Наталья Криммер - Игра в ассоциации

– И папу слушалась, – подсказал Белов, – и вообще была пай-девочка, не нам рванине чета. Ладно, пай-девочка, про костюм подумай, пожалуйста, поройся в своих закромах. Может, найдёшь, что-нибудь путное.

– Я подумала, раз уж ты считаешь, что ноги не нужно прятать, то можно одеть джеггинсы черные и топ. Это и ноги, и приблизительно костюм как у вас. Ладно, пороюсь, сфотографирую, что есть в наличии, тебе пришлю, решим.

– И про каблуки не забудь, какие-нибудь шпильки офигенные, – заказал Матвеич.

– Шпильки? – с сомнением протянула Саша, – я на шпильках выше вас всех буду.

– Ну и клёво, – отреагировал Александр Матвеич, – пусть все нам завидуют, – и дал начальника, – ладно, давай иди костюм подбирай.

Концерт прошёл с успехом. Большая сцена, шикарный звук, толпа разгоряченных зрителей. Всё это окрыляло и внушало крайне оптимистичные мечты и замыслы. Матвеич общался с журналистами, давал интервью, рассказывал о творческих планах. Когда, наконец, все процедуры, сопутствующие успеху, были пройдены, Белов вздохнул с облегчением и вернулся к своим артистам.

– Ребята, нам предлагают выступить завтра на каком-то закрытом мероприятии. Вернёмся послезавтра. – Матвеич «потирал руки». – Работа хорошая. Надеюсь, никто не возражает?

Никто, безусловно, не возражал. Только Саша предложению не обрадовалась.

– Как послезавтра? Мне же обязательно нужно завтра вернуться. Матвеич, я же тебя предупреждала.

– Саш, ну что у тебя, «семеро по лавкам», что ты не можешь на денёк задержаться? – возмутился руководитель коллектива, – все могут, только ты нет. Что за дела?

В гримёрку зашёл Артемьев, спросил Белова.

– Договорились? Всё нормально?

– Да ничего не нормально, – проворчал Белов, – у нас, у Александры Андреевны другие планы.

– Саша, что-то серьёзное? – поинтересовался продюсер.

– Я просто обязательно должна быть дома завтра: пусть поздно, пусть ночью, но до утра.

– Что ты Золушка на балу? – ворчал Матвеич, – домой не вернёшься и карета превратится в тыкву, а лошади в крыс?

– Александр, подождите минутку, – прервал Белова Артемьев и обратился к возмутительнице корпоративных правил поведения, – Саша, давайте договоримся так, мы завтра отработаем, и я Вас сам, сразу после выступления, отвезу. Мы ночью часов за шесть, в крайнем случае за семь, прекрасно доедем. А ребята переночуют здесь, отдохнут и спокойно поедут утром на автобусе. Устраивает Вас такой вариант?

– Меня устраивает. Но, это наверное не очень удобно. Зачем Вам ночью ехать?

– Ехать всё равно нужно, раз я на машине, – засмеялся Артемьев, – здесь её не оставишь, а ночью или днем – значения не имеет. В общем, ночью даже лучше. Ну, договорились?

– Договорились, – улыбнулась Саша, – спасибо.

– Видишь, как всё удачно разрулилось, – радовался Белов, когда группа вернулась в гостиницу, – а то не могу, не хочу. В коллективе так нельзя, Саш.

Саша промолчала. Она вроде подписывалась на одну работу, но видимо Матвеич об этом благополучно забыл и относился к ней, как к постоянному члену группы.

Отработав концерт, Саша быстро собралась, наскоро простилась с музыкантами, чмокнула Матвеича и, вслед за Артемьевым, вышла к машине.

– Пристёгивайтесь, Александра, поедем быстро, – предупредил Роман и спросил, – Вы машину хорошо переносите?

– Хорошо. И к быстрой езде привыкла: у меня и отец и муж гоняют, – хотела сказать «со всей дури», но передумала, добавила только, – быстро оба ездят. Сама я законопослушный водитель, но быструю езду люблю, когда не сама за рулём. И машина у Вас хорошая. Я надеюсь, нормально доедем.

– Так, сейчас двадцать три часа, думаю, часам к пяти доедем, – Роман посмотрел на Сашу, улыбнулся. – Ну что, вперёд?

Саша кивнула.

– Вперёд. – И пожелала. – Счастливого нам пути!

Артемьев включил музыку, спросил:

– Не мешает?

Саша покачала головой.

– Будет мешать, скажите, не стесняйтесь.

– Не беспокойтесь, мне нисколько не мешает.

– А то, знаете, как музыканты говорят: «выключи музыку, с детства её не люблю», – усмехнулся Артемьев.

– Я хоть и музыкант, но музыку всё-таки люблю, – улыбнулась Саша, – тем более «Rolling Stones».

Какое-то время проехали молча. Саша отметила, что Артемьев был человеком довольно не многословным, это было приятно. Ей всегда нравились молчуны. Краснобаи и «парень – душа компании» обычно раздражали. Прошло ещё какое-то время пока продюсер прервал молчание.

– Саша, а Вам Белов предложил уже работать с его группой на постоянной основе?

– Нет.

– Странно, я его просил.

– Вы? – удивилась Саша.

– Ну да, Белов же хочет, чтобы я начал работу с его коллективом. А я сказал, что не возражаю, но только в том случае, если группа будет постоянно в одном и том же составе.

– У него уже не первый год, один и тот же состав, – сказала Саша.

– Да, но только совсем недавно я видел, что они работали под фонограмму, и девушки были другие. Вот такой вариант меня не устраивает. Раскручивать группу, которая позволяет себе работать под фанеру, я не буду. Такие времена прошли. Я всё это Александру озвучил. А он мне честно сказал, что состав у него постоянный, а вот Вы пришли, на конкретный концерт, хоть и записывали фонограмму. Белов сказал, что о планах Ваших не осведомлен и обещал с Вами поговорить. Ну, раз ещё не поговорил, считайте, что я говорю.

Саша молчала. На самом деле, она бы с удовольствием поработала с Сашкиной группой. Ей понравились ощущения, которые она испытала стоя на сцене, исполняемая ими музыка не раздражала, даже некоторые песни просто нравились. А больше всего ей нравилось чувствовать себя нужной, равной другим музыкантам. Нравилось ощущать себя полноправным членом коллектива, а не бесплатным приложением, пусть и к известным, мужу и отцу.

– Саша, я от имени Белова и от себя лично приглашаю Вас на работу в группу «Lunar calendar».

– А Вы уверены, что Белов хочет, чтобы я постоянно работала с его коллективом?

– Думаю, да, – кивнул Артемьев, – но мы ему сейчас позвоним и пусть сам подтвердит, – Роман достал телефон.

– Два часа ночи, может не стоит сейчас звонить, – забеспокоилась Саша.

– Вы можете представить нормального музыканта, после концерта, на гастролях, который спит в столь ранний час, если он, конечно, не пьян. Кстати, не знаете, он не пьёт?

– Знаю, не пьёт, – и добавила, – он совсем не пьёт, то есть абсолютно. Когда-то в очень ранней юности неудачно попробовал, и с тех пор в рот не берёт. И в коллективе у себя не приветствует.

– Это похвально, – оценил Артемьев и пояснил, – беря коллектив, хорошо бы знать, какие подводные камни тебя ждут.

– Ну, если речь идёт о Сашкином коллективе, этих подводных камней, мне кажется, опасаться не стоит. Какие-то другие, наверное, могут быть, а пьянство вряд ли.