Галина Вильченко - Поиски ребёнка. Алька и её друзья

– Так ведь у тебя и родственников нет, а Алёна Борисовна и Алёша и так к тебе в любое время могли ходить. Твоя болезнь очень их перепугала, вот они и запретили тебя навещать подругам, боялись, что ты опять что-нибудь подхватишь.

– Тётя Паша, а что вы можете ещё сказать про эту даму? Я её совсем не помню, а ведь я пролежала долго в роддоме.

– Я её тоже плохо помню, а вот навещал её один мужик видный, то ли в обкоме работал, то ли ещё где, но пост занимал большой. На машине всегда приезжал, с личным водителем. Главный врач перед ним на цыпочках бегал.

– Тётя Паша, если у её ребенка был порок сердца, значит, её выписали не домой, а в детскую больницу? – спросила Зина.

– Нет, в том то и дело, что домой. Они собрались везти ребенка на операцию в Москву, только наши врачи говорили, что операцию раньше года делать всё равно не будут.

– И как её зовут, вы не помните? – поинтересовалась Аля.

– Кажется Рита, а вот фамилию не помню. Ты у Алёны своей спроси, уж она-то точно её помнит.

– Обязательно спрошу. Тётя Паша, скажите, а вы не помните, Валентина Андреевна не приходила в тот день?

– Нет, её я не видела. Да, по-моему, её вообще не было на работе. Она сразу, как ты родила, взяла больничный и на работу вышла уже после твоей выписки.

– А кто ещё работал вместе с вами?

– Леночка работала, она уволилась на следующий день, как ты выписалась, не сама уволилась, её уволила старшая медсестра, придралась, что Лена за детьми плохо следит, что они у неё плачут часто, что на кормление она их поздно возит, вот девчонку и уволили. А ведь это не её обязанности были, разносить детей на кормление. Лена должна была только пол мыть, но сами знаете, у сильного всегда бессильный виноват. Кто ещё работал? Сама Светлана была, это старшая медсестра детского отделения. Её ты, наверное, помнишь. Из врачей не помню кто был, дежурила Марина, но она всё время в родовой была, там у цыганки трудные роды были. Вот ведь как бывает, шестерых родила и ничего, а седьмого еле-еле, думали, не выходим и мать, и ребенка, а нет, уже на второй день пришёл цыган, принес еды и питья на всю палату, и про нас не забыл. А через два дня она забрала ребёнка и ушла, только её и видели. Из детских врачей была Софья Ефимовна, ей очень нравились твои, Аля, детки. Спокойные, ели хорошо, здоровенькие.

– Спасибо вам, тётя Паша, – поблагодарила Аля старушку.

– Аля, поговори с Леночкой. Она немного не в себе была, придёт, бывало, в палату к детям и начинает рассказывать, что кого ждёт в будущем, да так складно, как будто видит всё. Вам интересно, что она про ваших говорила?

– Конечно! – в один голос воскликнули Аля и Зина.

– Сын твой, Зина, будет людей спасать, и женится на девушке, которую сам же и спасёт. Твой Василёк, Аля, пойдет по стопам отца, Алёнка будет такая же непоседливая, как ты.

– Хорошо, если бы пророчества этой Леночки сбылись, – мечтательно произнесла Аля. – Тётя Паша, а что она про Таню говорила?

– Так ведь когда родилась Танюша, Лена уже не работала.

– А что значит, спасать людей? Он что, врачом будет? – спросила Зина.

– Не знаю, – развела руками тётя Паша.

– Мне пора на работу, – вздохнула Алька. – Тётя Паша, а Лена не говорила, моя Алёнка найдется?

– Аля, кто же мог подумать, что она пропадёт?

– Да, конечно, извините.

Девушки попрощались с тётей Дашей и ушли. Алька поехала сразу на работу, а Зина вернулась в парк. Ей хотелось посидеть в тишине и помечтать.

Вечером, уложив детей спать, Аля записала, что она узнала за день, и наметила себе план работы на завтра. Появились новые действующие лица. Это санитарка Леночка, старшая медсестра детского отделения Светлана, загадочная Рита. Врачей пока можно не трогать, и цыганку тоже. Врачи, скорее всего ничего не скажут, а цыганку очень трудно будет найти. Для начала Аля решила узнать всё, что можно про Леночку и Светлану, тем более, что по словам тёти Даши, они жили в одном районе.

Елена Владимировна Глущенко проживала на другом конце города в районе новостроек. Высокие новые дома соседствовали со старыми послевоенными двухэтажками, в одной из которых и жила Лена. Дом явно готовился на снос. Некоторые квартиры уже пустовали, кое-где были выбиты стекла, дверь в подъезде еле держалась на одной петле. Аля подошла к третьей квартире и поискала глазами звонок. Не нашла его и громко постучала. Тишина. Аля ещё раз постучала. Открылась дверь соседней квартиры и из неё выглянула маленькая седенькая старушка.

– Ты ищешь кого, дочка? – вежливо спросила она.

– Да, бабушка, Лену Глущенко, мне дали этот адрес.

– А ты откуда будешь, что ищешь Лену? – удивилась старушка.

– Я из женской консультации, – выпалила первое, что пришло на ум, Аля.

– А зачем же вам Лена понадобилась? – ещё больше удивилась старушка.

– Она врача не посещала уже почти три года.

– Проснулись, родимые! Лена уже давно в психушке лежит, а мать-алкоголичка и рада, что девчонка в больнице. Теперь вот получит жилплощадь на неё и сдавать будет, а деньги пропивать. А бедной девчонке даже яблочка не отнесёт. Ты вот что, родимая, не стой на пороге, заходи ко мне. Я тебе много чего расскажу про эту семью.

Чувствовалось, что бабушке надоело проводить время в одиночестве и ей хотелось поговорить с живым человеком.

– Бабушка, я сейчас! – Алька выбежала из подъезда и бросилась в ближайший магазин, купить что-нибудь к чаю.

Её бабушка Тоня любила баранки, она их размачивала в чае и, когда они становились мягкими, клала в рот. Но в магазине баранок не было, зато были сушки. Алька купила килограмм сушек и вернулась к старушке. Увидев её с подарком, бабушка улыбнулась.

– Ой, сдается мне, милая, что ты не из консультации, и узнать про Лену хочешь не из праздного любопытства.

– Вы угадали, Лена работала в роддоме в то время, когда у меня украли ребёнка. Вот я и хочу с ней поговорить, вдруг она что-нибудь видела или слышала? – выпалила Аля.

– Так это у тебя украли ребёнка? Лена рассказывала, переживала за тебя, даже плакала. Мне кажется, она кого-то подозревала. Но давай я тебе всё по порядку расскажу. Наш дом построили очень давно, еще в сорок шестом. Но Глущенко поселились позже, Лена совсем маленькая была, года три всего. Семья как семья, отец Владимир машинистом был, а мать Люда на молокозаводе работала, Лену определили в садик. Она очень хорошенькой девочкой была, беленькая, глазки голубенькие, а какая послушная! Если отец или мать скажут нельзя, ни за что не ослушается их. В доме Леночку любили. Беда случилась, когда она училась в классе пятом или шестом, я не помню. У нас тут недалеко детский дом был, дошкольный. Да не простой, слепые детки были. Людмила на работе была, а Владимир с Леной бросились спасать детей. Дети по углам забились, няньки да дежурный воспитатель сами перепугались. Володя разыскивал ребят и через окно Лене передавал, а она уже как могла оттаскивала их подальше от горящего дома. Потом нянечка с воспитательницей в себя пришли, стали ей помогать. Да из ближайших домой люди прибежали. Вроде бы всех вытащили, а когда стали проверять детей, двоих не досчитались. Володя опять в горящий дом бросился, а Лена вдруг как закричит: «Папа, не надо!». А он только улыбнулся ей, нашёл он тех ребятишек, только вот сам вылезти не успел, рухнула крыша.