Елена Дженкинз - Полюбить Ареса

Паша любил доминировать в сексе, в мыслях… Он словно выбрал Саню, как оборотень – истинную пару. Он хотел – он брал, а Саня млела от острых ощущений, которые пьянили новизной. Все влюбленные дуры одинаковые, ей богу.

Павел не был у Сани первым: в старшей школе она встречалась с одноклассником, с которым переспала после выпускного. Тот парень был неопытным, нежным, добрым… и его оказалось очень легко забыть. Полная противоположность Василевскому.

Саня была оптимисткой до мозга костей, но легкомысленной не являлась. Она со школьных лет научилась не плыть по течению, а строить планы, держать в ежовых рукавицах собственное будущее. Это был единственный путь наверх из беспросветности и бедности, которые у нее на глазах сломали немало людей. Саня старалась, как могла. Просто иногда ее, увы, заносило – дефект несгибаемых оптимистов.

Она всегда пылала энергией, всегда сама принимала решения. Мама Таня никогда не контролировала Саню, полностью ей доверяя. Они были скорее подругами, соратницами, которые пытались выстоять в одиночку против деградации.

Единственная истина, которую мама настойчиво вбивала в сознание Сани, была простой и понятной: ни в коем случае, никогда, ни при каких обстоятельствах нельзя навязываться людям. Выстрадай, вытерпи, но не унижай себя и других, потому как это низко и недостойно.

А тем более девушка не должна первой подходить к понравившемуся парню или навязывать ему свои чувства, потому что настоящий, любящий мужчина в этом не нуждается. Он должен уважать свою спутницу. Самоуважение для девушки – главное. Пирамида потребностей человека согласно Татьяне Валеевой.

Эту истину мама Таня выстрадала на собственном примере. Она забеременела Саней на втором курсе, влюбившись в недостойного человека, который соврал, что не женат. Таня первой подошла к нему познакомиться, а в итоге, беременная и опозоренная, вынуждена была бросить университет и вернуться домой, в Звенигород. Мамины родители были в разводе. Дедушка Сани жил в восточной части России, навещал раз в несколько лет. Бабушка болела, и когда Саньке было три года, та умерла. Они с мамой Таней остались одни в старой однокомнатной квартире. Мама хотела стать учителем, а в итоге работала в школе секретарем. Надо сказать, дети ее обожали.

Что до кровного отца Саньки, то он не желал о ней слышать, сказал, что это не его ребенок. Больше с ним и не связывались.

Они годами существовали на одну зарплату, постоянно испытывая нужду, но гордость не продается. Мама – романтик, никогда не связалась бы с кем-то из корысти. Она вся такая… даже сложно подобрать определение. Мама Таня – как мечта, которая так и не нашла, кому принадлежит. Красивая, трудолюбивая, способная посвящать себя без остатка.

Когда Сане исполнилось двенадцать, Таня вдруг влюбилась и вышла замуж. Отчим был человеком умным, заботливым, скромным. Работал в мэрии города.

Жизнь неожиданно преобразилась.

Подростком Саня стала ярче выглядеть, лучше одеваться и все так же неслась вперед, как реактивный самолет. Она мало бывала дома, все время съедали дополнительные занятия и кружки. Она посещала музыкальную школу по классу фортепьяно, занималась дополнительно английским языком и зачем-то плела из соломки. Мама уверяла, что школьные годы нужно потратить на приобретение максимального количества навыков, и Саня была с этим полностью согласна. В ней кипела жизнь, хотелось все знать, везде поспеть.

Однажды по дороге домой на Саню напал нетрезвый мужчина, который перепутал ее со своей женой, и еще одним пунктом расписания стало дзюдо. К этому виду спорта у Сани оказался огромный талант. В пятнадцать лет она прошла аттестацию на черный пояс, и мастер начал заниматься с ней отдельно, открывая дзюдо не только как спорт, но и как старинное искусство.

Эти занятия в будущем спасли ей жизнь, но до тех событий было еще далеко, а пока – Сане пятнадцать лет. «Незабываемый» год, когда ее поцеловал отчим. Вот так просто, после новогоднего застолья, когда мама ушла спать, подошел пожелать спокойной ночи и поцеловал в губы.

От неверия Саня не сразу отреагировала, позволив ему прижаться к себе теснее, а потом ее спасло заклинание от Тьмы: кансэцу вадза. Саня грубо уложила отчима на пол и выкрутила ему локтевые суставы. Сначала один – за себя, потом второй – за маму. С Новым годом.

– Сволочь, – зарыдала она. – Как ты мог! Ну зачем?!

Мама Таня пообещала не заявлять в полицию, если он просто оставит их в покое. Отчим страшно испугался, слабак, и поклялся, что никогда никого не трогал и не собирается; что просто перепил на праздники…

Саня чувствовала, что нельзя было молчать: вдруг он все врет и отважится обидеть другую девочку? Эта мысль так мучила, что было трудно засыпать. Свершившееся зло, которое Саня «проглотила», жгло изнутри. Тогда она и выбрала будущую профессию – судьи. Чтобы наказывать зло. Она не знала, где на судью учатся и учатся ли вообще, и какая есть классификация, но у нее было еще два года школы, чтобы все выяснить.

И вот… выяснила и снова угодила в капкан. Первый курс МГИМО был почти позади, началась летняя сессия. А она пропадала с Василевским у него на московской квартире каждые выходные. В середине июля они даже провели субботу в Звенигороде: Паша настоял, что хочет познакомиться с мамой Таней.

Маме он не понравился. «Любят не за тело, а за дело» – в который раз напомнила она. Но Саня забыла и советы, и доводы рассудка. Ей вдруг понравилось жить в надрыве, выключив «мудрую девочку» и плывя по течению.

К отрезвлению она приплыла уже через две недели, в начале августа, когда решила устроить Паше сюрприз и приехала в Питер без предупреждения. Долгая дорога ее утомила, но Саня смотрела кино на свежекупленном планшете, и время пролетело быстро.

Она знала адрес Василевского: выудила случайно из квитанции у него в документах. Паша обитал в частном доме в элитном поселке. Возможно, Саня приехала именно потому, что внутренний голос просил не доверять этому человеку – или хотя бы проверить, где и чем он живет…

…Так странно. Именно в тот день Стаса отправили в тюрьму. Они с Саней были чужими, незнакомыми – а их судьбы уже переплетались без их ведома.

Саня появилась перед воротами часов в семь вечера. Одета она была просто: джинсы, майка, клетчатая рубашка. В руках – «пузатая» черная дорожная сумка. Гостья уже собралась позвонить Паше и закричать: «Сюрприз!» – когда ворота открылись и незнакомый бугай спросил:

– Ты что здесь топчешься? Василиска еще нет, он на подъезде. Можешь подождать с остальными, но вряд ли в эту партию пробьешься. Хотя… – он оглядел скромную Саньку с ног до головы. – Если хорошо попросишь…