Людмила Евсюкова - Лабиринты чужой души. Книга 2

Погода в конце зимы менялась «со скоростью света». Утром, например, тепло и светло, радовалось все живое, а чуть позже ледяной ветер, дождь или снег нарушали природную идиллию. Становилось зябко и сыро.

Вчера весь день светило солнце и радостно пели птицы. А сегодня утром всей семьей выглянули в окно – вокруг стало белым-бело и дул ледяной промозглый ветер.

Верочка с обидой в голосе спросила у папы:

– Ничего не пойму. Сегодня должна быть весна, а на улице снег. А вчера была еще зима – жарило солнце. А что же будет тогда завтра? Снова зима или наступит, наконец, весна?! Или, может, лето?

Год за годом дочь становилась старше. Она росла общительная, смышлёная и добрая. У родителей с нею существовала особая связь. И пусть от ее излишней привязанности, а иногда и капризов, они иногда уставали. Но когда она сладко сопела в кроватке, – не было нежнее и милее человечка.

Мила с Василием радовались, что она появилась когда-то в их жизни.

– Я вот все думаю, как бы мы жили без нее? Ну, читали бы, в кино ходили, растили

огород и при этом скучали. Теперь интерес какой-то появился.

Мила вздохнула с улыбкой на лице:

– Это ни с чем несравнимо: обнимешь ее, поцелуешь, в чистые глазки заглянешь – вся усталость проходит. И сразу появляются новые силы и желание жить.

– Она наша. И этим все сказано, – подхватил ее слова муж.

– Я поражаюсь ее сообразительности и хитрости.

– Ну да! Мы наивно полагали: научим ее чему-то, будем воспитывать. Оказалось, нет, она наш учитель! Она согрела наши сердца, которые, чего греха таить, от проблем стали почти ледяными и наполнила жизнь смыслом. Жаль, конечно, ее младенческие годы прошли без нас. Мы не видели первую улыбку, не при нас она гулила, не были свидетелями появления первого зубика и не слышали начальные осознанные слова. Не знаем, что она сказала раньше: «мама» или «папа».

– А, может, «баба». У нее ведь еще и бабушка была. И братишка. Все было и растаяло, как сон. Один миг – и ничего не стало, – засомневался муж, вздыхая.– Мне кажется, она была смешной, когда впервые пошла своими ножками.

– И мне. Она ведь не худенькая. А, значит, качалась и махала руками, как балансиром.

Мила настолько отождествила Верочку со старшей дочерью, что кажется, все о ней знала и все видела собственными глазами.

– Представь себе, я такого же мнения. Говорят: нельзя полюбить чужого ребенка. Ерунда все это. Я люблю ее, как собственную. И это чувство не описать словами, оно не поддается объяснению.

Как-то осенью ближе к обеду Писаревы отправились на собственной машине в торговый центр. Ехали и молчали, думая каждый о своем.

Вдруг Мила, загадочно посмотрела на мужа:

– Представляешь, мне сегодня такой интересный сон приснился.

– Плохой? – Повернул он голову в ее сторону.

– Почему сразу плохой? Очень даже хороший! Приснилось, что ты принес домой маленькую девочку. Я была счастлива до потери пульса. Переодевала и обнимала ее, радуясь, что снова стала матерью.

– Тебе точно такое привиделось?

– Я когда – нибудь говорила неправду?

Супруг расхохотался, и, захлебываясь собственным смехом, выдавил из себя:

– Ну, надо же! Такое совпадение!

– Ты о чем? – удивилась Мила.

– Я тоже подобное видел. Будто веду я машину. Вдруг женщина с обочины бросает мне под колеса сверток. Нажал на тормоз. Выскочил из машины. И поднял из-под колес кроху в одеяле.

Я просто взбесился:

– Ты что? С ума сошла? Дитя под колеса бросаешь? И себя, и водителя под статью толкаешь! Это же дар Божий, который не каждому в нашей жизни дается.

Женщина размазывала по лицу слезы, глядя на меня пристально и злобно:

– А что мне с этого дара? Как прикажете растить ее? Она постоянно есть просит, а мне нечем кормить.

– Выходит, она совсем тебе не нужна?

– А зачем она мне!? Как смогу одна ее поднять: работы нет и найти ее нет возможности, пока дитя не вырастет.

– Так ты откажись от малышки в мою пользу. Зачем жизни лишать, бросать, как щенка, под колеса?! Я найду пропитание и обеспечу всем необходимым.

Нерадивая мать встрепенулась:

– Да с удовольствием. А что, так можно?

– Интересные вы, женщины! Как с мужиками кувыркаться, так вы грамотные! А как с дитем обращаться, не знаете. Вам лучше жизни лишить, чем дать второй шанс.

– Да и не кувыркалась я вовсе. Изнасиловали меня три выродка, когда из института домой шла. Даже не знаю, кто из них оказался плодовитым. Когда стало видно живот, пришлось из семьи уйти и из института.

– Так ты ДНК сделай.

– А деньги? И где потом этого папашу искать?

Я почесал подбородок:

– Ну и ситуация.

В это время по встречной полосе мимо проезжала милицейская машина. Поднял руку. Автомобиль остановился. Из окна выглянул работник правоохранительных органов.

– В чем дело?

Я пригнулся к нему:

– Товарищ милиционер! Подойдите к нам, пожалуйста.

Тот перешел на противоположную сторону дороги:

– Вам помощь нужна?

– Тут такое дело. – Начал я.– Женщине не на что содержать ребенка. Она хочет отказаться от него. А мы с супругой могли бы заняться его воспитанием. По медицинским показаниям жены мы уже не имеем возможности родить собственного крепыша, а любви и тепла еще хватает. Подскажите, как это сделать быстрее и проще?

Милиционер пристально посмотрел на потенциальную отказницу, потом на меня:

– Вам повезло, меня часто приглашают на составление таких документов. И именную печать я взял с собой, так как еду в опеку и попечительство. Документ лучше мне самому туда завезти. Думаю, правильнее доверить воспитание людям адекватным и добрым, чем вытаскивать малюток из мусорных ящиков и колючих зарослей в лесу.

Он составил акт и удостоверил наши подписи. Я с копией отказа и с ребенком отправился домой. А он в опеку.

– Если бы все было так просто. Захотел малыша. И взял на воспитание. А-то ведь куча препятствий на пути.

В это самое время в одной из неблагополучных семей случилась непоправимая беда. Десятилетняя дочка пришла из детского дома проведать родных, взять кое-что из своих вещей и отказ матери от нее. Мать пьянствовала с собутыльниками и не обратила на ее приход внимания. Зато девочка понравилась одному из пьянчуг:

– Какая ладненькая куколка. А что, если я ее… это…? Ну, так сказать, сделаю своей любимой кралей?

Мать неустойчиво кивнула головой:

– Две бутылки на стол… и дерзай. Давно пора поставить ей мозги на место. А-то, видишь ли, мать ей плохая. И флаг тебе в руки, – загоготала она, как сумасшедшая.

В проеме Любиной двери показался толстый мужик с пропитой физиономией.

– Дядя, вам чего? Мама на кухне.

– М-мне н-не нужна твоя м-мама! Я к-к т-тебе, – промычал мужик.