Марина Раевская - Уходи не оглядываясь

– Но почему, Кирюш?

Ох, как же ненавидела временами Кира свое имя! И то, как мамочка его сокращает.

– Мам, я замужем уже пять лет! И хочу ездить в отпуск с мужем, а не с родителями. Ты с бабушкой много ездила в отпуск после того, как за папу замуж вышла?

– Деточка, ты не сравнивай! Это были совсем другие времена! Бабушка бы с радостью взяла меня с собой – да вот только некуда было ездить всей семьей и денег негусто было… А сейчас-то мы можем себе позволить побаловать любимую доченьку и Ниццей, и Римом…

«Господи, ну почему у меня нет брата или сестры? Хорошо бы младшую сестренку. Чтобы ей сейчас было… лет шестнадцать. И чтобы мамочка занималась ею двадцать пять часов в сутки, а меня оставила в покое…»

Увы, младшей сестры у Киры не было. И старшей тоже: она, как уже понятно, была у мамы единственным и совершенно обожаемым, даже обожествляемым ребенком. К счастью, характер ей достался от отца, и потому Кира выросла все-таки не избалованным цветочком, а достаточно разумной и уверенной в себе. Настолько, чтобы терпеливо переносить приступы маминой любви и относиться к ним с изрядной долей иронии.

– …К тому же ты слишком сильно любишь своего мужа, – продолжал звучать голос старшей Романько. – Просто растворяешься в нем.

– Мама, ну что ты такое говоришь! Как можно любить «слишком сильно»? Я его просто люблю. Уважаю…

– Вот-вот. Так нельзя. Мужчины совершенно не ценят такого к себе отношения. Они тут же садятся на шею, воспринимают это как само собой разумеющееся…

– И что в этом дурного, мась? Он знает, что лучше его для меня мужчины нет. И не заморачивается всякими глупостями вроде ревности…

Кира повернула с проспекта на тихую улочку. Почти рядом с домом не так давно она нашла совершенно изумительный магазинчик со сладостями. Правда, муж к сладкому был совершенно равнодушен, но Кира временами баловала себя то выпечкой из тончайшего теста, то всевозможными восточными лакомствами. Потом, конечно, приходилось изрядно потрудиться в тренажерном зале, но для нее отказ от сладкого был просто невозможен.

Тем временем мама продолжала:

– …это же и ужасно! Как это «всякими глупостями вроде ревности», доченька? Муж должен ревновать! Он должен изо всех сил стараться удержать тебя возле себя, завоевывать каждый день! А ты, уж прости, конечно, не даешь ему ни малейшей возможности сделать это. Даже, вон, не работаешь – только чтобы Игорьку обожаемому создавать все условия!

Это была чистая правда: Кира и в самом деле не работала. Вернее, не работала врачом-травматологом, только пару раз в неделю делала сложные массажи малышам при частной детской клинике. Кира, мама тут была стопроцентно права, и в самом деле старалась «создать мужу все условия» – тем более что Игорь работал невероятно много, чтобы семья ни в чем не нуждалась.

– Мамочка, – Кира попыталась как-то «притормозить» поток маминых наставлений (не в первый раз, но капля, как известно, камень точит), – но зачем же мне все это нужно? Я люблю мужа, он любит меня. Я ему верю и доверяю полностью. Он тоже. У нас все хорошо, а ты о каких-то завоеваниях толкуешь. Не рыцарские же времена…

– Да я уж устала тебе повторять, детка, что мужчинам доверять нельзя, противопоказано! Как только ты расслабишь спину, они обязательно тебя предадут! Обязательно!

«Смарт» затормозил у дверей магазинчика. Мамочку пора было останавливать. И Кира вытащила из колоды самый сильный свой козырь.

– Мам, так ты что, папе совсем не доверяешь? Каждый день ждешь, когда он тебя предаст?

Почему-то это всегда мамин «фонтан» усмиряло.

– Ну-у, папа – это… – Голос Кириной мамы сразу стал куда тише. – К тому же он всегда в клинике…

– Ну вот. Папа в клинике, Игорь в фирме пропадает. А мы, балованные девочки, просто ждем их с работы. Все, мамусь, я побежала. Целую! Позвоню вечерком!

– Но ты все-таки подумай о том, что я тебе сказала, солнышко! Жду звонка!

– Пока-пока!

Кира маму очень любила, что вполне понятно, но временами мечтала просто снять ей голову и чуток прополоскать мозги. Потом, конечно, поставить голову на место и радоваться тому, какой мамочка стала разумной и спокойной.

«Вот уж если бы…» – подумала девушка, мысленно вздохнула и вошла в магазинчик. Надо было относиться к выбору сладкого серьезно и не отвлекаться на посторонние мысли.

Жаркий августовский день превратился в теплый вечер. К приходу мужа все было готово. Вино остывало в холодильнике, шарики были устроены вокруг люстры. Кира в милом нарядном платье осторожно прикрепляла к длинным красным лентам, которыми были стянуты шарики, шуточные открытки.

Раздался щелчок замка. Почему-то (Кира удивлялась этому уже сто раз и готова была удивляться еще пару миллионов) замок щелкал звонко только тогда, когда домой приходил Игорь. Как Кира ни старалась – а она пару раз пыталась, – у нее получалось только скрежещущее «р-ж-ж-ж», а вовсе не звонкое «щелк!».

Девушка бросилась в прихожую.

– Игорешка! Поздравляю!

– С праздником, мой ангел!

Огромный букет пионов, самых любимых Кириных цветов, почти заслонил Игоря.

– Ой, какие красивые! – Девушка спрятала лицо в цветах.

– Это ты у меня красивая. – Голос мужа стал тише. – Самая красивая на свете. Самая желанная…

Кира чуть покраснела. Она еще не привыкла к тому, что действует на мужа вот так… возбуждающе. Вроде бы прошло уже пять лет, а вот этот миг, когда Игорь смотрел на нее такими жадными ждущими глазами, все оставался для Киры самым странным и таким замечательным… Она словно вернулась в тот, первый раз. И, наверное, Игорь тоже – несмотря на пять лет (уже целых пять прекрасных лет!), что прожила с ним.

– Ну идем же, идем скорее!

– Куда? – Кира попыталась остановить мужа. – Все же готово… Я так старалась…

– Кирусь, я не могу остановиться, даже на минуту не могу. Я так ждал вечера… Идем скорее.

Кира подумала, что все ее приготовления могут и подождать. Как заговорщики, они с Игорем прокрались по коридору. Не сговариваясь, они старались, чтобы не скрипнула ни одна половица, чтобы даже занавеси не дрогнули от их движений. И все это время они целовались, прижимали друг друга к стене и тискали безумно и напряженно. В светлых сумерках они проскользнули в спальню, как две сошедшие с ума тени. Наверное, их тени сошли с ума вместе с ними, и уже довольно давно. Похоже, куда больше чем пять лет назад. Наверное, мелькнула у Киры мысль, в тот самый миг, когда она сказала Игорю «да».

Игорь с маху ударился локтем о дверной косяк и даже не почувствовал этого. Да и как тут было что-то заметить, как отвлечься, если Кира вся, от кончиков волос до пяток, принадлежала ему (и только ему, и навсегда ему!)? Пришлось сделать невероятное усилие просто для того, чтобы отпустить ее руку и тут же обнять. Обнять и крепко поцеловать ее. Поцеловать так, как будто сегодня первый день их общей жизни. Как будто сейчас первый день настоящей жизни! Той, для которой он создан.