Анастасия Маскевич - Анастасия

Так получилось, потому что Берта рано вышла замуж, да и не по своей воле – по договору родителей – она была дочерью обедневшего шляхтича, который отличался строгостью в воспитании детей. Однако все считали, что ей очень повезло, ее ведь выбрал такой уважаемый и обеспеченный человек, и ничего, что он лет на двадцать старше ее. Но тогда молодая Берта верила в любовь. Сейчас же, в свои сорок, она смирилась со своим положением, выросла в мыслях, по-своему полюбила пана, оттого что он был человеком воспитанным, никогда не грубил ей. Все это оставило на ее характере, и иногда она бывала придирчива, что отражалось и на прислуге.

Она выполняла все хозяйственные дела в усадьбе, пока пан разъезжал по делам и редко проводил дома больше двух-трех дней. А пану Берта понравилась с первого взгляда, она казалась такой горделивой и мудрой; и, может быть, если бы первое время Берта была поласковей, то он полюбил бы ее всей душой. Но этого не произошло. А сам проявлять ласку он не умел, разве что ни в чем не отказывал своей жене.

В первый год замужества они потеряли ребенка, молодое тело Берта оказалась еще неготовым к вынашиванию, беременность проходила тяжело, и на третьем месяце случился выкидыш. Пана тогда не было в Разумовке. По приезде он обо всем догадался, когда увидел не выходящую который день из своей спальни жену, поговорил с прислугой и доктором. Он сказал, что не все потеряно, и есть надежда на то, что Бог подарит им еще чадо. Но сами супруги не обсуждали ни этот печальный случай, ни будущие планы.

С тех пор каждый еще больше закрылся в себе, они мало разговаривали друг с другом, и даже долгожданное рождение сына не смогло упрочнить их духовную связь. Однако они никогда не ругались в своих малочисленных разговорах, темой которых был, в основном, их ребенок.

Им не очень нравилось, что маленький Ян так много времени проводит с дочкой ключницы. Они возлагали на него слишком большие надежды, видели его в высших кругах. Как могли, они занимали его другими делами, не оставляя времени на игру: приглашали в гости друзей с их детьми для компании сыну, и сами часто наведывались к знакомым.

Не запрещали пановья Настасе учиться вместе с сыном, потому что пан убедил жену, что образования достоин каждый, а успокаивал он Берту и себя тем фактом, что во время научений дети не могли даже поговорить друг с другом, ведь были заняты делом. Но пановья сходились в одном: происхождение никуда не денешь, и дочка ключницы сыну шляхтича не пара. Поэтому они не хотели, чтобы дети слишком привязывались к друг другу. Отчасти, чтобы избежать этого, они отправили Яна в польскую гимназию, решив предварительно часто его посещать. Пановья боялись плохого влияния со стороны Настаси, но Ян, как оказалось, впитал в себя только хорошие духовные качества, присущие простым крестьянам: добродушие, искренность и любовь к природе.

К трем часам Ян, отец и пан Пилсудский вернулись с охоты. Им удалось наловить всякой дичи, поэтому они были разгорячены и находились в хорошем расположении духа. Дверь в гостиную резко отворилась, и они веселые зашли внутрь. Берта отложила книгу:

– День добрый, аккурат к обеду прибыли. Настася, распорядись чтоб несли горячее, – повела пальцем пани Берта.

Мужчины вошли с шумом в комнату, куда незадолго до их приезда успели переместится дамы, и плюхнулись в удобные бархатные кресла, а затем наперебой принялись рассказывать о своих приключениях. Когда пробило четыре, все уселись за стол. Сегодня на обед был свекольник и фаршированный гусь. Обычно чета Маскевичей обедала скромнее, но гости, которые их посещали, были уж слишком для них значимы.

После обеда Ян почувствовал дикую усталость и захотел вздремнуть, он уже было хотел уходить из-за стола, но мать остановила его:

– Но ты ведь обещал показать Берте наши окрестности, не ночью же ты будешь по селу расхаживать.

– Да, совсем забыл. Я переоденусь и подожду вас в гостиной, – ответил он матери, а затем обратился к Марте и незамедлительно направился к двери.

Пока он ждал гостью, раздумывая, куда ее повести, чтобы Марта не заскучала, Ян понял, что совершенно не знает этой молчаливой девушки. За все время пребывания ее здесь они не обмолвились и десятью словами, не то что бы Марта была отвратительна ему, но Ян, привыкший к крестьянскому добродушию и открытости, мало тянулся к высокомерным родовитым красавицам и вовсе не любил завоевывать их внимания. Он надел свой синий жупан вместо красной куртки, в которой был на охоте. Спустя некоторое время дверь отворилась, и вошла Марта, а Ян так и не успел ничего придумать. Первое, что пришло ему в голову, это прогуляться вдоль берега ближайшей реки, где они в детстве они играли вместе с Настасьей. Им нужно было пройти через крайнюю сельскую улицу, чтобы добраться до мест, где открывались такие виды, которые, будучи даже в красивейшем Житомире, Ян видел во сне. И вот они вышли из дома:

– Помните, пани, то побережье, где мы с вами уже были еще детьми, – чувствуя необходимость начать диалог, сказал Маскевич-младший. И хотя его клонило в сон, а не к светским беседам, он как приличный молодой человек подал руку девушке и повернул к ней голову, дожидаясь ответа.

– Очень смутно, – спокойно ответила Марта. – Помню, что там паслись большие и страшные коровы. И вы с крестьянской девочкой дразнили их, за хвосты дергали, я боялась, что вы их рассердите и они нападут на нас. Папенька говорил, что коровы могут забодать.

– И он прав, – улыбнулся Ян так, чтобы не выдать своей иронии, – хорошие были времена. Вы ведь теперь не боитесь?

– Я с тех пор их близко не видела, но вы, пан, все равно меня защитите, так? – и Марта подняла на него свои темно-голубые глаза с выражением искренней просьбы.

– Не сомневайтесь, пани, – из приличия сказал он.

У него в голове мелькнула забавная картинка, как эта холеная паночка будет охать и подпрыгивать, убегая от «злых» коров в своих беленьких туфельках. Он даже поругал себя за такие жестокие мысли, но это зрелище его бы по-настоящему повеселило, да и Настасю тоже.

Некоторые знакомые крестьяне не боялись приветствовать пана, он отвечал тем же. Беленькие туфельки все же пострадали, сельская улочка была довольно запыленной. И Марта все сетовала на такое досадное для нее обстоятельство. Ян бы рад помочь, но как? На руках не понесешь, это неприлично, а бричку неоткуда было взять. Они поговорили еще на какие-то незначительные темы: про гимназию и домашнее обучение Марты, про латынь и литературу.

Уже на берегу Марта пожаловалась на усталость и не захотела идти дальше вдоль берега. Она предпочла пособирать полевые цветы, а Ян в это время устроился поудобнее возле крутого спуска к реке. Ни души не было кругом, только птицы щебетали в высокой траве и гоготание гусей доносилось с другого берега. Он давно просто так не гулял по родным местам. Когда он уезжал ему не было тоскливо, маленький Ян предвкушал свободу, знакомство с новыми друзьями и новыми знаниями. Его очень увлекали естественные науки. Первый раз он почувствовал тоску по родине почти сразу, как приехал в гимназию, но отец советовал ему не плакать, даже если очень грустно. Подарил сыну свои четки и сказал: «Когда будет грустно, помолись, как тебя духовник учил». А мать со слезами на глазах отдала ему в подарок новенький платочек с его инициалами, вышитыми ей самой, и поцеловала в лоб.