Марта Крон - Соль для вкуса

– Я подумаю! – ответила я, поднимаясь на ноги. – Ладно. Кормите меня уже своими пудингами.

На этой ноте мы перебрались на кухню, чтобы отведать мамин шедевр кулинарии. Весь день пролетел незаметно, Дима уехал по рабочим делам, а мы с мамой до опухшего языка делились последними новостями за четыре месяца разлуки. Так что к ночи я была выжата как лимон, из меня умело высосали все соки и информацию, которую следовало бы оставить при себе, но мама в этом деле – профи. Начнёт с обтекаемых безобидных фраз, а под конец, словно пинцетом, вытягивает из меня по ниточке, состоящей из ценных сведений.

Вот так я и выложила, что с парнем рассталась месяц назад и за это время успела пару раз покурить.

Крутой из меня партизан получился…

О том, что мы пару раз успели ещё и напиться, и сходить в клуб, где мы с Сонькой чуть не влипли в неприятности, чудом избежав последствий, я умудрилась не сболтнуть. Но, судя по цепкому взгляду мамы, у меня всё было написано на лице.

Ложилась спать с чувством, что меня развели как дурочку.

Проснувшись утром, не могла не отметить, что в воздухе витает напряжение. Мама задумчиво готовила завтрак, а Дима нервно клацал кнопки на своём ноутбуке, иногда переключая раздражение на смартфон.

– Ну что? Я готова. Поехали, покажите мои новые владения! – с натянутым энтузиазмом воскликнула я.

Уже в машине я заподозрила неладное. Путь, по которому мы ехали, уж очень сильно мне был знаком. Когда мы остановились перед домом Маньки, мои внутренности инстинктивно сжались в тугой комок. Распирающее чувство тревоги плотно засело в грудной клетке, и сердце застучало как ненормальное.

Стоило нам приблизиться именно к подъезду Машки, из меня вырвался то ли смешок, то ли всхлип. Может, у меня открылся какой-нибудь экстрасенсорный дар, но каждая клеточка в моём организме кричала: «СОЛЬ! СОЛЬ! СОЛЬ!»

Заткнитесь, ребята, я угораю по сладкому!

Подойдя к ненавистному лифту, импульсивно поправила на себе лифчик. Мама с отчимом кинули на меня непонимающий взгляд, и я смущённо отвела глаза в сторону. Зайдя в пустую кабину, не своим голосом уточнила:

– Тринадцатый?

– Э-э… да. Откуда знаешь? – приподнял бровь Дима.

– Если скажу, что у моей задницы хорошая чуйка, поверишь?

– Лиз, ты чего? – изумлённо уставилась на меня мама.

– Нормально всё, – буркнула я и прикусила губу, чтобы не взвыть от безысходности.

Можно сказать, что из лифта я выпала, ноги срослись и наотрез отказывались мне подчиняться.

Мама, почуяв неладное, любезно толкнула меня в спину.

– Ну вот. Пришли, – бодро произнёс Дима. – Запоминай, Лиз. Тридцать седьмая квартира. – и нажал на звонок. Прозвучало знакомое и уже ненавистное «дзынь», что незамедлительно вызвало полнейший ступор, и только все клеточки в организме, как нарочно, сговорились и хором противно завизжали: «КАПУУУУТ!»

Семнадцать секунд. Именно на такое количество времени я задержала дыхание и приняла форму бревна, пока мы ждали, когда этот тип соизволит в кои-то веки до-шаркать до двери.

Я не жалуюсь, просто можно как-то побыстрее всё делать, а? Уф-ф, ладно. Я просто маленько нервная особа, могу и зарядить… мизинцем… в глаз. Если не повезёт и палец поведёт в сторону, то и в ноздрю попаду. Кому как посчастливится.

Ой, ключ поворачивает. Куда бы приткнуться? О, мама. Спрячусь за ней.

Юркнув за мамину спину, уловила её недоумевающее выражение лица.

Так надо, мама. Смотри вперёд.

– Папа? – прозвучал раздражённый голос чернявого. – Я же тебе в смс всё ответил.

– Я интонацию не понял. Решил уточнить, – жёстко произнёс Дима, что у меня по спине аж пробежал холодок. Никогда не слышала в полной мере его воспитательный тон, даже его: «Ай-яй-яй, Лиза, как нехорошо!» вызывали, скорее, желание смеяться, чем подчиняться. Ещё в самом начале появления отчима в нашей семье, он категорически запретил мне обращаться к нему «дядя Дима», только «Дима». Хоть дяденьке-то уже сорок пять лет стукнуло в прошлом году. А его слова: «Давай так, мелочь, ты мне поможешь завоевать твою маму, а я помогу тебе завоевать весь мир!» – я запомню на всю жизнь. Конечно, я согласилась. Лишняя помощь мне никогда не помешает. Вот только Диме знать о том, что он покорил маму с первого взгляда, лучше не стоит. Пусть добивается её и дальше, а мы с мамой так и будем продолжать скромненько за этим наблюдать. Хитрожопая семейка.

– Отец… – надорванно процедил сын отчима.

– Так и будешь нас держать на пороге или всё-таки соблаговолишь не позорить меня?

О-ёй, беги, парень, сейчас тебе ремня дадут.

– Проходите… – устало произнёс брюнет и скрылся в квартире. Ладно, хоть дверь не захлопнул.

– Он не очень-то рад нас видеть… – пискнула я из-за маминой спины. – Очень жаль. Но ваш ветеринарный центр накрылся… Поехали домой?

– Ничего-ничего. Он сейчас проснётся как следует, расходится и примет тебя как свою! – подбадривающе пробормотал Дима, схватив меня за локоть и выуживая из укрытия. – Давай, малявка, не робей! – и несмотря на моё сопротивление, мягко втолкнул меня в помещение. – Иди и покажи класс.

Так я уже… показала класс… До сих пор стыдно.

Неловко потоптавшись на месте, я неуклюже стянула обувь и сделала пару шагов вперёд. Уютно. Свежий ремонт. Большой коридор. Хозяина не видно.

– Лизунь, ты чего какая амёбная сегодня? – наклонилась к моему уху мама. – Проходи вперёд.

– М-м-м… Угу.

Будешь тут амёбной. Если этот парень сейчас скажет родителям, что я вытворяю в их отсутствие… Увезут меня насильно в «дали дальние» дружить с кенгуру.

Или другой вариант. Заставят дружить с этим парнем… Что хуже?

Пересилив напряжение в теле и последовав за мамой и Димой, мы вошли в просторную гостиную, где на большом кожаном диване восседал недовольный брюнет. Стоило мне появиться в поле зрения, как он цепким взглядом впился в моё лицо.

Вспомнил? Или нет?

Он казался невозмутимым и никак не показывал своих эмоций. Только взгляд. Изучающий. Пристальный. Сканирующий.

Кое-как изобразила нейтральную заинтересованность цветом обоев. Синие.

Хм… Синий цвет символизирует спокойствие и уравновешенность. Я бы разбавила жёлтыми оттенками… повеселее было бы…

Так! Стоп! Ничего не разбавляем. Я тут жить не буду.

– Пётр, познакомься! Это Лиза. Я говорил тебе о ней утром, – воодушевлённо воскликнул Дима.

– Та самая, которая хорошая и примерная девочка? – усмехнулся чернявый, не сводя с меня сверлящих голубых глаз.

Вспомнил…

– Которая очень самостоятельная и ответственная? – продолжил Пётр. Мне кажется, или попахивает стёбом?

– Которая целыми днями прилежно учится? Не шляется где попало и не напивается до беспамятства?