Амрита Альгома - Простая история. Том 3

– Ответьте сами себе на вопрос: что мне мешает сказать с открытым сердцем и душой: "Господи, я выбираю жизнь!" Для меня всегда чудесным примером работы над собой в возрастании в любви являлась святая Тереза Младенца Иисуса, Тереза Малая. Она жила в монастыре и её окружали монахини. Казалось бы, тут можно быть настолько близко к Богу, насколько это вообще возможно, ведь монастырь – не наш обычный мир, с его искушениями и испытаниями. Но и здесь перед человеком встают проблемы его собственных симпатий и антипатий, проблемы быта, как в любой семье. Одна монахиня из их обители обладала способностью во всем Терезе не нравиться. Тереза, не желая уступить чувству естественной антипатии, старалась, как только могла, выражать ей свою любовь: хоть улыбкой при встрече. И однажды эта сестра-монахиня спросила её, что же так привлекает в ней сестру Терезу Младенца Иисуса и Святого Лика. Подумайте только! И ведь это просто бытовое общение: обычные, семейные будни. А как много может дать пищи для размышлений этот маленький пример. О любви. О способе её выражения человеком. К миру, к людям, к себе. Вы уже почувствовали это с помощью наших вчерашних упражнений. Поскольку все мы стремимся к любви и осознанно, и неосознанно, мы часто желаем этой любви всем сердцем, не задумываясь, что именно мы делаем, чтобы получить желаемое. Обычно получается так: многие наши ожидания не оправдываются. Почему? Да потому, что наша карта желаемого, нами созданная, соответствует нам, а не той личности, на которую направлены наши желания. И получается, что наши прогнозы, наши чаяния и устремления совсем не соответствуют действительности. Сегодня я предлагаю вам подумать о своих собственных прогнозах. Не рисуем ли мы мир таким, каким желаем его видеть? Насколько мы зависимы от собственных предположений о поведении других людей и Господа. Вижу, смеётесь. Но так есть. Люди обычно нам видятся в равновесном соотношении взятого-полученного: я тебе дал столько, ты мне должен столько. Бог часто воспринимается автоматом по выдаче гигиенических пакетов: я тебе молитву, ты мне просимое. Получается, мы сами себя загоняем в рамки воображаемого мира, ставим себя в зависимость от собственных устремлений, надеваем шоры ожидаемого прогноза. Я предлагаю вам сегодня попробовать расширить кругозор восприятия мира. Подумайте, что у вас стоит сейчас на первом месте? Что больше всего тревожит и чего больше всего желается, в чём у вас самая большая нужда, по вашему мнению. Потом попытайтесь ответить сами себе на вопрос: почему? Когда вы проясните для себя причину собственной нужды, легче будет попытаться найти и её истоки. Лукавый всегда действует очень хитро, заставляя человека желать того, что ему кажется необходимым. Мелкими уступками себе соблазняет душу ко греху, внушает кажущуюся необходимость желаемого. И мы, не задумываясь о том, наше ли это собственное желание или желание, внушённое извне, начинаем стремиться к нему, спешим, как мотылёк летит на огонь. Как только нам удается осознать истоки желаемого, часто становятся ясны и пути преодоления греха. И тогда станет проще понять нашу уязвимость перед грехом. Над таким вопросом я вам и предлагаю поразмыслить: в чём я более всего уязвим сейчас. В духе, душе или теле?

Джеф вытянул ноги вперед, откидываясь на сиденье. В духе, в душе, или в теле? Да тут и думать нечего. В теле, конечно. Отошли в прошлое времена, когда загрузка мозга была для него важнее всего на свете. Он тогда готов был всё положить на алтарь своего разума. Сейчас это было смешно. Джеф вздохнул, погружаясь в размышления. Может, пойти на второй этаж, как предлагал вчера Тед? Устроиться там в кресле и спать. Ну, нет. Он не будет прятаться. Если и заснёт, то тут.

Почему на реколлекциях спать хочется? Ведь интересно же! И вопросы прямо из психоанализа. Но, как ни странно, сон слетел с него без остатка, оставив голову прозрачно чистой. Всё так ясно осознавалось, что от этого становилось неуютно в желудке. Эй, святые, где вы! Ну, подскажите, как бороться с этой самой уязвимостью в теле?! Он смотрел на алтарь, удивлённый отсутствием сна, думал. Ему вдруг пришло в голову, что не надо бороться с уязвимостью. Надо осознать и только. Когда осознаёшь присутствие чего-то в себе, ты уже готов принять величину ошибки. Легче контролировать себя. Ну да, легче, как же. Джеф непроизвольно фыркнул. Никогда ему жизнь не облегчало осознание собственных слабостей. Куда-то он не в ту сторону двинул, явно. Или правда, ясность хуже неясности?

Через час все снова собрались и Тед сказал:

– Сегодняшние плоды раздумий – ваши цветы для Святого Духа. Предлагаю завершить наше упражнение молитвой: не морально задерживать вас перед мессой. К ней ведь тоже приготовиться надо. Я вам напоследок предложу молитву, которая мне самому очень нравится:

Господи, дай мне познать то, что стоит знать,

Господи, дай мне возлюбить то, что стоит любить,

Господи, дай мне считать ценным то, что угодно тебе.

Теодор поднял руки, благословляя собрание, перекрестил со словами:

– Идите в мире Христовом. – Он сложил ладони на груди и, взглянув на Джефа, сидящего перед ним, добавил:

– Всё для вящей Славы Божией.

Джеф молча смотрел на него и не шевельнулся. Для вящей славы? Что он хотел сказать?

Теодор улыбнулся и ушёл в ризницу переодеваться. Джеф остался, задумчивый. Для Славы Божией? Это же вроде выражение Игнатия Лойолы, или нет? Просто изречение? Призыв? Молитва? Ёмкое выражение. Не удивительно, что без понимания многие отцы церкви стяжали себе столько врагов. Жаль, что люди не любят изучать и сопоставлять информацию, размышлять над ней и думать сами, а принимают готовые разжёванные истины, пусть неточные, под давлением авторитетов или собственной лени.

На хорах тихо запел органист, пропевая перед мессой псалом. Это неожиданное сожаление о мире заняло Джефа настолько, что он забыл, что хотел уйти. Орган плавил звуки, они таинственно тянулись и тянули за собой взъерошенное сознание. И Джеф остался, хотя собирался на эту воскресную мессу идти вечером, с Николь.

Ладно. Пусть будет две мессы у него сегодня. Вечером предстоятель отец Вильхельм. Даже интересно, что он скажет на проповеди. После мессы он не торопясь поднялся. Спешить было некуда: воскресенье. У него выходной и у Тома выходной.

– Джеф, могу я с тобой поговорить? – Окликнул его Теодор.

Джеф, добравшийся уже до выхода, оглянулся.

Тед догонял его, шагая широкими шагами.

– У меня к тебе просьба. Скоро у нас поклонение мощам святой Терезы Младенца Иисуса и Святого Лика. Это всего один день, мало конечно, но мы всё равно рады такому событию. Дело в том, что потом нужно отправить мощи в следующий пункт паломничества и – некому. Это очень срочно, думаю, придётся лететь самолетом. Может, ты лучше меня продумаешь такое путешествие?