Ольга Бабошкина - Благословленная на рифму. Территория Творчества представляет…

Ветер принялся за тучи,
Их и тряс он и метал.
И недаром ведь могучий,
Град вдогонку вмиг послал.

Бился он об землю сильно
И не таял долго в лужах.
Стало осенью плаксиво.
Будем ждать теперь и стужу.

Солнце почти скрылось за горою.
Луч последний осветил долину.
Я шагал с поникшей головою.
Собирался перейти стремнину.

Я по – жизни одинокий очень.
Ты сказала мне опять «прощай».
Что – то плохо мне и нету мочи.
Слово вылетело невзначай.

Мы гуляли вместе по деревне..
Ты была невеста, я жених.
Шла со мною рядом, как царевна.
Я с тобою рядышком притих.

Что случилось до сих пор не знаю,
Почему сорвались с губ слова.
Вот теперь и думаю, гадаю.
Ты сказала, «не люблю тебя».

И как – будто нож вонзился в горло.
Я спросил, «что делать мне», ответь.
А в груди моей дыханье спёрло.
Уходя, сказала мне, «привет».

Солнце почти скрылось за горою.
Луч последний осветил долину.
Я шагал с больною головою,
И пытался перейти стремнину.

Вот человек покрыт проказой,
Всё тело чешется и ноет.
Скребёт болячки не по разу.
Он стонет и тихонько воет.

Устал от этой маеты.
Так разрывает тело боль.
И плачет он один в тиши.
Подстрижен уж совсем под ноль.

Плюются и проходят люди,
Не видя ничего вокруг.
Кто посмеётся, кто осудит,
А кто-то пожалеет вдруг.

А у него болит душа,
Такая боль, такая боль.
И за душой нет ни гроша,
Вся в этом соль, вся в этом соль.

О, люди, что же вы творите?
А если б это были вы?
Вы слишком много говорите,
И совершенно не прав'ы.

Вам кажется, что так ужасна
Проказа тела, как зараза.
А ведь она не так опасна,
Как в наших душах метастазы.

Остановитесь, посмотрите!
Чем можно всё – таки помочь.
Любви немного подарите,
А уж потом идите прочь…

Сегодня пригласила Ларку на обед,
Чтобы поесть нам и поднять иммунитет,
И поболтать немного, передать привет,
И показать ей уникальный раритет.

Я принесла большой Ариокарпус.
Это мой каменный дружочек кактус.
А рос он в маленьком таком горшочке,
И в специальном розовом мешочке.

Особенность – совсем был без иголок,
И отличался от дворовых ёлок.
Он просто очень даже уникален,
И потому, наверное, печален.

Подруга ела витаминный винегрет,
Чем поднимала очень свой иммунитет.
Подняв глаза она тогда сказала,
«Татьяна, как я от тебя устала»

Уж лучше б родила себе ты, дочку,
Ну или накрайняк хотя б сыночка.
Собаку можно всё ж, однако, завести,
Или котёнка редкого приобести.

Поела, встала, не прощаясь, и ушла,
Конфеты дорогие тоже забрала.
Сказала мне потом так, невзначай,
Давай подруга, вообщем, не скучай.

Птица летела так низко, над полем.
Всё ниже и ниже спускалась она.
Почувствовав сразу запах неволи,
Махать перестала уже навсегда.

Крыло перебито, кричала от боли,
Ведь птица упала на землю стремглав.
Упала она на пшеничное поле.
Ударилась оземь, лишь крылья сломав.

А птица лежала, почти не дышала,
Собаки настигли, зубами схватив.
Навеки прощалась и долго кричала,
Собратьев своих улетевших, простив.

Кошмар приходит ко мне ночью,
Как – будто кто-то меня душит.
Я чей-то голос слышу точно.
Он постоянно шепчет в уши.

Иди и выбросись с моста
Или петлю надень на шею.
Иль пусть течёт в ванне вода,
Подкидывал он мне идею.

Я просыпался весь в поту
Глаза смотрели в потолок.
И спать с тех пор я не могу.
Невидимый мне мир, жесток.

Мне тяжело, не сплю совсем.
Открыт балкон и включен свет.
Я ничего почти не ем.
Что делать мне? Найти б ответ…

Средь многих картин был рисунок один.
Нарисовала девочка, что потеряла мать.
На выставке какой-то гражданин,
Сказал, что от него исходит свет и благодать!

Среди картин он явно выделялся.
С него струилась нежность, благость, теплота.
На нём мой взгляд невольно задержался.
Такая в нём была святая простота.

Тусовщики здесь разгоняли скуку.
Ходили взад-вперёд, ещё, ещё, ещё,
А мама к дочке тянет свою руку.
И мне от этого чудесно, хорошо!..

Опять немытая посуда
Стояла ровной горкой на столе.
Сегодня мыть её не буду.
Потом помою, нужно ведь к среде.

А в среду соберутся гости
На мой тридцатилетний юбилей.
Друг другу перемоют кости,
И будут петь, «по рюмочке налей».

И Вадик, тот ещё транжира
Подарит снова розовый букет.
А Стасик – он такой задира,
Начистит морды, скажет всем, «привет».

Ну а потом из ниоткуда
Опять появится хромой Семён.
И снова полетит посуда,
И будет слышен долго её звон.

Полиция вновь заберёт Семёна,
С собой, как дорогого пассажира.
Прихватит ещё Вадика, Антона,
Транжиру и другого дебошира…

Кудесница – чудесница,
Зимушка – зима!
Быстро ты закутала
в снег наши дома.

И с морозом вместе
расписала окна.
Неземной узор был
соткан из волокон.

Тысячи снежинок
разбросала в ряд,
Как подруга – осень
чудный листопад!

Мягкую перину
под моим окном,
Ты припорошила
сверху серебром!

И одела в шубы
дорогие, ёлки,
Чтоб согрелись сразу
ёлкины иголки.

Приодела также
голые берёзки.
Липы и осины,
вытерла их слёзки.

Чтобы не обидно
было никому.
Чтоб все полюбили
Зимушку – зиму!

Простирался вглубь и в ширь дремучий лес.
В нём изгнаник затерялся и исчез.
А по следу шёл за ним его палач,
И скрывался он от всех… от неудач.

Бедный путник так устал, что нету сил.
Он у Господа прощения молил.
Шёл и плакал бедный путник от тоски.
Боже правый, ты за всё меня прости.

Помоги мне отыскать себе ночлег.
Виноват я много, совершил побег.
Так устал Господь, душа всегда болит.
И совсем я потерял свой аппетит.

Только сжалься надо мной ещё хоть раз.
Не хочу пускать на ветер лживых фраз.
Но Тебе я говорю, если спасёшь,
Благодарного послушника найдёшь.