Людмила Евсюкова - Лабиринты чужой души. Книга 2

– А в суд когда?

– Первым делом освидетельствование и беседа с психологом, потом все остальное.

– Директор сказала еще, что детдомовские специалисты переживают, не заартачится ли девочка, не повернет все действия вспять из жалости или нажима родственников?!

Ее собиралась удочерить одна семья. Когда я позвонила, они как раз были в кабинете директора. Тот при мне поделился с ними бедой, в какую попала бедняга. И предполагаемые родители в один голос закричали:

– Нет! Нам не нужна испорченная девчонка. А – то возьмешь такую, и будешь локти кусать. Мы хотели взять в семью серьезную, без проблем и темного прошлого!

Василий сверкнул глазами и помахал кулаком почему-то в сторону входной двери:

– Вот из-за таких горе – усыновителей дети перестают верить взрослым, в то, что мир

бывает не только черно-белым! Им что, на выставку выставлять горемыку? И в чем ее вина, если родная мать продала за две бутылки водки собутыльнику?! Милочка, мы же не бросим девочку наедине с этим ужасом?

А та и сама подумала вслух:

– Где три с лишним года назад нашлось место одной малышке, там, если чуть подвинуться, можно найти его и для другой.

Наташа предостерегающе сказала:

– Смотрите, родители, с десятилетней девочкой вам встретится проблем больше, чем было с трехлетней малышкой.

Отец отмахнулся:

– Верно-то, верно! Но мы с матерью никогда их не боялись. Всегда решали по мере поступления. Даже с Вами бывало всякое. Так ведь, мать?

Мила кивнула головой:

– Сейчас главное, – успокоить Любу, поддержать, чтобы она знала, – мы на ее стороне.

Пусть никого не боится, доводит дело о наказании виновных до завершения. А мы пока займемся документами по ее удочерению.

На этом и остановились. И дружно отправились спать.

Утром встали рано. Старшие дети тут же засобирались домой.

– Быстренько все приводим себя в порядок, завтракаем и разбегаемся по рабочим местам, – скомандовал папа.

– Пап, ну мы у себя дома поедим, если получится, а- то ведь семьи переживают.

– Ну, вы… Ладно, счастливого пути. Спасибо, что приехали, помогли принять решение.

– Да мы что! Всегда вас поддержим, – ответила Наташа.

– А вы у нас классные! Ни у кого нет таких родителей! – Сверкнули глаза у Ильи.

Они на прощание обняли мать с отцом. И уехали.

Люба, как услышала, что ей предстоит идти в детдом, приуныла и теперь сидела с отрешенным взглядом в сторонке от стола. Верочка безрезультатно пыталась ее разговорить:

– Как спалось, Люба? Что-нибудь снилось?

– Да так себе, все тело болело. Кошмары всякие плелись. А теперь еще идти в проклятый детдом.

Мила села рядом:

– Верочка, помоги папе накрыть на стол, а я пока с нашей гостьей побеседую.

– Ага. Я мигом.

– Может, подушка или матрас были жесткими, милая? – обняла она девочку.

– Да нет, тетя Мила, все нормально. Просто домашний кошмар крутился в мозгу всю ночь. Я так боюсь возвращаться в учреждение, и еще больше жить там вечно. – Она глубоко вздохнула, из глаз потекли слезы.– Мне у вас так хорошо было. Все добрые, внимательные.

– Ты – хорошая девочка, Люба. Не останешься в казенных стенах надолго.

– Не успокаивайте. Я слышала, что потенциальные родители отказались от меня. А я так надеялась на них.

– Да не переживай так. Скажи, а с нами хотела бы жить!?

У девочки вспыхнули глаза:

– Еще как! Вы и, правда, возьмете меня?

Мила ответила:

– У нас правило: никого не бросать в беде. Только есть и условие к тебе: в детдоме ждут специалисты. Все честно и подробно им расскажи, пройди полное освидетельствование и постарайся спокойно отнестись ко всему, что произойдет в суде. Пойми, преступник должен сидеть в тюрьме. Если его туда не отправить, пожалеть, он надругается еще над кем-то. Такая у них психология. Никого и ничего не бойся. А мы пока подготовим документы для твоего удочерения. Договорились?

Девочка прижалась к Миле и зашмыгала носом:

– Я все сделаю, тетечка Милочка, как вы сказали. Только не бросайте меня, как те.

У Милы засвербило в груди: бедная девочка, всего десять лет, а уже встретилась с предательством, насилием, непониманием и с агрессией. Если не помочь бедолаге сейчас, она сломается. Вся дальнейшая жизнь пойдет кувырком.

После завтрака она отвела Любу в детский дом. И оставила там для прохождения всего, что положено в подобных случаях. Там специалисты, они свое дело знают четко. Сама занялась сбором необходимых документов и работой, периодически узнавая, как дела у Любы.

Родные дети не были против удочерения Любы, они просто переживали, хватит ли у мамы и папы здоровья и сил на воспитание двух девочек. А Верочка опасалась стать лишней, нелюбимой, когда в семье появится еще один ребенок.

Она спряталась за занавеску, и не хотела оттуда выходить.

– Что с тобой, солнышко? – спросила ее Мила.

– Мамочка, я очень хочу, чтобы вы с папой стали родителями Любе, но я опасаюсь…

– И что ж тебя так пугает, Верочка?

– А то, что вы меня отдадите кому-нибудь другому.

Мама обняла малышку:

– Чего это мы станем тебя отдавать кому-то, ты нам самим нужна. Мы тебя любим. Нам хорошо всем вместе. Так ведь?

– Ага. А когда папа купил новую машину, он же продал старую?! А вдруг и меня вы на Любу поменяете.

– Что ты, милая, – погладила дочку по голове мама, дети – не товар, их не меняют. Мы просто возьмем Любу к себе. И вы будете обе нашими дочками, а друг другу сестрами. Станете дружить, помогать друг другу.

– Ну, тогда берите. Мне она тоже нравится.

Вскоре в семье появилась еще одна дочка. Любу в школу приняли не в четвертый класс, а в третий. Сказали, что ее экзаменовали и вынесли решение из-за многочисленных пропусков провести с нею повторное обучение. Верочка в тот же год стала первоклассницей, переходя из класса в класс с отличными оценками. Все в семье Писаревых постепенно налаживалось.

Росла семья, добавлялись проблемы. Удочеряя малышку трех лет, семье Писаревых не пришлось подстраиваться под ее пагубные привычки, вредные наклонности. Их просто не было. Она вошла в семью тихо и спокойно, словно просто на полгода отлучилась куда-то, а теперь вернулась. Все ей казались близкими и родными, чего не скажешь о появлении Любы.

Поначалу замечалось и прятанье кусков хлеба под матрас или подушку: про запас. Слишком часто в прошлой жизни ей приходилось голодать. Не раз родители сталкивались с воровством из шкафов и ящиков вещей и бижутерии. Даже Верины вещи она пыталась натянуть на себя, хотя отличалась от нее плотным сложением и высоким ростом. Если вещи при этом рвались, она резким рывком руки вверх забрасывала их за платяной шкаф.

Родители все терпели, разъясняли, приводили примеры, стараясь привить дочке понимание, в чем разница между нахождением в учреждении и жизнью в семье, чтобы ей стало, наконец, понятно, что хорошо и что плохо.