Анастасия Маскевич - Анастасия

– Что ты? Куда мне до него, ему здесь видите ли скучно, сам сказал, – оправдываясь ответила Настя. – А где ты была? Я тебя не нашла после хороводов.

Не успела Настася договорить, как Ада уже начала ей взахлеб пересказывать, как ей было весело, как они с Андрием в салочки играли. Как потом он ей в любви клялся и замуж звал, поделилась, что раздумывает согласиться. Но дадут ли родители благословения, Ада не была уверена: он не в ладах с ее родней. Настя утешила подругу, сказав, что настоящая любовь все перетерпит (она прочла это в какой-то книге, и ей очень запомнилась эта фраза).

Попрощавшись, подруги договорились встретиться завтра на мессе, если удастся.

На следующий день за завтраком пан прочел молитву в честь праздника вознесения, и все принялись за еду.

– А где Ян? – спросил отец, разрезая кусок мяса.

– Не вьем 10 10 Не знаю (польск.) . – отозвалась жена, которая очень не любила болтать за столом.

– Спит?

– Може.

– Настась, позови пана-засоню, – распорядилась Берта.

Настася еще сонная побежала наверх, но в комнате Яна никого не было. А когда она вернулась, увидела его только что входящим в столовую.

– Пшепрашам 11 11 Извините (польск.) , мне сегодня очень уж не спалось, решил поохотиться. Разрешите присоединиться к вашей трапезе? – тут же заявил Ян.

– Руки вымой хоть и пожалуй, – ответила сыну Берта, расстроившись, что он не дал ей начать разговор расспросами первой.

– Ты добре себя чувствуешь? – спросила она Яна, когда тот уже сидел за столом.

Берта заметила, что он немного помят. Это выражалось его в тяжелых потемневших веках и упавших уголках губ, он сидел чуть ссутулившись будто не хотел показывать, что что-то не так.

– Як бык, мамо, – отламывая кусок хлеба, быстро ответил он.

Настася тоже мало спала, слишком засиделась вчера у Ады. Разливая чай, она случайно наступила на подол платья сидящей Берты, и та, нахмурившись, спросила:

– Чего ты Настька сегодня такая растерянная, влюбилась что ли?

– Пшепрашам, пани, – тут же затараторила ключница, ей становилось не по себе, когда пановья злились и уж тем более хмурились.

– Теперь платье придется переодевать, поможешь мне!

Настася покорно кивнула и ушла на кухню. Хозяева надеялись, что таких мелких неуклюжестей с опытом станет меньше. Ее мать, как работницу, они очень ценили. Поэтому пока молодой ключнице прощали пришитые неправильно пуговицы, забытые в клумбе лопатки или черное пятнышко от угля на ее лице.

После завтрака семья Маскевичей в полном составе отправилась в костёл 12 12 церковь (польск.) . Колокола уже звонили, когда они подъезжали, возвещая о скором начале праздничной мессы. Они вошли внутрь, людей было много, алтарь блестел и переливался, отражая кое-где свет зажжённых свечей. Маленький краснокирпичный костел с белоснежными потолками и высокими колоннами того же цвета вместил сегодня всех верующих католиков. Маскевичи встали слева от алтаря на второй лавке, напротив иконы девы Марии. Под ногами у многих лежали тонкие разноцветные подушечки, чтобы не мучать колени холодным каменным полом во время молитвы.

Когда месса началась, о чем возвестили густые аккорды органа, доносившиеся со второго этажа, все поднялись. Ян повернулся лицом к процессии священнослужителей, которые в своих парадных рясах должны были пройти прямо к алтарю между левым и правым рядами. Но прежде он заметил знакомую шаль и светлое платье, которое блистало солнечными бликами, а потом и увидел лицо Настаси.

Она стояла с серьезным выражением лица и смотрела вперед, рассматривая висевшую перед ней икону и размышляя о чем-то. У него было время рассмотреть ее, пока она еще не заметила его невольного пристального взгляда. Он очень хорошо знал ее, та маленькая девочка с каштановыми волосами и ясными зелеными глазами всегда была в его памяти и вызывала тепло в сердце. Но сейчас он видел перед собой другого человека: красивая девушка, к все таким же глазам и волосам которой прибавились точенный профиль, густые темные брови и выдающиеся губы на фоне маленького подбородка, вызывала не просто тепло. Яну показалось, что в храме душно, после того, как до него донесся дым от кадильных трав.

Настя все-таки почувствовала взгляд пана и через секунду повернула голову. Их взгляды встретились, и это их не смутило, они уже не стеснялись смотреть друг другу в глаза, ведь были старыми друзьями. Но что-то в выражении глаз Яна заставило девушку опустить глаза вниз, ей показалось, что она даже раскраснелась. С Яном произошло то же самое. После этого до конца мессы они старались не смотреть друг на друга, безуспешно пытаясь уловить смысл чтений, псалмов и проповеди.

После обеда прибыли долгожданные гости. День стоял немного облачный, легкий ветерок шевелил только расцветшие деревья. Все вышли их встречать. Первым из экипажа, запряженного тройкой, с фамильным гербом Пилсудских на двери (желтоперая утка и липа) вышел сам отец семейства в своем сверкающем костюме и с тростью, которая была увенчала платиновым набалдашником.

Он подал руку сначала жене, потом дочери, не пользуясь помощью слуг, так пан проявлял заботу и считал, что производит должное впечатление. Хотя это было ни к чему, во всех местах, куда наведывались члены этой семьи, они уже имели определенную репутацию.

Глава семьи пан Пилсудский был очень уважаем благодаря высокой должности, занимаемой им, но настоящим другом мало кто мог его назвать. После того, как он был замешан в нескольких неоднозначных историях, его стали опасаться. Однако в университете он слыл за весельчака. Поговаривали, что он шпион, из-за связи с одной гастролирующей актрисой-француженкой. Отсюда можно было сделать вывод, что его жена Ангелика довольно свободных взглядов. Но это было не так, воспитанная в одном лучших пансионов России, она чтила семейно-сословные ценности разве что не выше короля.

Она во всем обвиняла завистников, распускающих сплетни о ее дорогом муже. Так ей было удобней. У нее не было другого выбора оставаться добропорядочной светской дамой. О их дочери Марте мало ходило мнений, говорили только, что она симпатична и образованна, как и о любой дочери достопочтеннейшего панства. Ей было около 16—17 лет. Как и любая панская дочь, она посещала все балы, устраиваемые в губернии.

Настася, увидев Марту в ее повседневном розовом струящемся платье с коротким рукавом и белых перчаточках, вспомнила слова Марыни про сговор женить детей, и еще о том, что она очень хорошенькая. Бунтовство чувств, конечно, не было ей присуще. Она чаще мирилась с судьбой, проглатывая обиду, если это касалось только ее лично. Но она всегда была готова прийти на помощь другим, даже неблизким знакомым. И сейчас, когда в голове у нее мелькнула мысль «от чего я не дочка шляхтича», она отогнала ее от себя своими повседневными заботами.