Кассия Сенина - Тени Парфенона

– Здравствуйте! Я звоню с Приморского шоссе на подъезде к повороту на проспект Аристотеля, возле автопроката. Тут в кустах у дороги лежит мужчина. Видимо, его сбила машина… Может быть, он еще жив. – Она сглотнула. – Хотя он не шевелится и не стонет… Я вряд ли смогу одна вытащить его оттуда.

– Лучше вам не трогать его, мы сейчас вышлем «скорую». Вы на машине?

– Да, я случайно остановилась именно здесь и увидела…

– Как ваше имя?

– Афинаида Киннам.

– Будьте добры, госпожа Киннам, сообщите нам точные координаты, ведь у вас есть навигатор?

– Да-да, минутку…

Окончив разговор, Афинаида схватилась за горло и, бросив мобильник на сиденье, бегом обогнула машину, чтобы оказаться подальше от найденного мужчины. Она едва успела подбежать к кустам, как ее вытошнило.

«Господи! – подумала она. – Ничего себе Новолетие…»

Старший следователь отдела убийств Шекер Хош сидел в таверне «Дипна», в здании через квартал от своего дома и, едва не урча от удовольствия, поглощал магирицу. Этот традиционный греческий суп из бараньих потрохов, очень сытный и божественно вкусный, здесь был не так дешев, как в «Трех Мойрах» напротив Центрального Управления астиномии Афин, но, как и там, подавался круглый год, а не только на пасхальной неделе, к вящему счастью Шекера. Он отсыпался до двух часов дня, послеобеденное время собирался посвятить прогулке на холм Муз, а затем залечь на диван с книжкой. Хош только что закрыл очередное дело, которое оказалось простым и неинтересным, хотя поначалу и представлялось довольно запутанным – собственно, потому его и поручили Шекеру. Но нет худа без добра, зато Хош справился с этим убийством – как выяснилось, банально на почве ревности – всего за два дня. Допивая кофе, он не мог решить, чего ему теперь больше хочется: еще немного повалять дурака или расследовать что-нибудь позапутаннее.

Как случалось уже не раз, его планам на отдых не суждено было сбыться. Не успел Хош выйти из «Дипны», как позвонила напарница.

– Привет! Ты как, отоспался?

– И даже пообедал. Собираюсь немного проветриться. А что?

– Придется нам с тобой проветриваться в Глифаде. В тамошний морг поступил труп, предположительно после ДТП, но патологоанатом обнаружил два пулевых. Дело поручили нам, мне Фаня звонил, сказал тебя разбудить. Ципрас-то в отпуске, опять мы крайние.

Шекер вздохнул и спросил:

– Ты дома?

– Ага.

– Я сейчас заеду.

Напарница вышла из парадной, как раз когда он подъехал к ее дому. Впервые увидев Диану три года назад, Шекер подумал, что она слишком красива для работы в астиномии, но это был единственный ее «недостаток». Умная, наблюдательная, с прекрасной памятью, хорошо тренированная и выносливая, способная с легкостью перевоплощаться, играя разные роли, за всё время совместной работы она ничем не разочаровала Хоша. Родители назвали ее иначе – как, она не признавалась: «не имеет значения», – но она не любила это имя и сменила его, достигнув совершеннолетия. На вопрос Шекера, почему Диана, она ответила:

– Мне нравится ее величество королева Великобритании. Да, непатриотично, но мне плевать. Довольно для патриотизма и того, что я очищаю этот город от преступников.

Шекер подозревал, что какую-то роль в ее антипатриотизме играли детские впечатления, но она никогда не рассказывала о тех годах. Хош знал только, что Диана, окончив школу, порвала с родителями, ушла из дома и поступила в Театральный институт, где с успехом проучилась два с половиной года. И тут во время учебного спектакля произошло нашумевшее убийство третьекурсницы из их группы. Дело расследовал бывший наставник Шекера комит Андрей Даларос. Следствие произвело на Диану такое впечатление, что она сошла с пути на большую сцену и поступила в Академию астиномии. Теперь ей было двадцать девять, и она считалась одним из лучших асти в отделе убийств.

– Тело нашли у обочины Приморского шоссе, – сказала Диана, сев в машину. – Видно, его выкинули из машины там, а убили в другом месте.

– Если не в машине. Убитый?

– В каталоге «П» не значится.

– Что ж, поехали.

Послеобеденное время в воскресный день было далеко не лучшим для езды по афинским дорогам, особенно сегодня, когда выходной выпал на первое сентября. Начало учебного года перенеслось на понедельник, и теперь одни возвращались домой с отдыха пораньше, чтобы подготовить детей к выходу в школу, другие всё еще носились по магазинам, покупая для отпрысков школьные принадлежности, толпы людей осаждали цветочные лавки, и всё это грозило чудовищными пробками. Проехав несколько кварталов, Хош включил сирену и рванул по разделительной полосе между встречными потоками машин. Диана сидела, вцепившись в дверную ручку и напряженно глядя на дорогу: за три года работы с Шекером она так и не привыкла к его стилю езды. Зато они добрались до Глифады в несколько раз быстрее, чем могли бы.

– Как обнаружили тело? – спросил Хош, когда они выбрались на более свободное Приморское шоссе.

– Некая дама на машине случайно остановилась и увидела ноги в кустах. Вышла посмотреть, подумала, что человека сбили, но он может быть еще жив, и вызвала «скорую».

– И они не сумели на месте определить, что это убийство?!

– Они осмотрели только наружно, но ран не заметили. Зафиксировали смерть и отвезли тело в ближайший морг. Видимо, крови не было, хотя это и странно. Сейчас узн аем, в чем дело.

– То есть тело на месте не сфотографировали, и само место никто не осмотрел?

– Подозреваю, что нет.

– Скверно. – Шекер нахмурился.

– Но у них должны быть координаты места. Будем надеяться, что его не затоптали.

Морг внутренней отделкой сразу напоминал, в каком районе они находятся: сверкающая белизна стен, покрытые искусственным – а может, и настоящим? – мрамором полы, геометрический узор из светильников на зеркальных потолках. Богатые люди даже мертвыми хотели лежать в красивом месте, где ничто не оскорбило бы их эстетический вкус, будь они живы. Смуглый санитар белозубо улыбнулся, выдал по-летнему одетым астиномам утепленные белые халаты, бахилы и латексные перчатки и провел в просторную секционную. Хош никогда еще не бывал в этом морге: в Глифаде, одном из самых благополучных в криминальном отношении и хорошо охраняемых районов Афин, убивали редко, а местные асти походили на довольных котов. Патологоанатом оказалась невысокой миниатюрной брюнеткой по имени Альфия Ласку, но Шекер, взглянув на ее руки, понял, что силы ей не занимать.

– Две пули, – сказала она после обмена приветствиями. – Первая в грудь, вторая в голову. Вторая была лишней: он был уже мертв.

– Контрольный выстрел? – пробормотала Диана.