Лана Май - Побудь со мной

Есть два типа богатых людей: те, которые с трудом тратят деньги даже на себя, и те, которые любят окружать себя красотой и всевозможными удобствами. Мария, безусловно, относилась ко второй категории. Она ценила комфорт даже в мелочах и не скупилась ни на что, что делало ее жизнь лучше. Поэтому в ее квартире и даже на балконе был пол с подогревом; почетное место в кухне занимала кофеварка, способная варить любой кофе и регулировать плотность пенки на нем; два раза в неделю по дому деловито сновала домработница, которая не только убирала, но и готовила заранее согласованные блюда. Одним словом, Мария предпочитала пользоваться всеми благами цивилизации, которые были ей доступны.

Единственное, что она экономила, – это время. За последние пять с лишним лет она ни разу не позволила себе отдохнуть. Даже Максим несколько раз ездил на горнолыжный курорт и один раз летал на Лазурный берег. Мария, словно одержимая, все дни проводила на работе с тех пор, как основала свою фирму по декорированию и планировке интерьеров, а также по ландшафтному дизайну. Казалось, что в этом деле заключается смысл ее жизни. Возможно, это так и было. Дизайн приносил Марии не только солидные доходы, но и моральное удовлетворение.

Максима такая жена устраивала во всех отношениях. Она не клянчила у него деньги на покупки, не изнывала от скуки и, следовательно, не требовала развлекать ее. Если оставить в стороне сексуальные аспекты их брака, Мария была вполне самодостаточна. Практично и очень современно. Максим всегда с недоумением и некоторым страхом взирал на семейные пары, слишком очевидно проявляющие чувства или, не дай бог, выясняющие отношения. Когда ему приходилось смотреть мелодрамы, он оставался абсолютно равнодушным к переживаниям героев, поскольку ни на грош не верил в то, что кто-то может так страдать, убиваться или восторгаться из-за так называемой любви.

В этом, как и во многом другом, они с Марией были схожи, хотя различий между ними тоже хватало. Например, Максим, несмотря на всю свою деловую активность, оставался достаточно ленивым человеком и ему не хватало силы воли для регулярных занятий спортом. Случалось, увидев наметившийся животик или обвисшие бока, Максим начинал бегать или заниматься на тренажерах, но рвения хватало ненадолго. То же самое происходило с диетами и рационом. Примерно раз в год Максим набирал лишний вес, а потом с мучительным трудом сбрасывал его, пока напольные весы не показывали стандартные восемьдесят четыре килограмма.

Он не был полным, но и худым его было нельзя назвать. По своему телосложению он был ближе к боксеру-тяжеловесу, чем к атлету. Максима это устраивало. Он хотел и умел казаться сильным, мужественным. Его внешность была соответственной, как по заказу. Густые брови над стальными глазами, переносица, сросшаяся со лбом, прямая и жесткая линия рта, мощные скулы с отчетливо проступающими желваками. Любая женщина при взгляде на Максима сказала бы, что он привлекателен и даже красив, но редкая из них призналась бы в том, что испытывает к нему физическое влечение. Чего-то ему недоставало. Возможно, того внутреннего огня или хотя бы искорки, которые служат основой харизматичности или сексапильности. Максим не обладал ни грубой животной силой, ни аристократической утонченностью, ни блестящим интеллектом, ни романтической натурой. Женщины на него не «западали», и Мария была этим вполне довольна. Когда ее муж отправлялся на работу, она точно знала, что он вернется вовремя, трезвый и без подозрительного запаха чужих духов.

– Позавтракаешь со мной? – крикнул Максим из кухни. – Я собираюсь поджарить яичницу с хамоном.

– Не слишком ли круто для завтрака? – скептически спросила Мария из гардеробной, где хранилось множество деловых костюмов.

На первый взгляд, они казались практически одинаковыми. Только при более скрупулезном рассмотрении можно было заметить, что ткани имеют несколько разные оттенки – от серого до синего. Хотя вряд ли кто-то с менее художественным вкусом, чем у Марии, мог отличить ее наряды один от другого.

– Сегодня я вешу на шестьсот граммов меньше нормы, – похвастался Максим, громыхая посудой.

– А кто сказал тебе, что твоя норма именно восемьдесят четыре?

– Есть специальная формула для расчета.

– Что?

Мария приложила к груди костюм, прищурилась, склонила голову к плечу и решила, что это то, что надо.

– Есть формула, – повторил Максим из кухни.

– Какая формула?

Держа в одной руке жакет, Мария принялась подбирать к нему блузку, идеально гармонирующую по цвету.

– Ты совсем не слушаешь, дорогая, – упрекнул ее муж. – Мы говорили о моем весе.

– Да, да, я помню. Пожалуй, я съела бы одно яйцо.

– Но я уже жарю. Надо было раньше сказать.

– Ты мог бы подождать, пока я приму решение, дорогой.

Облачившись в выбранный наряд, Мария перешла к полкам с туфлями.

– Если хочешь, я поделюсь с тобой своей яичницей, – благородно решил Максим. – Только иди скорей, а то остынет.

– Ты же знаешь, что я терпеть не могу яичницу.

– Тогда сама вари свои яйца в «мешочек», – обиделся он.

– Всмятку, дорогой, всегда и только всмятку.

Прежде чем Мария выбрала темно-синие «лодочки», ей пришлось примерить около восьми пар туфель. И каждый раз, обув не те, она недовольно морщила нос и сердито сбрасывала их с ног. Одно время она пробовала ввести правило подбирать наряд с вечера, чтобы не тратить время утром. Однако, к своему удивлению, обнаружила, что по прошествии ночи ее предпочтения могут измениться. И тогда оттенок темного графита придется менять на светлый графит. А это была бы двойная трата времени.

Покончив с туалетом, Мария вышла в кухню, где Максим уже разделался со своей яичницей и теперь азартно уминал булку, намазанную маслом и джемом. Его взгляд был прикован к экрану айфона.

– Что-нибудь интересное? – полюбопытствовала Мария, набирая воду в ковшик.

– Англичане перекупили Роналду, – сказал Максим, не переставая жевать.

– Кто такой Роналду?

– Ты что! Футболист, очень знаменитый. Испанский или португальский, сейчас точно не помню.

– А не из Латинской Америки?

– Все может быть.

Мария поставила ковшик с яйцом на плиту. Максим полистал электронные страницы и сообщил, что дождь не ожидается. Мария сказала, что это хорошо, хотя на самом деле ей было все равно, поскольку она не собиралась мокнуть и ходить по лужам. Максим, тоже ездивший повсюду на машине, согласился: мол, да, ненастье – это плохо, а хорошая погода – хорошо. Ни один, ни другой не вдумывались в то, что говорили. Механический обмен репликами происходил сам собой, не требуя внимания. Вот чем удобны разговоры о пустяках. Вы как бы общаетесь, но в то же время заняты своими собственными мыслями.