Лорен Маккроссан - На крыльях удачи

За тридцать один год я успела привыкнуть к иносказаниям матери и, к сожалению, прекрасно понимала, что она имела в виду.

– Мама, я не занимаюсь сексом с первым встречным. И вообще, если хочешь знать, я уже давно не…

– Избавь меня от подробностей, Амелия. Не стоит так агрессивно реагировать на мои слова. А скромность в подобных делах, как тебе должно быть известно, – золото.

– Ты, наверное, имела в виду молчание. В любом случае ты сама заговорила о растоптанных цветах.

В трубке раздалось легкое покашливание, и я живо представила себе мать, элегантно сидящую на стуле с небрежно скрещенными ногами.

– Мы просто хотим защитить тебя, дорогая. Ты всегда была и останешься нашей маленькой девочкой.

Я тихо застонала.

– Просто я не хочу, чтобы в один прекрасный день мы узнали, что у тебя одна из этих мерзких сыпей или что ты принесла в подоле ребенка от неизвестного ирландского бродяги.

Боже милостивый, и как старшему поколению удается безнаказанно говорить о таких вещах?

– Мы слишком стары для подобного рода известий.

– Вы не старые, – с досадой возразила я. Неожиданно у меня защемило сердце. Мне немедленно захотелось обнять этих двух людей и сказать им: все будет хорошо.

– Конечно, дорогая, – засмеялся в трубку отец. – Значит, седые волосы, морщины и радикулит – лишь плоды моего воображения. Спасибо, дочка. Теперь я заживу спокойно.

На моем лице невольно появилась злорадная улыбка, когда хохот отца сменился приступом грудного кашля, который обычно бывает у пожилых людей. Поделом ему, не будет больше смеяться над моими словами.

– Ладно, давайте уже перейдем от светской болтовни к цели звонка, – наконец выговорил он.

– Одну минуту, Фрэнк. Я хочу немного поговорить с дочерью, уехавшей на край света. Так на чем мы остановились?

Я закрыла глаза, взяла пуховое одеяло и, удобно устроившись на кровати, приготовилась к мучительно долгой беседе. Очевидно, на этой неделе телефонный бюджет не был еще израсходован и моя мать решила потратить оставшуюся сумму на меня. Какая честь.

– Что нового в мире Армстронгов? – проверещала Фай, едва я вошла в гостиную, растирая покрасневшее ухо.

– Да ничего особенного.

– Ничего? Но ты говорила с ними целый час. Что же вы обсуждали?

Я зевнула и плюхнулась на диван рядом с Фай. Фиона всегда любила послушать новости о моей семье, поскольку большую часть жизни жила одна. Поэтому, невзирая на мое явное нежелание воспроизводить откровенно утомительный разговор, я не стала отмалчиваться.

– Ну, мама рассказала, что случайно в банке столкнулась с моим бывшим ухажером. На нем был дорогой костюм, и (тут я процитировала мать) «он избавился от прыщей, заделавшись вегетарианцем. Правда, кожа у него стала немного желтоватой, но зато он отрастил шикарные усы».

– Господи, какая гадость. Кажется, уже тогда ты не умела выбирать себе парней.

– Это было очень давно, – спокойно ответила я, решив не замечать откровенной подколки в адрес Дэна Кленси. – Еще мама сообщила, что я не смогу у них остановиться, если приеду их навестить, поскольку они переоборудовали комнату для гостей в спортзал.

– Спортивный зал? Черт возьми, наверное, это сейчас модно. Я не знала, что твои старики – фанаты фитнеса.

– Да нет. – Я задумалась. – То есть они, конечно, занимались спортом еще в колледже. Ну, ты наверняка слышала: в плавании моя мама подавала большие надежды. Но потом они превратились в обычных трудоголиков среднего возраста.

– Прямо как я, – захихикала Фиона, похлопав меня по руке. – Ты должна ими гордиться. В таком возрасте начать тягать железо…

– Я сомневаюсь, что мама станет поднимать штангу. Во всяком случае, она мне все уши прожужжала про лежак, который она собирается купить, чтобы принимать солнечные ванны.

– А-а. Видно, захотела пополнить ряды неестественно загорелых англичан.

– Именно.

– Так в чем проблема? Если не считать того, что твоя мама решила превратиться в латиноамериканку?

Я повернулась к Фай, и только тут до меня дошло, что весь разговор я просидела насупившись.

– Да у тебя все на лице написано. – Фай скривила смешную рожицу. – Вряд ли ты очень уж желаешь навестить родителей и пожить у них дома. Давай выкладывай, о чем ты на самом деле беспокоишься?

– Не знаю. – Я пожала плечами. – Наверное, мне не по себе из-за отца.

– Почему?

Я замолчала. Продолжать было неловко. Ведь Фай, считай, жила без семьи. Она даже не знала, в какой стране находятся ее родители и вообще живы ли они. На фоне ее проблем мои страхи выглядели нелепо.

– Не надо меня жалеть, Милли, – прочитала мои мысли Фиона. – Давай рассказывай.

Я вздохнула.

– Прошлый раз, когда я звонила родителям, у отца было повышенное давление из-за стресса. А сейчас мама намекнула, что здоровье действительно ухудшилось.

– Намекнула?

– Да, поскольку каждый раз, когда она пыталась мне рассказать подробности, отец сразу менял тему. А это значит, он что-то скрывает. Знаешь, мой отец – типичный пожилой мужчина, эдакий глава семейства, который не желает показывать свои слабости женщинам и думает, будто он неуязвим и болезни и старость обойдут его стороной. Врачей он никогда не слушает, считая, что про себя ему и так все известно. Скорее всего ничего серьезного с ним не произошло. Я не хочу, чтобы ты волновалась по этому поводу, Фай. Просто, услышав голоса родителей по телефону, я вдруг поняла, как далеко они от меня находятся и что они не вечны… – Мой голос умолк.

– Хм, все мы когда-нибудь умрем, Милли, – тихо сказала Фай. Она знала, о чем говорила. – После смерти брата мне пришлось смириться с этой мыслью и жить дальше.

Фай обняла меня:

– Кто-то быстро от нас уходит, а кто-то чересчур злоупотребляет своим присутствием на этом свете.

Я тихо рассмеялась.

– Будь спокойна, твои предки еще долго от тебя не отстанут.

– В отличие от твоих.

– Эх, с родителями одни проблемы, – фыркнула Фай. – Все, хватит об этом. Как насчет пинты пива в баре у Галлахера?

Я облизнула губы.

– Я бы сейчас не отказалась от «Гиннесса».

– Я тоже. Особенно после сегодняшнего занятия. Мы заслужили отдых.

Я вскочила с дивана и натянула на грудь еще влажное полотенце.

– Конечно, мы не добрались сегодня до воды (слава Богу), но целый час скакания в потных гидрокостюмах на общественном пляже дает нам полное право на кружку пива или две. Знаешь, я бы сейчас выпила три или четыре пинты, только бы стереть из памяти ужасное воспоминание.

– Прекрасная мысль! – воскликнула Фай, поднимаясь со мной по лестнице. – А еще хорошо бы тебе одеться, а то в таком виде ты рискуешь подарить местным пьяницам незабываемый вечер.

С притворным возмущением я скинула с бедра руку Фай и пошла к в шкафу, чтобы поискать какую-нибудь одежду с минимальным количеством складок.