Алекс Д - Второй шанс

Иногда Лиза замечала, как хохочущая до упада Кристина вдруг замыкалась, глаза ее застилала пелена, и она словно мысленно ускользала куда-то очень далеко. Никакие уговоры не могли заставить рассказать, где она бывает в такие моменты. Лиза понимала, что Кристине нужно немного больше времени. Девушка только что потеряла мать. Нет нечего удивительного в том, что она тоскует о ней.

Огромное количество времени Кристина тратила на телефонные переговоры со своим агентом в Лондоне, который организовывал выставки девушки. Самая последняя, состоявшаяся в Дрездене полгода назад имела колоссальный успех. Критики выделяли девушку среди молодых современных художников и прочили большое будущее.

В отличие от Кристины, Лиза прекрасно понимала причины популярности картин подруги. Скупая на эмоции Кристина выливала всю свою нерастраченную страсть, а иногда и злость в свои работы. И сколь бесстрастной была Монахова, столь чувственны были ее работы, в них горела сама жизнь, та, которой лишала себя художница. Лиза видела ее юношеские работы десятилетней давности, и они разительно от тех, что она творила сейчас. Удивительно и отчасти кощунственно, но именно трагедии, произошедшая с ней, Кристина была обязана своему успеху.

Почти все картины Кристины Монаховой уходили в лет, и по хорошей цене. С каждой ежегодной выставки девушка оставляла себе только одну картину. Восемь лет. Восемь работ. И на каждой тайная исповедь, боль и отчаяние. На каждой мужчина. Нет, она не пыталась рассказать миру о том, что случилось с ней, она делала это для себя. До малейшей подробности отражая внешность насильников, безумную злобу на их лицах, Кристина надеялась, что, обличив свою ярость в краски, она, найдет, наконец, успокоение. Все виновники были обличены в ее работах. Все, кроме одного. Того, кто был в каждой картине безмолвной темной тенью в углу. Любители ее творчества терялись в догадках, пытаясь найти объяснение этой странной серийности непродаваемых полотен. Напрасно они вглядывались в неумолимый темный силуэт мужчины на заднем фоне, пытаясь разглядеть его черты и разгадать, наконец, загадку художника. На последней своей выставке Кристина позволила разглядеть только руку, покоящуюся на рукоятке кресла. Руку с тонким обручальным кольцом.

Лизе не раз доводилось наблюдать, как невольный озноб пробирает людей, бросающих любопытные шокированные взгляды на эти ее полотна. У Кристины получалось, как нельзя лучше отразить в работах свою израненную душу. Ни один нормальный человек не мог не ощущать могильного холода и душераздирающего крика разбитого сердца, исходящих от полотен. И даже, если бы художница решилась их продать, не нашлось бы желающих приобрести.

Через полгода запланирована новая выставка, и несколько картин уже готовы. Лиза невольно ждала еще одну странную работу, гадая, решиться ли Кристина на последний шаг, и принесет ли ей это долгожданное облегчение.

***

Как бы ни боялась Кристина новой встречи с Дэниэлом, она все же состоялась. Как и он предвидел – на девятый день, на кладбище.

Подруги об руку шли между могилами, пока Кристина не замерла, заметив бывшего мужа. Он стоял перед памятником отцу, сунув руки в карманы пальто. Шел снег. Крупные хлопья падали на его черные опущенные до плеч волосы. Дэниэл не видел приближающихся женщин и казался очень замерзшим. Еще бы. Выпендриться в фирменные кроссовки в такой мороз. Подозрение, что Дэниэл специально поджидал тут ей, караулил, искал встречи застало Кристину врасплох, напугало до чертиков. Она готова была развернуться и броситься наутек, но Лиз удержала от столь глупой выходки.

– Здесь вы не враги, – тихо шепнула Лиза, сжимая руку Кристины и почти волоком таща ее к могилам Норманов. Снег под ногами трещал, но Кристина не слышала ничего кроме пульсирующих толчков в висках. Из-за снежных туч вышло солнце и ударило по глазам. Зажмурившись, Кристина запнулась и чуть не полетела в снег, но Лиза, как всегда, оказалась под рукой.

Оторвавшись от своих мыслей, Дэниэл поднял голову. Синие непроницаемые глаза словно прилипли к лицу Кристины. В свете солнечных лучей они казались неестественно яркими. Она невольно вспомнила совсем другое время, и то, что могли сделать с ее сердцем эти непостижимо-красивые глаза. Как все это далеко и неправда. Восемь лет назад она могла бы убить его, выйти из тюрьмы и сейчас стоять на его могиле. Но вернула бы ей его смерть счастье, надежду, любовь, свет и слезы? Уменьшило бы боль и отвращение? Глядя сейчас в небесно-синие глаза, она почти не верила, что он сотворил с ней ужасающее по своей жесткости преступление.

Вежливое недоумение в его глазах сменилось напряженной улыбкой.

– Я опять тебя не узнал. Ты просто мастер перевоплощений, – Вместо приветствия произнес он. Кристина замерла в трех шагах от него, как раз рядом с могилой матери. Каждый из них скорбел по своему близкому человеку.

– Зато ты не меняешься, – резко ответила Кристина. Дэниэл нахмурил брови и перевел взгляд на сдержанно улыбающуюся спутницу грубиянки. – Доброе утро, Лиза.

– Привет, Дэниэл, – вполне дружелюбно ответила Озерова, протянув ему руку для пожатия. – Как ваши дела?

– Не очень. Мы же на кладбище, – не без иронии ответил Норман. Кристина бросила на подругу укоризненный взгляд.

– Понимаю, – мягко отозвалась Лиза. – Я забыла, как тяжело терять близких. Мама умерла, когда мне был восемь, а отца я убила.

Брови Дэниэла поползли вверх. Похоже, даже он потерял дар речи.

– Не переживайте, я сделала это непреднамеренно. Самооборона. Меня даже не судили. Мне было тринадцать лет.

– Да уж. А я-то думал, что у меня странная жизнь, – выдохнул Дэниэл, во все глаза, глядя на маленькую блондинку.

– Не берите в голову. Каждый получает то, что заслуживает, – тон ее был двусмысленным. И судя по тому, как заиграли желваки на лице Дэниэла Нормана, стрела попала в цель. В отличие от него, Кристину не удивляла шокирующая откровенность подруги. Она уже привыкла к ее выходкам. Лиз опять играла в психолога. Сейчас она выбрала тактику погружения клиента в легкий шок, чтобы вызвать у него нужные ей эмоции, которые впоследствии собиралась разложить по полочкам. Дэниэл даже не подозревал, что стал объектом исследований. Так тебе и надо, – злорадничала про себя Монахова.

Все вдруг замолчали. Напряжение росло. Кристина украдкой бросила взгляд на Дэниэла, но тут же отвела глаза, заметив, что он тоже украдкой разглядывает ее. Молодая женщина расправила плечи, осознавая, что выглядит отлично. Его избалованному взгляду не к чему придраться. Дурнушкой Кристина Монахова никогда не была. Внимание мужчин являлось для женщины тяжким бременем. Ей нечего было предложить им, кроме пустого сердца и презрения ко всему сильному полу.