роджером. В конце концов, он пока ее муж…

– Поход – это замечательно! – сказала Мэдисон. – Я давно мечтала о нем.

– И что было дальше? – спросила Элли. Мэдисон закурила следующую сигарету и глубоко затянулась.

– Я чудесно провела время…

Элли взглянула на нее так, будто хотела придушить.

– А нельзя ли поподробнее? Ты была там со своим бесполезным мужем, потом отправилась в поход с мужчиной, предложившим тебе платонические отношения, и…

Громкий смех Мэдисон прервал ее.

– Том соврал! Все его «предложение» оказалось сплошным враньем. Позже он рассказал мне, что я ему сразу понравилась. Но понял, что я всем нравлюсь, и он ничего не добьется обычным ухаживанием.

– Логично, – сказала Элли. – По крайней мере, с точки зрения писателя. Значит, он решил дать тебе время полюбить его.

– Да! Он именно так и задумал. Он хотел, чтобы я получше узнала его вне семьи, без всякого внешнего влияния. Его интересовал мой внутренний мир, а не только внешность.

– Вот со мной всегда так, – ввернула Элли. – Я никогда не пробуждала в мужчинах таких чувств, как вы! Знаете, что все они хотели со мной делать?

Мэдисон удивленно подняла брови.

– Ты хочешь об этом рассказать?

– Может, твои секреты действительно тайна, но мои давно опубликованы. Мужчины всегда хотели со мной разговаривать. Я не шучу! Дайте мне десять минут, и любой мужчина расскажет мне то, чего не откроет психоаналитику.

– От меня мужчины всегда ждали акробатики в постели, – вздохнула Лесли. – Вы не поверите, что мне предлагали ребята в колледже…

Подруги с интересом посмотрели на нее.

– Хотя Элли и написала обо всех своих тайнах, но мои секреты – мое личное дело.

Мэдди, рассказывай дальше, – ответила Лесли.

Мэдисон помолчала, потом продолжила.

– Мужчины не понимают одного. Есть кое-что, перед чем не устоит ни одна женщина. Даже самая красавица после этого падет в объятия любого урода.

– Это интересно! – заинтересовалась Элли. – Перед чем не устоит ни одна женщина?

– Женщине надо дать то, чего она хочет… – мечтательно сказала Мэдисон. – Том понимал, что всю жизнь мужчины ухаживали за мной из-за моей внешности. Значит, я хотела, чтобы кто-то говорил со мной. Я даже иногда собиралась влюбиться в слепого, которому не помешает моя красота обращаться со мной, как с обычной женщиной.

Элли усмехнулась.

– Со мной все наоборот. В школе я все время шла по программе для одаренных детей, и все думали, что я очень умная. А мне хотелось пылкого чувства, головокружительной страсти…

Последние слова она произнесла таким тоном, что подруги рассмеялись.

– А я хотела бы сердечки, цветочки, шампанское и чай в фарфоровых чашечках, – сказала Лесли. – Я бы ходила на пикники вся в кружевах. Мне бы целовали руки. Никакой грубости. И ничего головокружительного. Алан не окружает меня цветами и сердечками. На десятилетие свадьбы он подарил мне кипу облигаций… Зато это разумно. Они долговечнее цветов, которые я так хотела получить…

– А бриллианты долговечнее компаний, выпускающих облигации, – заметила Мэдисон.

Все трое снова засмеялись.

– Но… прости… почему ты не развелась с Роджером и не вышла замуж за Тома? – спросила Лесли.

Мэдисон отвернулась. Казалось, она готова заплакать.

– Ладно, – сказала Элли, ложась на спину, – ясно, что у тебя была достаточно веская причина. Давай вернемся к прекрасным пейзажам севера штата Нью-Йорк, и ты расскажешь нам о… О том, почему эту иссушенную старушку звали Мила! А что, у Тома были действительно замечательные ноги?

– Прекрасные, – сказала Мэдисон, чуточку повеселев. – В нем все было прекрасно.

– Сколько тебе лет? – хмуро спросил Том, взявшись за ступню Мэдисон и разглядывая кровоточащие мозоли. – Никак не больше шести, судя по всему.

Несмотря на грубый тон, Мэдисон чувствовала настоящую заботу. За три часа они перебрались через холм, который Том называл горой, и дошли до пикапа, где их должна была ждать Мила.

Во время прогулки Том изо всех сил старался заставить свою спутницу рассказать о себе. Он знал от матери, что Мэдисон ухаживала за мужем и добилась немалых успехов: Роджер смог ходить на костылях. Как она это сделала?

Сначала Мэдисон отказывалась рассказывать. У нее почти не было опыта общения с мужчинами. Она пыталась разговаривать с ними, но, бросив на нее взгляд, они тут же забывали о теме беседы. Но Том, шедший впереди по тропе, настаивал:

– Скоро мне придется выбирать специализацию, и, возможно, я стану физиотерапевтом.

Она поняла, что он специально употребил это слово, означающее специалиста в реабилитационной медицине, чтобы проверить ее.

– А у тебя хватит душевных сил? – поддразнила его Мэдисон.

Том взглянул на нее по обыкновению хмуро.

– Это при чем?

– Реабилитация – это бесконечное подбадривание! А пациент – не марионетка, которой ты можешь управлять. Нужно всегда видеть в нем личность и добиваться, чтобы он сам захотел выполнить все необходимые предписания. Гораздо проще валяться в постели и смотреть футбол, чем заставить себя приподнять на три дюйма ногу и повторить это упражнение двадцать раз.

– Понятно, – сказал Том, повернувшись к ней спиной. – И как же ты подбадривала своего пациента?

Не «Роджера», отметила Мэдисон, а «своего пациента». Это ей понравилось.

– Сначала было очень сложно. Нейрохирург сказал Роджеру, что у него поврежден позвоночник, и он никогда не сможет ходить. Когда я вернулась в Монтану, Роджер был на грани самоубийства.

– Но ты дала ему надежду, – мягко вставил Том. – И помогла встать на ноги.

– Мне не удалось бы ничего без твоей тети. Я позвонила ей. Я волновалась и сомневалась, стоит ли это делать… Ведь родители Роджера могли не согласиться оплатить счет твоей тети, но мне хотелось больше узнать о его болезни. Дороти посоветовала мне подложить Роджеру под колени полотенца и потом с силой надавить сверху на обе ноги. Если они дернутся, то еще остались какие-то шансы. Я убедилась в этом и стала много читать и размышлять.

Мэдисон рассказала Тому, что она делала два с половиной года. Сначала она пыталась употреблять научные термины и говорила о лекарствах, о боли, об упражнениях. Но вскоре перестала сдерживаться и заговорила о ссорах с родителями Роджера, о том, что они отказывались покупать специальное оборудование.

– Они словно решили доказать правоту нейрохирурга и не хотели, чтобы Роджер снова встал на ноги. Его отец даже заявил однажды: «Да какая разница? Он ведь все равно никогда больше не сможет заниматься спортом, зачем ему ходить?»