А. Моралес - Любовь виртуальная и реальная

Маша улыбнулась и вдруг подумала: «А не Коровин ли «Дровосек»? И мысленно рассмеялась – ну и чушь! Коровин и Рома… Смешно! Ничего общего между ними нет. Рома воспитан по-другому, это чувствовалось в каждой фразе. А Виктор? Простой водила. Наверняка считает слово «Интернет» новомодным ругательством.

– Слушай, Вить, а у тебя дома комп есть?

– Я чё рыжий? – усмехнулся водитель. – Есть, конечно.

– Да?

Виктор уловил изумление пассажирки и пристально посмотрел на неё.

– Маш, ты думаешь, если я водитель, то ничего сложнее пульта от телевизора не знаю?

– Ну… С чего ты взял? – хмыкнула девушка и, пряча улыбку, отвернулась к окошку.

– Да вижу, не слепой. Я, между прочим, из-за тебя этот компьютер купил.

– В каком смысле? – резко развернулась Маша.

Виктор молчал. Как показалось Маше, чрезвычайно долго молчал.

– Ну? – не выдержала она.

– Ты давно мне нравишься, – выдохнул Виктор.

– Чёрт! – девушка закрыла ладошками глаза.

Не может быть! Виктор – «Дровосек»?

Она испытала приступ такого разочарования, что не смогла сдержать громкого выдоха. Виктор расценил это по-своему и, широко улыбнувшись, похлопал девушку по бедру.

– Ну чё ты, Машка? Как думаешь, выйдет из меня хороший муж?

Маша отняла руки от лица, посмотрела на довольное лицо водителя и неожиданно рассмеялась. Виктор сначала тоже посмеялся, но сообразив, что смех девушки истеричный, посмурнел.

– Приехали, – сказал он сухо. – Давай, вылезай. Мне сейчас направо.

– Спасибо, – сквозь смех сказала Маша. – И… извини, Вить. Спасибо, что подкинул.

Маша выбралась из грузовика и, не оглядываясь на заревевший обидой КАМАЗ, поспешила к зданию бизнес-центра.

В офис она вошла как всегда шумно и весело.

– Здрасть!

Отпустив дежурную шутку в адрес Игоря Сорокина, Маша наткнулась на печальный прямой взгляд. Он не смутился, как обычно, а посмотрел прямо в глаза и лишь потом кисло улыбнулся.

– Привет, Маша.

– Ты чё такой печальный? Случилось что?

Парень дёрнул плечом и замотал головой.

– Нет, просто… не выспался.

– Ну, бывает. Я тоже. Вчера допоздна провисела в инете, утром еле глаза разлепила. Ладно, Игорёк, сегодня выспишься.

Она заняла рабочее место и кивнула начальнику отдела.

– Доброе утро, Геннадий Романович.

– Если оно доброе, – угрюмо отозвался шеф.

Шеф не в духе. Небось, мандраж бьёт перед совещанием у директора. Хотя назвать Кольцова трусом мог лишь тот, кто не знал Геннадия Романовича. Шефу ничего не стоило рявкнуть на вышестоящего руководителя, если тот забывался и позволял себе по отношению к нему повышенный тон или крик. Однажды Маша стала случайным свидетелем, как шеф в очень жёсткой форме защищал одного оклеветанного сотрудника отдела перед самим Межоновым, генеральным директором компании.

Шефа терпели только потому, что такого пиарщика днём с огнём поискать ещё надо. Известно, что Кольцова уже несколько раз пытались переманить конкуренты, но тот каждый раз отвечал отказом.

– Далеко от дома, – отшучивался он, когда кто-нибудь пытался выяснить истинную причину отказа.

Значит, шеф не мандражирует. Тогда почему такой смурной? Мотающей нервы жены у него уж как года три нет. Любовница спать не дела? Так, по слухам, нет у него и любовницы. Шеф весь в работе. Личной жизни у него нет.

Маша подошла к Светлане Роговой, шикарной блондинке, несостоявшейся секретарше главного босса. Поскольку кроме внешности другими достоинствами она не обладала, Светлана смогла проработать секретарём два дня. Говорят, у генерального пена со рта шла, когда он отчитывал менеджера по персоналу за то, что взяли на работу Рогову.

– Она же в слове «ёж» делает три ошибки! – орал он.

– Ну, Валерий Владимирович, это уж вы хватили.

– На!

Менеджер едва не проглотила язык, когда прочитала: «йош».

Если бы не папа, старший Рогов, занимавший ответственный пост в мэрии, Светлану выперли бы в ту же минуту, как она переступила порог фирмы. Наверное, в американском головном офисе так и поступили бы. Но в российском филиале справедливо посчитали, что портить с мэрией отношения из-за такого пустяка, как отсутствие мозгов у дочери высокопоставленного чиновника, а заодно и нажить в его лице личного врага, не стоит.

Вот и решили пристроить Светлану в отдел маркетинга и рекламы на должность помощника менеджера по маркетингу. Другими словами, на должность «принеси-подай и сделай-ка кофейку».

Света была счастлива и ощущала себя полноправным членом коллектива, несущим людям добро. Спустя некоторое время у Светы открылось ещё одно достоинство. Необъяснимым образом она узнавала все новости конторы первой. Возможно потому, что она была лёгким и незлобивым человеком, очень весёлой и общительной девушкой.

– Свет, не знаешь, почему Геннадий Романыч с утра такой… угрюмый?

– К нему родственники с Урала приехали, – прошептала Светлана. – Какая-то дальняя родня. Он их и в глаза не видел, а тут припёрлись – здрастье вам!

– Да-а, засмурнеешь тут, – согласилась Маша. – Бедненький.

Она оглянулась и посмотрела на шефа особым, материнским взглядом.

– Сидит… Наверное, не выспался.

– А то! С утра пришёл и сразу на всех полкана спустил. Ужас! Пошли, кофейку попьём?

– Пошли…

Кофеёк с утра пили все. Это уже даже не традиция, а самая что ни на есть производственная необходимость. Без чашечки кофе трудовой день не начнётся. Народ будет нервничать и вместо работы думать о кофе.

5

Сколько Маша не заглядывала в «асю», «Дровосек» так и не появился. Это одновременно и бесило, и расстраивало. Разве можно так, на полуслове, рвать отношения? Тем более, после того, как заявил о своей любви.

«Дровосек – вне сети»

– Гад…

Работа валилась из рук. Слова не складывались в предложения, и вообще рабочий день тянулся невыносимо долго.

После восьмой чашки, кофе уже вызывало бурный протест организма. Пригубив девятую, Маша почувствовала себя дурно.

– Что с тобой? Ты не беременна? – тут же поинтересовалась Светлана.

– Типун тебе на язык! Да и от кого, от духа святого? – хмыкнула Маша.

– Ты что девственница?

– Свет, отстань, а? – взмолилась Маша. – Хреново мне, но от кофе, а не от беременности.

– Зачем же тогда пьёшь столько?

– Да так…

– Понятно, влюбилась, – кивнула Светлана.

– Свет, шла бы ты… покурила что ли, – вяло огрызнулась Маша и вышла из комнаты, служившей для сотрудников отдела столовой.

На рабочем месте Маша обнаружила брелок виде котёнка.

– Ой какая прелесть! Ути, моя хорошая, – девушка взяла брелок, потёрлась носиком о пластиковую кошку и осмотрелась.

Шеф, вернувшийся с совещания, сидел, уткнувшись в компьютер. Ирина Львовна беседовала с Иваном Сергеевичем, пятидесятилетним мужчиной, занимавшимся тем, что сводил данные о продажах, поступавшие с разных отделов, в одну таблицу и выводил потом красочные графики. Светка ещё не вернулась из столовой. Игорь…